никто не выживал, другие заключенные, пережившие концлагерь, смогли дать показания, в том числе и Карл Кауфман, бывший капо[19], действовавший по указанию Хайма:
В то время в Маутхаузен прибывало много машин с заключенными, среди которых было много евреев и представителей других национальностей. Доктор Хайм был лагерным врачом. Его основная работа заключалась в том, чтобы три-четыре раза в неделю после переклички приглашать в санитарную машину по 26–30 инвалидов, которых убивал там, вводя бензин в сердце или в вену.
[…]
Многие заключенные знали, что это конец, и оказывали сопротивление, но старшие заключенные, которых сегодня уже нет в живых, заставляли их вернуться в блок и запирали в маленькой комнате, пока не приходил доктор Хайм и не выводил их по одному. То же самое повторялось и с еврейскими заключенными. Все эти несчастные еврейские товарищи знали, что никогда не выйдут из комнаты живыми. Ближайшим сотрудником был заключенный, некий Франц Коллич из Вены, который находился в лагере Маутхаузен как преступник. Коллич тоже, когда ситуация изменилась, был ликвидирован другими заключенными.
Однажды, в воскресенье, дату не помню, когда подошла очередь 30 евреев, которых должны были казнить, седьмым оказался голландский еврей, лет 30–35. Доктор Хайм стоял у своего прибора, сложив руки, в машине скорой помощи, и дал мне следующее указание: «Ты, обермахер, я уже с шестью людьми расправился, давай, выполняй свой долг». Я ответил, что никогда не сделаю этого и как заключенного меня нельзя принудить. Доктор Хайм спросил, что я буду делать, если он воткнет мне ножницы в спину. Я ответил, что даже в этом случае не смог бы, и объяснил, что в канцелярии имеется приказ руководителя группы, доктора Пола, в котором говорится: заключенных нельзя заставлять делать подобные вещи. Все это время еврей, о котором идет речь, лежал на операционном столе. Доктор Хайм подошел к нему, взял за шею, оттащил от операционного стола и подвел к зеркалу на стене: «Посмотри на свое лицо, как ты думаешь, нужно ли это фюреру?» – после чего приказал вернуться на операционный стол. Заключенный лег и сказал: «Давай, массовый убийца». Доктор Хайм побледнел, бросился к еврею и стал бить его кулаками по груди и лицу. Затем сделал ему смертельный укол.
Однажды, в воскресенье, чешский еврей из Праги, еще один заключенный Маутхаузена, был доставлен в машину скорой помощи с симптомами воспаления кожи на левой ноге. Доктор Хайм сказал, что собирается оперировать воспаление. Заключенного раздели, положили на операционный стол, и доктор Хайм, полностью отдавая себе отчет в том, что делает, вспорол ему живот сверху донизу. Заключенный умер быстро и в мучениях, так как доктор Хайм удалил ему часть кишечника, печени и селезенки. Почему доктор применил эту процедуру именно к этому заключенному, никто из нас так и не смог выяснить. Во всяком случае, проводил он эти операции с улыбкой на лице. Как-то в операционную в тот день, когда мы с доктором Хаймом присутствовали на операции, зашел пожилой заключенный-еврей. Этот 70-летний мужчина сказал примерно следующее: «Господин оберштурмфюрер, вы любите оперировать, послушайте, я старый человек, мне недолго осталось жить, оперируйте меня, у меня большая грыжа. Я знаю, что через несколько дней умру». Доктор сразу согласился, и мы прооперировали. Но не на грыже, поскольку доктор Хайм осмотрел всю полость живота, чтобы увидеть печень и селезенку, а затем после вскрытия диафрагмы кожа живота была зашита. Как бы то ни было, желание несчастного заключенного было исполнено – он покинул операционную мертвым. Сколько заключенных убил доктор Хайм своими экспериментами и инъекциями бензина, я сказать не могу… Во всяком случае, исключений не было. Евреев ликвидировали вне зависимости от возраста, и другие национальности тоже, однако среди последних ликвидировали только слабых и неспособных к работе.
За несколько страшных недель 1941 года, с октября по ноябрь, было прооперировано не менее 240 человек. Их имена занесены в «Книгу мертвых» Маутхаузена. По свидетельствам очевидцев, некоторые пропали без вести, причем не из-за халатности доктора Тода: темп был бешеный, их просто оказалось слишком много. Затем, к концу года, страницы начали заполняться в более спокойном темпе. Неужели эпидемия наконец-то прекратилась? Нет, доктор Тод улетел распространять чуму в другие места – сначала в соседний лагерь, затем в Финляндию, в качестве члена горно-пехотной дивизии СС «Норд». «Смерть» спряталась среди солдат.
После освобождения его арестовали сюзники. Между тем его задержали не как Мясника из Маутхаузена, а как простого офицера и через несколько недель освободили. Он женился и начал работать гинекологом в Баден-Бадене. Хайм жил в счастливом браке, в любви, пока закон не очнулся и не понял, какое чудовище выпустил на свободу.
Шел 1962 год, после совершенных преступлений прошло более двадцати лет. Богиню правосудия часто изображают с завязанными глазами, и я задаюсь вопросом, не мешает ли это иногда видеть преступников. Ариберт Хайм не только не был арестован до 1962 года, но и сумел скрыться, несмотря на возбужденное против него дело. Как бы то ни было, он оказался в пожизненной ссылке.
С 1960-х годов в прессе регулярно появлялись самые невероятные слухи о самом разыскиваемом в мире нацистском преступнике после Алоиза Бруннера, одного из архитекторов «Окончательного решения» (еврейского вопроса). Монстра видели в Уругвае, Чили, Швейцарии и Испании. В течение ряда лет Хайм был воплощением чистого зла: главный подозреваемый в трагедиях и катастрофах, который при этом оставался неуловимым… до 2012 года. В 2009 году New York Times и ZDF (Zweites Deutsches Fernsehen, второй по величине телеканал Германии) заявили, что нашли доказательства смерти Хайма: проживая в Каире, он принял ислам и умер от рака кишечника в 1992 году под именем Тарек Хусейн Фарид. Газета публикует в интернете документы, найденные в его тайном сундуке. Среди них – газетные вырезки, посвященные Мяснику из Маутхаузена и его травле, документы, касающиеся его медицинской карты, завещание и «объяснительное» письмо, которое снимает вину с семьи Хайма и… отвергает обвинения в антисемитизме! Действительно, в действиях доктора Тода было мало места для идеологии, поскольку он убил бы любого скальпелем, но это не оправдание!
Хайм – садистское чудовище, обращающееся с узниками лагеря как с животными, хотя любой нормальный врач никогда бы не осмелился подвергнуть такому обращению даже лабораторную мышь.
Несмотря на многочисленные доказательства, Центр Симона Визенталя, занимающийся розыском бывших нацистских преступников, сохранял скептицизм, пока в 2012 году немецкое правосудие не постановило: Dr Tod ist tot – Доктор Смерть мертв.
7
«Добровольно или нет, эксперименты все равно состоятся»
