Время для священника будто остановилось, и ему показалось, что он умирает. Вдруг перед ним возникло не то привидение, не то зловещая галлюцинация: два красных, горящих, как у светофора, полных ненависти глаза. Горло перехватило, сдавило клещами, не давая крику вырваться наружу.
«Отец наш небесный! – пронеслось в его сознании. – Спаси и сохрани!»
Следующая мысль, короткая, мимолетная, похоже, пришла от Господа: «Бейся с ними! Ты сильнее их!»
Георгий твердо выговаривал слова вслух, сам не слыша их:
– Во имя Отца, Сына и Святаго Духа, повелеваю: изыди! У вас нет власти надо мной!
Страшная тяжесть, навалившаяся на него, внезапно исчезла. Ему почудилось, будто мощный поток воздуха подхватил его и оторвал от пола. Георгий судорожно вздохнул и заметил, что сражается с пустотой. Но паника еще не прошла: чье-то присутствие, черное, таящее угрозу, не исчезало.
Приподнявшись, он сел, еще раз перевел дыхание и произнес громко и отчетливо:
– Во имя Господа нашего, я приказываю тебе оставить мой дом!
Мария проснулась внезапно, словно от удара, удивленная и напуганная звуками борьбы и криками боли. Вначале шум был оглушительным, но потом звуки начали затихать, ослабевать, как бы удаляясь.
– Георгий! – встревоженно воскликнула Мария.
* * *
Михаил зарычал, как дикарь, и занес клюшку для удара. Притаившийся в темноте злодей тоже закричал от ужаса.
Это была Виолетта. Неожиданно для себя они столкнулись спинами, пятясь в темном коридоре.
– Миша! – проговорила Виолетта срывающимся голосом. – Ты с ума сошел? – Она была вне себя и готова заплакать.
– Ох, – судорожно вздохнул Михаил и почувствовал, что напряжение уходит, как воздух из проколотой камеры. – Ты чего не спишь?
– Я проснулась от того, что тебя не было в кровати. Что происходит? – Виолетта посмотрела на клюшку, поняв, что все-таки что-то случилось, и в страхе прижалась к мужу. – В доме кто-то есть?
– Нет… – пробормотал он со смешанным чувством облегчения и отвращения. – Никого. Я проверял.
– Что случилось, кто это был?
– Я же сказал – никого.
– Но мне показалось, что… Я, наверное, спала. Но меня разбудили голоса.
– Никого не было, я же сказал.
Виолетта была озадачена:
– Но ведь что-то меня разбудило.
– Света исчезла, – наконец решился сообщить Михаил.
– Как это – исчезла, что ты имеешь в виду?
– Ее нет. Ее нет в доме. Комната пуста.
Виолетта бросилась в комнату Светы. Миша двинулся за ней и через открытую дверь наблюдал, как Виолетта осматривала гардероб, ящики письменного стола. Потом она произнесла с тревогой:
– Часть одежды пропала, и учебников нет на месте.
Виолетта выглядела совершенно беспомощной.
– Миш, она действительно ушла из дома!
Он довольно долго смотрел на нее, не произнося ни слова, потом оглядел беспорядок в комнате дочери, и голова его с глухим стуком ударилась о дверной косяк.
– За что мне это все? – простонал несчастный отец.
– Вчера вечером я заметила, что она была не в себе. Мне надо было разобраться. – Виолетта постаралась успокоиться и рассуждать логически. – Может быть, она отправилась спать к Тане?
– Посреди ночи? – вскрикнул Каганов, но, глядя в испуганные глаза жены, тоже постарался успокоиться и сказал уже почти шепотом: – Позвонить ей, спросить?
– Нет, уже поздно. Все равно, там она или ее там нет. Если ее нет, то мы только зря поднимем людей с постели. А если она там, то по крайней мере с ней все в порядке.
Тут Виолетта заметила, что с мужем творится что-то неладное. Он был бледен, слаб и явно чем-то потрясен.
– Что с тобой, Миша?
– Ничего. Дай мне минутку перевести дыхание…
Обеспокоенная, она обняла его за плечи.
– Да что с тобой? И убери в кладовку эту дурацкую клюшку!
Михаил явно колебался, прежде чем признаться:
– Мне страшно. – Его заметно била дрожь. – Я действительно боюсь, но сам не знаю чего.
Теперь уже перепугалась Виолетта.
– Миша… Не переживай так, Света вернется. Она большая девочка и не попадет в неприятности. А теперь давай ложиться спать. Утро вечера мудренее, так ведь?
– Да, ты, как всегда, права, любимая.
* * *
Впервые в жизни отец Георгий сражался с демонами. Они проявили удивительное упорство: внезапно, под покровом ночи, ворвались в дом, чтобы издеваться над ним и его верой. Демоны метались с воплями по комнате, прыгали по телу Георгия, стараясь до смерти напугать его.
