На следующий день Инга Казимировна еще раз подробно допросила Хромова. Потом встретилась с родителями Краснова и говорила с матерью и братом обвиняемого.
Теперь были две версии: первая (старая) - убийство Краснова совершено Хромовым на почве ссоры, и вторая (новая) - убийство совершено незнакомым человеком в галифе и с бородой.
Гранская пришла ко мне посоветоваться насчет составленного ею плана оперативно-следственных мероприятий. В нем предусматривался тщательный допрос работников райотдела милиции, которые выезжали на место происшествия, проверка всех документов, составленных по этому случаю; надо было ознакомиться с лицами, доставленными 20 мая в медвытрезвитель, поговорить с отдыхающими в тот день в профилактории машиностроительного завода, расположенного неподалеку от Голубого озера, а также с пенсионерами, обычно посещающими березовую рощу возле озера, не видели ли они человека, описанного Хромовым. Запланировано было также допросить некоего Колесника, с которым находился в одной камере 20 и 21 мая обвиняемый Хромов. Правда, Колесник месяц назад был осужден народным судом и теперь отбывал срок наказания в одной из колоний, но разыскать его не представляло большой сложности.
Всего в плане было 24 пункта. К расследованию был подключен инспектор уголовного розыска младший лейтенант Юрий Александрович Коршунов, который оказался весьма толковым, объективным и принципиальным.
Едва только Гранская и Коршунов приступили к выполнению намеченного плана, как приехал прокурор следственного отдела областной прокуратуры Владимир Харитонович Авдеев. По письму Рожковского и Жгутова, в котором они оспаривали мои действия.
Я уже ждал проверки, потому что ей предшествовал звонок прокурора района. Званцев обвинил меня в горячности и скоропалительных решениях и предложил, пока не поздно, направить кассационный протест в областной суд, чтобы отменить определение нарсуда. Я сказал, что сам поддержал ходатайство защиты.
- Неужели вы не понимаете, - возмутился Алексей Платонович, - что рубите сук, на котором сидите! А авторитет прокуратуры?..
- Авторитет прокуратуры только повысится, если мы исправим свою же ошибку, - сказал я. Так меня учил профессор Арсеньев в институте, так учил и Руднев, первый прокурор, с которым мне пришлось работать в Ростовской области. Ведь прокуратура осуществляет высший надзор за строгим соблюдением законов.
- Эх, Захар Петрович, - невольно вырвалось у Званцева. - Я же вас предупреждал... Ладно, Захар Петрович, может быть, все еще уладится. Честно говоря, мне хотелось бы с вами сработаться.
Эта заключительная фраза поставила меня в тупик: что он хотел сказать? На всякий случай оставил возможность "простить" мне всю эту историю?
В одном я мог согласиться с прокурором: возвращение дела на доследование - это ЧП. И за такие вещи начальство, естественно, спасибо не скажет. Но ведь это и сигнал, что в прокуратуре ослаблен надзор за следствием. Наши ошибки касаются прежде всего людей! И такие ошибки слишком дорого стоят - чьих-то судеб...
Владимиру Харитоновичу Авдееву было тридцать пять лет. Худощавый, с внимательными серыми глазами, но в то же время несколько стеснительный, он не производил впечатления грозного областного начальника, приехавшего казнить или миловать. Впрочем, казнить или миловать - это будет решаться потом, после его проверки. Он так и подчеркнул, что приехал разобраться.
Авдеев ознакомился с делом и вызвал всех одновременно - Рожковского, Жгутова, Гранскую и Коршунова. Меня, естественно, тоже. Разговор происходил в кабинете прокурора.
Рожковский и Жгутов снова настаивали на том, что следствие, проведенное до суда, представило исчерпывающие факты и материалы, изобличающие Хромова в убийстве.
- Вместо того чтобы заниматься сомнительными догадками, - добавил Жгутов, - суду надо было вынести частное определение в адрес дирекции строительного техникума. Учащиеся пьянствуют, в общежитии случаются кражи...
- Мне кажется, Василий Егорович, - сказала Гранская, - разговор у нас о другом. И скажу я нелицеприятно. Можно? - посмотрела она на Авдеева.
- Слушаю вас, - кивнул Владимир Харитонович.
- По-моему, ошибка была допущена, потому что расследование сразу велось только по одной версии.
- А к чему другая? - усмехнулся Жгутов. - Если все сразу очевидно...
- Вам Хромов говорил о том, что убийство совершил другой человек? спросил у капитана Авдеев.
- Ну, говорил.
- Так почему вы не проверили его первую версию? - сказала Инга Казимировна.
- Хромов просто выдумал ее, - ответил за Жгутова Рожковский. - Он уже на следующий день отказался от нее. Потому что понял: факты - упрямая вещь.
