Не торопясь с ответом, Рикардо повернулся к кухонной столешнице, схватил какую-то тряпку и начал тереть и без того сверкающую мраморную поверхность, которую уже вытерла Марианна.
Вряд ли ваша жена хотела бы, чтобы вы так жили... чтобы винили себя так долго, — пробормотал он. — Вряд ли она вообще хотела, чтобы вы себя винили.
Давай оставим эту тему, хорошо? Я пойду сейчас в свой кабинет. У меня полно работы. Это поможет мне отвлечься и не думать о малоприятных вещах.
Тогда я принесу вам туда газеты и еще одну чашку кофе.
Спасибо, — угрюмо произнес Эдуардо и направился к двери, но, не дойдя до нее, остановился. — Кстати, как там моя новая помощница?
Лицо Рикардо немедленно посветлело.
Я уже могу сказать, что она очень прилежная. Такая тощенькая, но при этом упорная!
Ладно... дай мне знать, если возникнут какие- то проблемы, — бросил Эдуардо через плечо и вышел.
Несмотря на раздражение и боль, он не мог не улыбнуться, думая о характеристике, грубоватой, но очень точной, которую дал Марианне его слуга: «Такая тощенькая, но упорная».
В дверь кабинета осторожно постучали. Эдуардо оторвал взгляд от экрана компьютера. Он как раз читал присланную ему благодарность международного детского благотворительного фонда за неизменную щедрую поддержку.
Войдите! — сказал Эдуардо.
Извините за беспокойство...
Это была Марианна, раскрасневшаяся, с волосами, собранными на макушке в ненадежный пучок, который, судя по выбившимся прядям, грозил вот-вот рассыпаться. В полосатом фартуке, надетом поверх алых хлопчатобумажных брюк и мужского мешковатого кремового свитера, в котором она, обладательница изящной фигурки, почти утонула, девушка выглядела очень худенькой и в то же время чертовски привлекательной.
«Не в этом ли наряде она была сегодня утром, когда я встретил ее в коридоре?» — Эдуардо точно не помнил. Он слишком оторопел в тот момент от ее предложения помочь и от нежности и искренней тревоги во взгляде миндалевидных ореховых глаз, чтобы обратить внимание на одежду девушки.
Что такое? — заинтересованно спросил он, забыв о том, что боролся с напряжением и усталостью.
Прошу прощения, что немного запоздала, но обед готов. Я пекла хлеб и варила суп, и это заняло больше времени, чем я предполагала.
Вы испекли хлеб и сварили суп? А что за суп?
Картофельный... Вам будет полезно, особенно в такую погоду. Уверена, вам понравится. Но... — Неожиданно она смутилась, словно решила, что слишком много на себя взяла. — Где вы хотели бы пообедать? Прямо здесь, в своем кабинете? Или мне накрыть в столовой?
А вы сами где собираетесь есть? На кухне?
Да. Рикардо уехал в город за продуктами и сказал, что поест позже.
Неожиданно почувствовав, что слишком устал от своей замкнутости, и вдохновившись заманчивой идеей отведать хлеба домашней выпечки и супа, Эдуардо потянулся за тростью и встал.
Я поем вместе с вами на кухне! — твердо заявил он.
Хорошо. — Довольно мрачную комнату с темно-вишневыми кожаными диванами и книжными полками неожиданно осветила лучезарная улыбка Марианны.
Продолжая улыбаться, она посторонилась и пропустила Эдуардо, который пошел впереди нее.
Глава 5
Марианна верила — чудеса существуют. В то время, когда она усердно молилась о том, чтобы ей встретился какой-нибудь добрый человек, в ее жизни появился Доналд.
Сейчас, видя перед собой худощавое красивое лицо с непроницаемым выражением, она молча размышляла о том, что и в жизни такого мужчины непременно должно произойти чудо.
И снова она подумала, что ему угрожает какая-то смертельная болезнь... Поднеся ложку ко рту, Марианна почувствовала, как у нее сжалось горло, а аппетит пропал.
Очень вкусно, — произнес Эдуардо, попробовав суп. Он пристально взглянул ей в глаза, и Марианна затрепетала:
Спасибо.
Отломив ломоть от еще теплой буханки хлеба, он попробовал кусочек.
А вы действительно умеете готовить. Это тоже очень вкусно.
Говорят, необходимость всему научит. Я росла в не слишком большом достатке, но у моих родителей был какое-то время огород. Однажды мы собрали огромный урожай лука-порея, моркови и турнепса. Надо было что-то делать с этим. Самым легким решением стал овощной суп. С тех пор я начала интересоваться готовкой и экспериментировать. Оказалось, что выпечка хлеба — к тому же своего рода терапия.
Взгляд ее собеседника стал более заинтересованным.
А я думал, что у вас нет родителей.
Все это было давно...
Почувствовав, как у нее защемило сердце, Марианна с трудом проглотила ложку супа и замолчала.
Что случилось с ними? — Эдуардо замер в ожидании ответа.
Когда мне было четырнадцать лет, моя мама уехала в Америку с... одним человеком. Отец...
Да?
В данный момент мой отец, вероятно, лежит пьяный под каким-нибудь лондонским мостом. Тауэр-бридж был его излюбленным местом. По крайней мере, когда я видела его в последний раз...
Как давно это было?
Марианна опустила глаза.
Около трех лет назад. Он безнадежный алкоголик. Поэтому моя мама не смогла оставаться с ним. Ешьте свой суп, а то остынет.
Она поднялась и пошла по просторной кухне к раковине, чтобы налить себе стакан холодной воды.
Мучительные детские воспоминания... Разговор на эту тему только увеличивал ее страдания.
Сознавая последствия расставания с единственной дочерью, мать уговаривала Марианну уехать с ней в Америку. Но даже в столь юном возрасте — а Марианне было четырнадцать лет — девочка понимала, что не сможет бросить жалкую развалину, в которую превратился отец. Ведь в глубине ее сознания еще жили теплые воспоминания о том, как он возился с ней и играл, когда она была совсем маленькой, называя своим ангелом. Правда, воспоминания о последующей жизни становились все более печальными...
Они остались вдвоем в доме, который перестал быть их семейным очагом. Отец безутешно плакал и умолял Марианну простить его за то, что он потерял работу и все время пил...
Марианна?
Простите. Мне надо было попить.
Она вернулась к столу, села и, поймав на себе взгляд Эдуардо, попыталась улыбнуться.
Вам надо что-нибудь съесть, — произнес он резко, но его взгляд был полон такого сочувствия!.. Марианна опустила голову, отводя от Эдуардо глаза. — Детям нужен отец... Сожалею, что ваш отец не смог заботиться о вас, как должен бы был.
А у вас есть родители? Братья или сестры? — спросила она.
Мои родители живут в Бразилии. В местечке неподалеку от моего дома на побережье. Они уже пенсионеры. К сожалению, судьба не подарила мне братьев или сестер. Я у них — единственный сын.
