— Нет! — хлопаю ресницами.
— Тогда ответь и пристегнись.
На секунду зависаю, обдумывая, какой приказ выполнить первым. Неуклюже пристегиваюсь ремнем безопасности и прикладываю телефон к уху в надежде, что это мошенники соизволили меня обрадовать кредитом или подозрительными транзакциями по карте.
— Аля? — хрипит тихий женский голос. — Это Таня. Аль…
— Нет! — зло и сердито шепчу я, отвернувшись от Евгения. — Нет! Нет и нет!
— Да я звоню узнать, чтобы ты мне прояснила…
— Я не могу сейчас говорить, — накрываю трубку ладонью и цежу сквозь зубы. — Нечего там прояснять. Я все уже рассказала.
— Я просто волнуюсь, — капризно покашливает Таня.
— И отстаньте от меня! — рыкнув, сбрасываю звонок и смотрю перед собой в желании исчезнуть из красивой и дорогой тачки Евгения.
— Ты в беду попала, Аля?
— Нет. Вы бы не могли меня высадить после перекрестка, Евгений? — а голос у меня как у мыши, что угодила в пасть коту.
— Нет, не мог. Рассказывай. Я тебе помогу, если ты в беде.
— Вы мне не поможете.
— Аля, — Евгений понижает голос. — Похоже, это посерьезнее мошенников, да?
Очень мило, что мне предлагает помощь босс, который собственно и создал мне большую проблему. Я настолько взвинчена, что готова уже раскрыться перед ним и сказать, что это я должна явиться к нему сегодня на встречу.
— Аля, — Евгений меняет руку на руле, и касается моей ладони. — Ты же моя секретарша, я, как твой начальник, несу за тебя ответственность.
Он еще что-то говорит, мягко и дружелюбно сжимая пальцы, а я его не слышу. В голове вакуум, а я сама растворилась в салоне его машины, и все ощущения сконцентрировались на мой ладони. Истеричное сердце пропускает удар за ударом, затем ускоряет свой бег и бьется о грудную клетку бешеной белкой.
Ой как будет неудобно сейчас потерять сознание или даже умереть. В глазах темнеет, и я с сиплым стоном откидываюсь назад, нырнув в потоки слабости и дрожи. Евгений паркует машину в кармане у проезжей части, спешно отстегивает ремень безопасности и поддается в мою сторону. Его парфюм кружит голову, путает мысли, и каждый вздох дается мне с трудом.
— Аля…
Щелкает ремень безопасности, губ касается пластиковое горлышко бутылки, и я делаю слабый глоток. Тонкая струйка прохладной воды стекает по подбородку, бежит по шее под глухой ворот рубашки.
— Аля!
Во мраке вечности я вижу лишь голубые глаза в обрамлении густых ресниц. Это осколки весеннего неба.
Ловкие пальцы расстегивают несколько верхних пуговиц, и торопливо касаются сенсорной панели. Холодный поток воздуха разгоняет жаркий морок, и я делаю глубокий вдох. Лицо Евгения так близко, а его губы приоткрыты в желании меня поцеловать. Его ладонь на моей шее, он наклоняется ближе, и прижимаю руку ко рту и бубню:
— Нет.
Глаза Евгения вспыхивают недоумением и легким разочарованием. Он замирает в паре сантиметрах от моих пальцев, а кончики наших носов почти соприкасаются.
— Почему?
— Это неправильно. Вы — мой босс.
— Хорошо, могу уволить, — его хриплое дыхание обжигает пальцы, накрывающие губы
— А основание?
Шумно выдыхает и резко откидывается на спинку сидения и напряженно пропускает волосы сквозь пальцы. Я не могу объяснить, почему я отвергла Евгения, ведь я хотела, чтобы он меня поцеловал. Мимо проносятся машины, и я прячу неловкость за тем, что жадно присасываюсь к бутылке с водой. Господи, какая я дура!
— Ты так и не посвятишь меня в свою проблему? — Евгений ослабляет галстук, разминает шею и расстегивает пиджак.
— Я сама в силах ее решить, — дрожащими пальцами закручиваю крышку на горлышке бутылки.
Я его подчиненная, и мне важно сохранить с ним деловую субординацию, в которой нет места для поцелуев и близости, как бы я их не желала. Это очаровательная девица в маске и коротком платье может без стыда принять ласки и объятия самого, черт его дери, красивого и соблазнительного в моей жизни мужика, но не я. Я секретарша, которая блюдет из-за глупых принципов честь и достоинство.
