Я в изумлении гляжу на него. И как это понимать? Он вздумал во что бы то ни стало, вынудить меня обращаться к нему на ты или он решил сблизиться с подчиненными и быть для них “своим”?
— Ну? Как принято? — повышает голос Евгений и зло зыркает на оторопевших подчиненных.
— Мы тебя поняли, — кивает Гоша на первом ряду, и его лунтики согласно помахивают головами.
— Тогда свободны, — повелительно вскидывает руку, и все торопливо устремляются к выходу, но не Валерия, которая цокает к нему каблучками.
— Нам надо поговорить…
— Запишись на прием через моего секретаря, — Евгений даже не смотрит в ее сторону и самодовольно удаляется, поправляя на шее галстук.
— Вот гандон, — шипит Валерия и в гневе обращается ко мне, — и не буду я к нему на прием записываться. Он совсем охренел! У него, что, есть часы приема?
— В теории да, но на практике… — я неловко улыбаюсь, — за него часто отдувается Вадим Алексеевич, поэтому я обычно всех записываю сразу на зама. А у вас к Евгению какой вопрос?
— Личного характера.
— Ясно, — разворачиваюсь на носочках в направлении дверей и намереваюсь вернуться к работе.
— Я подала на развод! — взвизгивает Валерия и падает на стул, прикрыв лицо руками, — но ему ведь все равно. Да?
Она поднимает на меня взгляд в поисках утешения, и я отвечаю:
— Думаю, да.
Нет смысла лгать и давать Валерии ложную надежду. Я бы хотела ее порадовать словами, что Евгений невероятно в нее влюблен и жутко страдает из-за их разрыва, но даже в сказках для детей так не врут.
— Он на тебя переключился?
— В каком плане? — делаю вид, что не понимаю, о чем Валерия ведет речь.
— Ты садилась сегодня в его машину, — ее голос дрожит гневом.
— У нас был деловой обед с важными поручениями, — тихо и сурово бурчу я.
— С поручениями отсосать и отлизать яйца? — лицо Валерии расплывается в глумливой улыбке.
— Наш диалог неконструктивен и бессмысленен, — я приглаживаю ворот рубашки и с прямой спиной спешу к дверям.
— Да к черту вас всех! — кричит Валерия, обгоняет меня нервным шагом. — Я ухожу! Я тут ни минуту больше не задержусь! Я полечу к горячим испанским парням!
Глава 14
Не так-то легко найти человека, который будет готов за вечер установить жалюзи. Да, мне пришлось задержаться после работы, прибрать за мастером и дождаться позднего курьера с упаковками элитного кофе, который, по словам Вадима Алексеевича, не горчит и оставляет приятное ореховое послевкусие. Из вредности решаю завтра провести эксперимент над Евгением: заварю старый кофе, а скажу, что это новый, и посмотрим, какой из него гурман.
Я имею право злиться. Я вернулась домой к десяти часам вечера, уставшая и вымотанная долгой поездкой в метро, а Евгений, вероятно, уже вовсю веселится с подделкой незнакомки в красном. Если он в женщинах не разбирается, то в кофе и подавно.
— Мари! — открываю входную дверь квартиры.
Мари дома нет. Побежала подружку собирать на свиданку и даже записки не оставила. Я целый день и вечер игнорировала ее звонки, поэтому глупо обижаться, но мне не помогают успокоиться никакие доводы и уговоры. Я хочу быть в другом месте, а не на кухне ковыряться вилкой в пюре и пить слабый чай из повторно заваренного пакетика.
Я хочу быть сейчас рядом с Евгением. В маске, коротком платье и на высоких каблуках. Я желаю его губ, объятий и провокаций. В офисе и в рабочее время я не позволю себе поддаться искушению, а вечером я имею право обратиться в другого человека, который не скован принципами, ограничениями и деловой субординацией. Это Аля беспокоится о достоинстве, а безымянная прелестница в маске свободна и вольна насладиться обществом красивого и богатого мужчины. И ее роль сейчас отыгрывает Таня.
Хочу верить, что она провалится и после близости Евгений разочарованно фыркнет и выгонит ее, как и других однодневных любовниц, но никак нельзя исключать и шанса того, что Коварная Таня мастерски его соблазнит и очарует. Ревниво рассасываю холодное пюре и подумываю над тем, что я могла бы вступить в игру в роли секретарши и побороться за сердце Евгения.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Да разбежалась, — с досадой бросаю вилку на тарелку.