И тут Никон и Трикс вместе с другими ангелами увидели из своего укрытия, как стаи перепуганных и разъяренных бесов, подобно взбудораженным летучим мышам, с шумом начали вылетать из дома. Они возмущенно кричали, зажимая лапами уши. Их было несколько десятков, и не было сомнений, что это «великий Рафавал» послал их, и теперь, потерпев неудачу, они в страхе убегали. Что же касается Георгия, он выдержал свое первое испытание блестяще. Ангелы были довольны.
– Серафим прав, отец Георгий не так прост, – начал Никон.
– Этот человек – крепкий орешек, – добавил Трикс.
Однако Георгий и Мария в ту минуту не чувствовали себя ни сильными, ни тем более победителями. Потрясенные, сидели они за кухонным столом. Мария обрабатывала йодом многочисленные ссадины и синяки на теле супруга. Священник был доволен уже тем, что остался жив, а Мария, все еще не оправившаяся от потрясения, пребывала в полном недоумении.
После долгого молчания Георгий наконец-то собрался с мыслями и подробно рассказал все, как было. Мария верила каждому его слову, вспоминая разбудившие ее дикие крики и шум падающих на пол предметов. Поделившись друг с другом неприятными впечатлениями, супруги пришли к выводу, что случившееся этой бурной ночью было все же реальностью, а не кошмарным сном.
– Бесы, – заключил отец Георгий.
Мария согласно кивнула.
– Но почему? – не унимался священник. – Для чего это все?
Мария не знала, что ему ответить. Она ждала, что скажет муж. Наконец тот сказал:
– Это было мое первое настоящее испытание. Я был совершенно к нему не готов – и провалился.
Мария подала ему завернутую в целлофан курицу из морозилки. Священник дернулся, прикладывая ее к огромному синяку у себя на лбу.
– С чего ты так решил?
– Не знаю. Я сам виноват, они обвели меня вокруг пальца. Я позволил им пошатнуть мою веру в Бога. Боже милостивый! Помоги мне быть начеку в следующий раз! Дай мне мудрости, научи чувствовать их приближение и предвидеть их действия!
Мария погладила его по руке:
– Может быть, я ошибаюсь, но разве Господь этого уже не сделал? Я имею в виду, как бы ты мог узнать, как противостоять проискам дьявола, если бы ты… просто не испытал свою веру?
Именно это необходимо было услышать Георгию.
– Если хочешь знать мое мнение, то ты справился. Они исчезли, ведь так? А ты остался. Если бы ты слышал эти ужасные крики!
– Ты уверена, что это кричал не я?
– Абсолютно уверена.
Вновь кухню заполнила звенящая тишина.
– Что же нам делать? – спросила наконец Мария.
– Молиться, – ответил Георгий. Для него это было естественным выходом из любого положения.
И они молились, сидя за маленьким кухонным столиком, взяв друг друга за руки. Они провели так около часа, после чего отец Георгий исполнился решимости продолжать сражение с дьяволом, пока не заставит его обратиться в бегство, и был уверен, что Бог хочет того же.
* * *
Присутствие супруги успокаивающе подействовало на взвинченные нервы Михаила. С каждой минутой покоя к нему возвращалось сознание того, что мир не перевернулся, и он сам будет жить дальше, и утром, как обычно, взойдет солнце. Каганов недоумевал, отчего еще недавно все выглядело столь ужасно.
– Ну как, теперь лучше? – спросила Виолетта, намазывая масло на гренки.
– Вроде бы да! – ответил Михаил, отметив про себя, что сердце стучит так же размеренно, как и всегда. – Не понимаю, что на меня нашло.
Виолетта поставила перед ним тарелку.
Михаил взял горячую еще гренку и спросил:
– Значит, у Тани ее нет?
Виолетта утвердительно кивнула.
– Ты уверен, что хочешь поговорить о Свете?
Миша был готов к беседе.
– Да, нам нужно переговорить о многом.
– Не знаю, с чего начать…
– Ты думаешь, что я виноват?
– Ох, Миша…
– Пожалуйста, говори честно, я целый день получал удары в спину. Я тебя слушаю.
Глаза их встретились, и Виолетта долго смотрела на Мишу серьезным и полным любви взглядом.
– Вовсе нет, – наконец сказала она.
– Уверен, что виноват во всем я.
– Я думаю, мы все виноваты, Света тоже. Не забывай, что она многое решает сама.
– Конечно, но, может быть, это произошло оттого, что мы не предложили ей взамен чего-нибудь лучшего.
– Как ты считаешь, не поговорить ли с Молодцовым?
– Вот уж подходящий тип.
– Почему ты так говоришь?
Каганов безнадежно покачал головой.
– Может быть… может быть, этот Молодцов слишком слащав. Ты знаешь, он так много говорит об общечеловеческой семье, о самопознании, о спасении амурских тигров…