— Я могу идти?
— Нет, — машина с приятным и тихим шуршанием выезжает из кармана и встраивается в полосу движения. — Пообедаем.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Но…
— Это деловой обед. У меня накопилось для тебя много поручений.
— Я вас слушаю,Евгений, — достаю из сумки блокнот и ручку, которой с готовностью щелкаю.
— Не буду я отвлекаться от дороги, Аля, — беспечно посмеивается он и почесывает кадык. — Попридержи коней. Ты у меня тут чуть не померла, дай мне прийти в себя.
— Давление скачет, — пристыженно смотрю в окно.
— Да, у меня тоже, — хмыкает и едва слышно что-то бурчит под нос.
Мне показалось, что он сказал “ниже пояса” или же “лыжи полюса”, и я предпочту второй вариант, что бы он ни значил. Евгений зол. Губы сжаты, крылья носа едва заметно подергиваются, а костяшки пальцев, сжимающих руль, побелели. Я незаметно и бегло оглядываю его, и краснею, когда мой взор упирается в его пах, который меня пугает внушительной и продолговатой выпуклостью. И это не складки на брюках так провокационно легли, нет.
Медленно отвожу взгляд и смотрю вперед на кузов грязного пикапа. Мне и щупать ничего не надо, чтобы понять: в брюках у Евгения спрятано впечатляющее достоинство. Раньше я не была заинтересована нижней частью тела босса, а вот теперь мне придется очень постараться, чтобы не опускать взгляд.
— Я передала отделу кадров, чтобы они обзвонили всех, кто работает на удаленке, — тоненько говорю я и вновь прикладываюсь к бутылке с водой, крепко сжимая крышечку.
Евгений кивает. Да сдались ему сейчас кадровики и удаленщики. Я по его прерывистому дыханию понимаю, что ему начхать на мою работу и отчетность. А затем я в ужасе смотрю на свою грудь в скромном белом бюстгальтере: пуговицы рубашки расстегнуты до пояса брюк. То-то я думаю, чего мне так прохладно и легко дышать.
В панике застегиваю пуговицы до последней, приглаживаю ворот и выпрямляю спину, будто я и не светила грудью перед боссом, который чуток перестарался в попытках привести меня в чувство.
— А еще вернули ваш пиджак из химчистки, — мне бы заткнуться, но я не могу сидеть в гнетущем молчании.
Евгений прикладывает палец к своим губам в немом приказе, чтобы я смолкла. Видимо, я его раздражаю.
— Простите, — верчу в руках опустошенную до половины бутылку, поглядывая на дорогу.
Надеюсь, он не обманул про поручения, и наш с ним обед не будет таким же неловким и молчаливым как эта поездка, иначе я не выдержу напряжения и сбегу, как с неудачного свидания.
Глава 12
Ясное дело, что Евгений обедает не в столовых для простых смертных, но я не думала, что он решит побаловаться сырой рыбой в суши-баре, что находится на первом этаже отеля на Новинском бульваре. Не то, чтобы я не уважаю морепродукты и блюда из них, но мне жаль живых рыбех, крабов и прочих тварей в аквариумах.
Во-первых, им тесно, а во-вторых, их ждет незавидная участь быть съеденными. Я не веганка, однако рыбы плавают в нескольких метрах от меня, печально раскрывают рты и будто просят о помощи. И ведь я им не помогу, даже если вздумаю выкрасть кого-нибудь из них. Вряд ли, например, лобстер выживет в Москве-реке, если я туда его выкину из добрых побуждений.
Но в настоящую тоску меня вгоняет меню. Охренеть как дорого. Самый дешевый ланч с курицей на гриле под японскими соусами ассорти стоит три тысячи рублей! Это ведь курица! Да, это вам не комплексные обеды с макарошками и котлетами из фарша с хлебом и луком. Я сама готова прыгнуть в Москву-реку от осознания, что я выйду отсюда без трусов.
В общем, я закрываю меню, потому что остальные позиции меня неприятно удивляют и опять смотрю на лобстера, который за стеклом понимающе шевелит усиками.
— Два бенто бокса, будьте добры, — говорит Евгений, когда к столику подплывает хрупкая официантка. — И чайник зеленого чая.
Я вновь открываю меню и ищу глазами бенто бокс в списке ланчей. Ох, мама, роди меня обратно. Восемь тысяч пятьсот триста тридцать три рубля.