Не буду я секретарем с особыми трудовыми обязанностями даже ради сомнительного шанса завоевать шикарного мужика. Прошина Алина ни при каких обстоятельствах не станет мешать работу с интрижками, даже если очень хочется. Я в первую очередь стремлюсь быть хорошим работником и ответственным специалистом, а Евгений — будет моим вызовом, и как замечательно, что он надолго не задерживается в офисе.
Мысленно пожелав Таньке удачи, я ложусь спать. Ворочаюсь, злюсь, ревную, но все же засыпаю, ведь я пережила серьезный стресс и организму с моей слабой психикой нужен отдых, а потом в тишине раздается злой и обиженной голос.
— Спит, сучка!
Щелчок, и я зажмуриваюсь от тусклого света ночника.
— Просыпайся, — шипит Мари надо мной.
— Отстань от меня! — сердито сажусь и яростно отмахиваюсь от ее рук, что пытаются снять с меня футболку.
— Ты почему не сказала, что у тебя на правой груди родинка?!
— Что?
— Родинка на правой сиське! — взвизгивает Мари.
Удивленно хлопаю ресницами, отворачиваюсь от нее и задираю футболку. У ареолы, прямо у самого края, красуется темная точка, которую я раньше не замечала.
— А у Таньки нет на сиськах родинок, ни справа, ни слева! — рявкает Мари и я торопливо оправляю футболку.
— Только у пупка, — отзывается печальная тень у окна, — выпуклая и мне за нее тоже прилетело. Сказал, что-то не припомнит бородавок на животе, а это не бородавка! Это родинка!
— Вставай! — Мари требовательно тянет меня за руку, — иначе я твоему Женечке сдам тебя с потрохами!
— Ты не посмеешь! — отталкиваю настырную мерзавку и вскакиваю на ноги. — Я не поеду к нему!
Мари щурится на меня, затем нервно выхватывает из сумочки телефон и кому-то звонит по громкой связи. Вот бы кинуться на нее, разбить ее красный модный смартфон и патлы повыдирать.
— Ромочка, я на месте, — воркует Мари в трубку, когда раздается сердитое мужское “алло”.
— Секунду, котенок.
В голосе Ромы узнаю того, кто в субботу прислал Мари сладкие аудиозаписи, и предполагаю, что он и есть тот самый менеджер Д'Артаньян. Несколько минут тишины обрываются бархатными и глубокими интонациями Евгения:
— Ты слышишь меня, моя милая незнакомка?
Зажимаю рот руками, чтобы не закричать.
— Она слышит, — Мари смотрит на меня исподлобья.
— Я хочу тебя сегодня увидеть, — мурлыкает Евгений, и от его голоса сердце учащает бег. — Не явишься, я сам приеду, где бы ты ни была.
Гудки в тишине, и я в ужасе гляжу на мрачную и недовольную Мари:
— Я не могу. Он же узнает меня. Сейчас он не пьяный.
— Если ты будешь вот так лепетать, то узнает, — Мари кладет смартфон на комод и поднимает взгляд на потолок. — Но я бы тебе посоветовала раскрыть все карты Женечке и игру остановить.
— Это тоже не вариант.
— Хватит тут капризничать, — ко мне выходит Таня, и я удивленно ее оглядываю.
Я вижу перед собой двойник девицы в красном. Нет, не двойник, а ее саму.
— Сфотографируй меня, — щелкаю выключателем у двери, и люстра на потолке вспыхивает. — До и после.
Шагаю к шкафу и под недоуменными взглядами Мари и Тани облачаюсь в строгую юбку и белую рубашку, а затем собираю волосы на затылке в скромный хвост.
— Ну? — сердито обращаюсь к Мари. — Фотографируй! С нескольких ракурсов.
— Я не совсем понимаю… — отвечает та, но телефон все же на меня наводит.
— Улыбнись хотя бы, — разочарованно просит Таня.
— Я на работе не улыбаюсь.
Мари показывает мне снимки, на которых я выгляжу, как обычно. Бледная, ненакрашенная и строгая.
— А теперь, — расстегиваю рубашку и распускаю волосы, — преврати меня в загадочную незнакомку, Мари, и тоже сфотографируй.
— С тобой так сложно, — она шлепает босыми ногами по полу, выходит из комнаты и возвращается с чемоданчиком косметики. — Женечка не на родинки запал, на твою сучность. Нравятся мужикам суки, они от них прямо тащатся. Садись!
