— Как давно ушел?
— Пока мы были в походе. Месяц или около того. Надеюсь, ты не одалживал ему денег?
— Нет.
— Повезло. Насколько я знаю, он предупредил об уходе только за сутки. Ребят это взбесило.
— Еще бы.
— Он пришел к нам из Таможенного управления, — сказал Ферди, будто это что-то объясняло.
Возможно, лучше всего рассказать Ферди о квартире номер восемнадцать вот так — за стаканчиком. А какова альтернатива: подозревать всех — паранойя, сумасшествие, внезапная смерть и путь к великой сцене из «Короля Лира».
— Ферди, — позвал я.
— Да.
Я с минуту смотрел на него, но так ничего и не сказал. Умение секретничать не относится к числу моих достоинств: возможно, это умение свойственно только детству. По крайней мере такова теория Мэрджори.
— Это у тебя бренди с содовой, да, Ферди?
— Точно, бренди с содовой, — вздохнул он. — Ты подождешь, пока я посмотрю программу еще раз?
Я кивнул. Мэрджори уже знает, что мне придется задержаться.
— Будет быстрее, если мы займемся этим вместе, — сказал я.
Когда я наконец покинул Центр, то не сразу поехал домой. Я направился на Ерлз Корт и проехал мимо своего бывшего дома. В конце улицы припарковал машину и просидел минуту-другую, раздумывая. На мгновение я подумал, что лучше было бы все рассказать Ферди и, возможно, взять его с собой сюда, но сейчас уже поздно мечтать об этом.
Я перешел на другую сторону улицы. Ночь была прекрасна. Над закругленными крышами домов удивительная россыпь звезд. Живительный полярный воздух, расчистивший небо от низких облаков, делал шум проезжающих автомобилей и моих шагов неестественно громким. Я ступал осторожно, делая вид, что ищу свою машину на стоянке. Но необходимости вести себя столь осторожно не было. Я увидел их метрах в пятидесяти впереди и намного раньше, чем они могли увидеть меня. Это был оранжевый «форд»: черная виниловая крыша, жалюзи на заднем стекле и какое-то абсурдное устройство, вероятно, для того, чтобы не отрывались задние колеса на скорости больше 1M. Фрэзер. Без сомнения, были и другие машины, похожие на эту, но эта принадлежала Фрэзеру. Длинная антенна и силуэт треугольника Адмиралтейства на стекле подтверждали мое предположение. Похоже, Фрэзер решил воспользоваться личной машиной вместо казенной.
С ним была девушка. Они курили и разговаривали, однако сидели так, чтобы держать в поле зрения мой бывший дом.
Говорят, что на смертном одре Вольтер, которого попросили отказаться от дьявола, сказал: «Сейчас не время наживать себе новых врагов». То же чувство я испытывал к Фрэзеру, кто бы и что бы за ним ни стояло. Я включил зажигание и подумал о доме.
Хотел поймать окончание концерта на третьем канале радио, а поймал новости на четвертом. В понедельник начинается забастовка рабочих автомобильной промышленности, требующих увеличения заработной палаты на тридцать процентов и шестинедельного оплачиваемого отпуска. Русские объявили состав делегации из шести человек, которая в Копенгагене примет участие в переговорах по воссоединению Германии. В делегации две женщины, включая главу делегации, которая будет бороться за место председателя в этом копенгагенском цирке. (Кандидатура эта поддерживается энергично организацией «За освобождение женщин», члены которой планируют организовать поход в Вестминстер в воскресенье в полдень). В парикмахерской в Финсбургском парке произошел пожар, ограбили выплатной пункт в Энсоме. В прогнозе погоды обещали мороз, облачность и дождь. А я пропустил лучшую часть концерта.
Глава 6
«Количество штабных офицеров или советников не обязательно должно быть равным или как-то ограниченным».
Правила ведения военных игр. Центр стратегических исследований. Лондон.
Здание Центра — сейчас он называется Лондонский Центр стратегических исследований — является ужасающим примером эпохи готического Возрождения и было бы в любом другом городе слишком бросающимся в глаза, чтобы в нем размещать секретное учреждение. Но это не относится к Хэмпштеду.
«Каледония»— было выгравировано на портале здания — построена фабрикантом железных изделий в девятнадцатом веке в честь решения Королевских ВМС усилить «деревянные стены» Англии броней.
Это был трехэтажный коричнево-горчичного цвета монолит с башнями, куполами, бойницами для лучников. Главная лестница отнюдь не вызвала бы спазм у Басби Беркли, а мозаичные сцены из морской жизни давали возможность Диснею гордиться собой.
Запах дешевого средства для чистки металлических изделий и теплого машинного масла проникал даже в отапливаемую печкой конуру Ферди, а карболка, которую использовали для мытья холла, была причиной гибели салата, выращиваемого мной в оранжерее.
