он устроился в кресле и уже собрался окунуться в пучину захватывающих приключений Джеймса Бонда, как вдруг стеклянная входная дверь бесшумно распахнулась. Гарри поднял глаза, напрягся, затем очень тихо поставил чашку на стол. Книга выскользнула у него из рук и упала на пол.
Мужчина, стоявший перед ним, был одет в странное пестрое пальто и тирольскую шляпу. Нижнюю часть его лица прикрывал белый платок. В правой руке он держал револьвер, направленный на Гарри.
Несколько мгновений они молча смотрели друг на друга, затем бандит спокойно сказал:
– Только не геройствуй. Я не собираюсь тебя убивать, но сделаю это, если придется. Открой сейф, и поживее!
– Хорошо, – ответил ошеломленный Гарри и медленно поднялся на ноги.
Бандит прошел внутрь и направился к туалету, продолжая держать Гарри на мушке. Он толкнул дверь уборной и, пятясь задом, отступил в темноту.
– Открывай сейф! Живо! – вновь рявкнул бандит, стоя в дверном проеме.
Гарри послушно выдвинул верхний ящик стола. Помимо ключа от сейфа, там лежал автоматический револьвер 45-го калибра, который держали специально для такого случая. Он посмотрел на пистолет и начал прикидывать, успеет ли схватить его и выстрелить раньше, чем преступник.
Тем временем Энсон заметил тень сомнения на лице Гарри и понял, что в ящике оружие.
– Не двигайся! – закричал он. – Шаг назад, руки вверх!
Неприкрытая угроза в его голосе заставила Гарри вздрогнуть. Кляня себя за нерешительность и в то же время ощущая облегчение, Гарри выполнил приказ.
Энсон вышел вперед, достал из ящика револьвер, затем вернулся на прежнее место и положил его себе под ноги.
– Открой сейф! – злобно прорычал он, целясь в Гарри. – Я же предупреждал: хочешь жить – не строй из себя героя!
Гарри взял из ящика ключ и открыл сейф.
Энсон настороженно посмотрел в окно на темное шоссе.
– Отойди к стене, – приказал он. – Повернись к ней лицом и не шевелись.
Гарри безропотно повиновался.
Энсон опустился на колени перед сейфом и вытащил заветный металлический ящичек. Он оказался не заперт. Эн-сон открыл крышку: при виде внушительной стопки банкнот у него заблестели глаза. Он принялся лихорадочно распихивать купюры по карманам пальто, как вдруг услышал глухое урчание двигателя – приближался мотоцикл. Его сердце бешено заколотилось. Это мог быть только патрульный! Остановится или проедет мимо?
Энсон судорожно рассовал оставшиеся деньги по карманам, швырнул ящичек обратно в сейф, захлопнул его, а сам попятился к туалету.
– Живо за стол! – прошипел он Гарри. – И без глупостей. Не то схлопочешь пулю в лоб.
Гарри шагнул к столу, и в это мгновение фара мотоцикла осветила комнату. Через секунду рев двигателя затих.
Струйка холодного пота стекла по лицу Энсона. Коп остановился! Сейчас он будет здесь!
– Если начнется стрельба, – предупредил он Гарри, – тебе достанется первому.
Энсон прикрыл дверь туалета, оставив узкую щель.
Теперь ему была видна только часть помещения, и, что тревожило, Гарри остался вне поля зрения.
Как только дверь уборной притворилась, Гарри тотчас же схватил пустой бланк и нацарапал на нем карандашом: «Ограбление. Преступник с пушкой в туалете».
Дверь распахнулась, на пороге появился здоровенный полицейский с красным лицом. Он частенько наведывался в это время, и у Гарри всегда была для него наготове чашка ароматного кофе.
– Привет, Гарри! – бодро поздоровался он. – Угостишь кофейком старого приятеля?
Энсон оглядел тесное помещение и сразу понял, что угодил в ловушку: окошко было слишком маленьким и располагалось почти под потолком. Удрать через него не получится.
Он услышал слова Гарри:
– Я как раз только сварил, Том!
Полицейский стянул с себя защитные перчатки, бросил их на стол, и в этот момент Гарри жестом показал ему на записку.
Коп не отличался сообразительностью. Он тупо уставился на бланк и спросил:
– Что это? Ты хочешь, чтобы я прочитал?
Услышав это, Энсон понял, что его сдали. И в очередной раз удивился собственному спокойствию. Он бесшумно открыл дверь туалета.
Увидев его, Гарри побледнел.
Полицейский, нахмурившись, смотрел на записку. Затем обернулся и увидел преступника в маске.
– Ни с места! – крикнул Энсон неестественно высоким голосом, направляя дуло револьвера на полицейского.
Маленькие глазки копа расширились от удивления, но он взял себя в руки и медленно выпрямился. Он показался Энсону просто огромным.
– К стене! – скомандовал Энсон. – Живо! Оба!
Гарри поспешно попятился, а вот полицейский даже не шевельнулся.
– Думаешь, это сойдет тебе с рук? Как бы не так, сопляк! Дай сюда свою игрушку. Быстро! – сказал он жестко.
Энсон внезапно почувствовал волнение. Этот баран решил поиграть в смельчака! Он увидел, как коп протягивает к нему свою огромную лапу и приговаривает, словно обращаясь к цирковой собачонке:
– Дай сюда! Ну же!
Энсон не шелохнулся. Его палец лежал на курке. Но когда полицейский начал медленно двигаться в его сторону, Энсон понял: дальше ждать нельзя. Грохот выстрела и жесткая отдача заставили его содрогнуться. Тяжело дыша, он отступил назад. Красное обветренное лицо копа на глазах побелело, толстые, как две тумбы, ноги подкосились, словно его кости превратились в желе.
Некоторое время Энсон стоял неподвижно. Платок, скрывающий его лицо, насквозь промок от пота. Он с ужасом смотрел на грузную тушу, оседавшую на пол. Массивная рука вяло цеплялась за край стола, затем соскользнула, и полицейский остался лежать лицом вниз прямо у ног Энсона.
Энсон подался к двери, но остановился, схватил телефон и, сорвав его со стены, злобно швырнул в Гарри, который буквально скрючился в углу, закрыв голову руками, – стрельба здорово его напугала.
Энсон выбежал наружу и бросился к машине. Пачки денег приятно оттягивали карманы.
На следующее утро, сразу после завтрака, Энсон спустился в контору при отеле и выписал чек на 1045 долларов на имя Джо Дункана. Чек был вложен в конверт вместе с короткой запиской, сообщавшей, что отныне с Дунканом он дел не имеет. Запечатав конверт, Энсон направился к одному из телефонов-автоматов и набрал номер Мег.
Она подошла к телефону не сразу, и он уловил в ее голосе нотки недовольства. Часы показывали без двадцати девять, и Энсон понял, что он вытащил ее из постели.
– Заеду после обеда, – сказал он. – Я должен кое-что вернуть. Ты будешь дома?
– А, это ты! – Недовольство в голосе не исчезло. – Ты меня разбудил!
Перед его глазами все еще стояла картина: грузный полицейский падает, словно срубленное дерево.
– Ты будешь дома? – раздраженно повторил он вопрос.
– Да-да, конечно.
– Буду около трех, – сказал он и повесил трубку.
Он покинул отель и направился в отделение Национального банка Прутауна, где внес тысячу долларов наличными и попросил служащего перевести их на