- Или растерялся, - заметила Гранская. - А вы постарались воспользоваться этим.
- Зачем вы так говорите! - возмутился Рожковский. - Он и сокамернику признался в том, что убил... - Следователь взял дело. - С ним сидел Колесник, - пояснил он Авдееву. - Вот послушайте: "Хромов сказал, что он убил своего друга за то, что тот обозвал его "гусаком". - Следователь положил дело на стол и повернулся к Гранской. - Может быть, вы скажете, что я и этого Колесника подговорил дать мне нужные показания?
- Что бы там ни было, - ответила Гранская, - но у меня сложилось впечатление, что все поскорее хотели закончить дело и передать его в суд. Не дать парню опомниться...
- Инга Казимировна, вы сколько лет в следственных органах? - спросил Рожковский.
- Зеленая еще, хотите сказать? - с вызовом посмотрела на него Гранская. - Но ведь мало-мальски грамотному юристу станет ясно, что следствие велось однобоко!
- Я прошу, - гневно сказал Авдееву Рожковский, - я требую доказательств! И беспочвенные обвинения отвергаю.
- Чего мы только не применяли! - поддержал его Жгутов. - Всю, можно сказать, современную науку. Фотосъемку, выход с обвиняемым на место происшествия с магнитофоном. И так далее, и тому подобное...
- Технику тоже надо с умом применять, - не сдавалась Гранская. - Опять же возьмем выход на место происшествия. - Инга Казимировна взяла дело. Получается, что Хромов только подтверждал ваши выводы... И вообще ошибок в первоначальном следствии и оперативных действиях милиции было много.
- Факты? - потребовал Жгутов.
- Например, схема, которая была составлена на месте происшествия. Тут сам черт голову сломит. Плохо сориентирована даже по частям света. Расстояния между предметами указаны приблизительно. Бутылка, лежащая на земле, сфотографирована не полностью... Я не права? - спросила она капитана. Тот промолчал. - Дальше... Понимаете, - обратилась Гранская к Авдееву, оперативная группа приехала со служебно-розыскной собакой, но без проводника. Тот в это время отлучился из райотдела, и его роль выполнял шофер. Собака довела его до соседнего дома неподалеку, а зайти в дом шофер побоялся. Потому что никакого прикрытия не было...
- Это действительно промашка, - согласился Жгутов.
- И, к сожалению, не единственная, - продолжила Гранская. - Грубейшим просчетом было то, что такое важное вещественное доказательство, как хлеб, не было изъято с места происшествия. А ведь по нему можно было определить особенности ножа, который потерялся. Кстати, еще одно ваше упущение.
- Мы его искали, - ответил Жгутов. - Но там столько перебывало народа...
- Теперь о личности обвиняемого и убитого... - Гранская стала говорить более спокойно.
- Ну, уж это, простите, выявлено досконально! - развел руками Рожковский.
- А я говорю, что нет, - возразила Инга Казимировна. - Отец и мать Краснова в один голос заявили: они не верят, что их сына убил Иван Хромов. Вы знаете, почему Хромов дружил с Красновым? И только с ним? Да потому что Дмитрий его жалел. Из-за его физического недостатка.
- А я понял так, что Хромов был у Краснова на побегушках, - сказал Жгутов.
- Понимаете, - обратилась Гранская к Авдееву, - как увидела я у Красновых кошку без ноги... - Инга Казимировна покачала головой.
- А при чем тут кошка? - буркнул Рожковский.
- Дима не мог пройти равнодушно мимо искалеченного животного... Скворец у них дома с поломанным крылом. Собаке пацанва выбила глаз - тоже подобрал... Нет, мне трудно поверить, чтобы у Краснова повернулся язык обидеть приятеля из-за физического недостатка. Просто невозможно! И поэтому...
- Простите, Инга Казимировна, - перебил ее Рожковский, - вы себе противоречите.
- В чем?
- Обвиняете меня, что я увлекся только одной версией. А сами? Насколько я понял, вас заворожил рассказ Хромова об этом мифическом бородаче в галифе.
- Нет, я не утверждаю, что это и есть убийца. Но надо проверить.
- А факты? Где они? - спросил Рожковский.
- У Юрия Александровича есть, - кивнула Гранская на молчавшего до сих пор Коршунова.
Жгутов с любопытством посмотрел в его сторону.
Младший лейтенант смутился.
- Я с одними пенсионерами беседовал. Два старых грибка... Они в тот вечер сидели на скамеечке неподалеку от той самой полянки, где произошло убийство. Их излюбленное место отдыха... Они показали, что какая-то женщина, проходя мимо них, сказала: "Там поссорились какой-то мужик с парнем. Выпившим. Не было бы беды". Они глянули, куда она показала: на тропинке стояли два человека. Один в плавках, другой одетый... А через некоторое время паника: убийство...