Возможно, внимание людей, выбравших «Каледонию» для размещения Центра, привлек зал с покатой крышей, использовавшийся в свое время для проведения балов. И хотя пол зала лет десять-двадцать топтал армейский сапог, он сохранил свой внешний вид и упругость. Чтобы организовать Главный пункт управления — ящик богов — галерею расширили и застеклили. Теперь директор и его окружение могли сверху наблюдать за происходящим на столе-планшете.
Стол-планшет занимал почти весь зал. Ширина стола составляла добрых семь метров, а длина по меньшей мере метров двенадцать. В нижнем левом углу планшета находился остров Яна Мэйена. Северный полюс — на середине вверх от левого угла, справа — северное побережье Советского Союза от Моря Лаптевых и Новосибирских островов до Мурманска и далее часть Норвегии.
Весь планшет, являвшийся нашим хлебом с маслом, можно было сложить и заменить другими широтами. Сектора на планшете скреплялись шарнирами, чтобы участники игры могли дотянуться через Лапландию к Баренцеву морю. Недалеко от нижнего обреза располагался район Белого моря с Архангельском, где командование советским подводным флотом построило большой подземный командный пункт и несколько мощных передатчиков, чтобы контролировать подводные лодки Северного флота.
Всего в нескольких сотнях миль в Мурманске находился штаб Северного флота и дальше вдоль фьорда Кола — город Полярный. Это незамерзающий почти круглый год порт, из которого летали Ту-16 советского ВМФ: огромные «Бэджеры» с воздухозаборниками под каждым крылом, начиненные радарами и разведывательной аппаратурой и настолько нагруженные ракетами и бомбами, что русским пришлось увеличить взлетно-посадочную полосу на пятьсот метров, чтобы самолеты могли подняться в воздух. Эти парни долетали до Хэмиша и даже до устья Темзы, а затем уходили в Атлантику: засекали оборонные объекты, слушали радиопереговоры и следили за судами вплоть до восточного побережья Канады.
Отсюда же уходили на задание реактивные самолеты-лодки, вооруженные самонаводящимися торпедами и ядерными глубинными бомбами. Летом они патрулировали Северный морской путь, а зимой — арктические льды. Здесь же базировались вертолеты всех типов и размеров, от двухместных до тяжелых транспортных. Ребята они были, без сомнения, неплохие, но не думайте, что они продолжали бы свое всепогодное патрулирование, случись что с одним из судов.
— Все собрались? — спросил Ферди и подождал, когда два последних гостя присоединятся к нам.
В обязанности Ферди не входил показ визитерам Центра, но сегодня, когда я стал личным помощником Шлегеля, эта обязанность перестала быть и моей. Нашли компромисс: пока Ферди водил их по зданию, я находился рядом.
Гости посетили пункт управления «синих», где им придется сидеть неделю и «вести» боевые действия в Северном море. Это был прекрасный кабинет на первом этаже с круглолицыми ангелами по обеим сторонам камина и хрустальной люстрой. Люстра уцелела во время больших перемен, превративших элегантную библиотеку в пункт управления типа тех, что можно увидеть на ракетных крейсерах, только размером побольше. Рядом находилась квадратная комната, превращенная в гидроакустическую станцию, используемую нами для специальных игр, которые выполняли вспомогательную роль при разработке боевых действий. Сейчас ставни были открыты и пункт управления «синих» освещался солнечным светом, но завтра комнату затемнят, если не считать дисплеев и боковой подсветки, высвечивающей ход боевых действий шаг за шагом.
Библиотека — как мы продолжали ее называть — имела дверь, ведущую на верхнюю галерею. Ее прекрасная резная красного дерева балюстрада образовывала площадку, с которой можно было увидеть ярко раскрашенную мозаику пола внизу в холле. Было легко представить холл заполненным мужчинами в морской форме, разговаривающими о дредноутах, и женщинами в шелке и страусиных перьях, шепчущимися о любовных похождениях короля Эдуарда VII.
Комната по соседству с библиотекой когда-то служила небольшой спальней, а сейчас здесь был оборудован конференц-зал с телевизионным приемником, по которому транслировали последнюю информацию с пункта управления «синих». В этой комнате гости проведут большую часть времени, глядя на экраны дисплеев и агонизируя при решении проблемы: сохранить ядерные заряды или бросить свои передовые подводные лодки. На этом же этаже находились ванные комнаты, спальни, хорошо снабжаемый бар и часовой, который должен не позволять участникам игры подсматривать, что происходит внизу на большом столе-планшете, так как именно на нем было отражено истинное положение обеих сторон. «Синие», так же как и внизу «красные», получали только результаты докладов и анализа. Это была своего рода игра «Угадайка».
