Комната по соседству с библиотекой когда-то служила небольшой спальней, а сейчас здесь был оборудован конференц-зал с телевизионным приемником, по которому транслировали последнюю информацию с пункта управления «синих». В этой комнате гости проведут большую часть времени, глядя на экраны дисплеев и агонизируя при решении проблемы: сохранить ядерные заряды или бросить свои передовые подводные лодки. На этом же этаже находились ванные комнаты, спальни, хорошо снабжаемый бар и часовой, который должен не позволять участникам игры подсматривать, что происходит внизу на большом столе-планшете, так как именно на нем было отражено истинное положение обеих сторон. «Синие», так же как и внизу «красные», получали только результаты докладов и анализа. Это была своего рода игра «Угадайка».
— При проведении больших стратегических игр мы часто принимаем, что северное побережье Норвегии уже оккупировано Советским Союзом, — сказал Ферди. — Если начнется война, это неизбежно произойдет — и мы думаем, что произойдет быстро.
Однажды для группы старших офицеров ВВС группы «Норд» он изложил эту мысль в более резкой форме. Никто из них, особенно норвежцы, не проявил себя способным воспринять данную стратегию Ферди.
Но сегодня норвежцев не было. Я смотрел на гостей, выстроившихся вдоль стола-планшета. Позади двух высокопоставленных американских адмиралов и их адъютантов стоял обычный набор слушателей: хорохорящиеся тридцатилетние, серьезные сорокалетние, отчаянные пятидесятилетние, офицеры-профессионалы, которые в своих плохо сидящих цивильных костюмах больше похожи на страховых агентов. Какие-либо неожиданности случались редко. Пожилой капитан из Новой Зеландии с мягким говором, член комиссии по закупкам; лысый голландец — старший офицер разведки; два американских капитана-подводника, только что после поездки в штаб ОВМС НАТО в Тихом океане; гражданский специалист из ОВМС НАТО в Атлантике; несколько ребят из посольств и одноглазый немец, уже дважды признавшийся нам, что потопил более ста тысяч тонн союзнических грузов. «Во время войны, конечно», — добавил Фоксуэлл, но это были только его слова.
— Возникает проблема для всех этих военных игр, — сказал один из военных атташе, канадец. — Если вы не привнесете элемент случайности — принцип «кому повезет», — вы не поймете, что может случиться в войне. Сделайте это — и вы станете участниками азартной игры.
Я подмигнул Ферди, но он продолжал выдерживать строгое выражение на лице, пока его разглядывал канадец. Мы часто говорим, что независимо от того, как медленно вы ведете брифинг, один из этих дятлов обязательно успеет задать подобный вопрос. Это можно заложить в машину и распечатать.
— У нас не те военные игры, что вы имеете в виду, — ответил Ферди. Он пригладил свои взъерошенные волосы. — Лучше относитесь ко всему как к воспроизведению фрагмента истории.
— Я не имею целью обидеть вас, — сказал канадец.
— Одни моменты истории более поучительны, другие — менее. Если вы почерпнете что-либо из здешнего опыта — прекрасно, но опасно рассматривать происходящее как будущие события.
— Это поэтому во главе вашего учреждения стоит гражданский человек?
— Может быть. — Ферди нервно взял один из пластиковых маркеров из утреннего прогона. — Давайте все же проясним. Мы не управляем какими-либо элементами флота отсюда, мы также не можем предсказать, что будет сделано в будущем. Однажды мы сделали энергичную попытку перестать использовать слово «игра» для обозначения того, чем мы здесь занимаемся, — «исследование», вот рабочее слово, — но все напрасно, люди больше привыкли к слову «игра».
— Причина в том, что ваши материалы устаревают к моменту попадания на стол-планшет? — спросил голландец.
— Материалы, используемые здесь, собираются разведывательными кораблями и самолетами. Мы, возможно, могли бы сделать радиозапрос и иметь достаточно свежие данные для игры, но если игра будет проводиться в том же темпе, что и реальное сражение, пользы не будет или будет очень небольшая.
— Я кое-что вам скажу, мистер Фоксуэлл, — начал капитан-немец. — Если, Боже упаси, нам когда-нибудь придется передавать данные электронной разведки с Баренцева моря… — он постучал по столу, — я дам вам дюжину пятизначных кодов до того, как русские пройдут ядерные минные поля, и навсегда закончу ваши игры.
Новозеландский офицер спросил:
— Время игры всегда идет намного медленнее, чем в реальной действительности?
— Да, по многим причинам это так. Завтра, когда вы будете играть за «синих», пытаться контролировать океан, полный кораблей, подводных лодок и самолетов, осуществлять снабжение и воздушное прикрытие баз — когда вы будете стараться распознать, какой из докладов наблюдателей содержит истинную информацию об ударном флоте Советов, а какой нет, вы захотите, чтобы времени у вас было в два раза больше того, что вы имеете.
— А вы будете играть против нас в одиночку? — спросил немец.
— Нет, — ответил Ферди. — У меня будет такой же как у вас штат.
Я перебил его:
— Мистер Фоксуэлл скромничает. Штаб «красных» — это завидное назначение для тех из нас, кто хочет легкого успеха.
— Я уже много раз был «красным» адмиралом, — сказал Ферди. — И помню много ответов компьютера на мои запросы. Мне будет намного легче, чем вам, держать перед глазами всю складывающуюся ситуацию. Я знаю все тактические хитрости, которые вы можете использовать. Между прочим, вы уже решили, кто будет со мной на стороне победителей?
— Я, — ответил капитан-подводник из США.
— Уверенность, которую вы демонстрируете, мистер Фоксуэлл, — ядовито улыбнулся немец, — объясняется низким уровнем подготовки тех, кого к вам присылают, или тем, что вы очень хороший специалист? — Он облизнул губы, как бы слизывая последние капли лимонного сока.
— Я выдам вам свой секрет, — сказал Ферди. — Вы самые опытные морские офицеры с большой практикой. Но все моряки романтики. Вы смотрите на стол-планшет и видите фрегаты, крейсера и ядерные подводные лодки. Вы слышите двигатели, чувствуете запах дизеля, вам чудятся голоса товарищей. Вводить в бой эту технику — с находящимися в ней людьми — для вас это драма. Вы сомневаетесь, вы колеблетесь, вы погибаете.
— А вы не моряк, мистер Фоксуэлл? — спросил немец.
— Для меня, — ответил Ферди, — вы только мешочек с пластиковыми маркерами. — Он взял один из маркеров, указывавший состав, направление действия и опознавательные знаки морских сил за островом Яна Мэйена, осторожно подбросил вверх и поймал. Затем запустил его в дальний угол комнаты, где маркер с треском и приземлился.
В пункте управления установилась тишина. Адмиралы продолжали смотреть на Ферди с тем вежливым интересом, с каким чемпионы смотрят на своих конкурентов.
— Ну что же, встретимся завтра, джентльмены, — закончил Ферди. — Приходите на бой.
Глава 7
«Успех ила неуспех всех военных игр определяется только через анализ, проводимый после игры. Поэтому достижение цели игры еще не обеспечивает победу».
Правила ведения военных игр. Центр стратегических исследований. Лондон.
Когда идут военные игры, Центр коренным образом меняется. Столовая накрывает сорок завтраков и в баре не остается даже стоячих мест. В соответствии со своими новыми обязанностями личного помощника Шлегеля я большую часть времени проводил на Главном пункте управления, наблюдая с балкона за тем, что происходит на столе-планшете. Я также входил в число немногих избранных, кому во время игры разрешалось заходить в пункты управления как «синих», так и «красных».
Ферди и пять его заместителей играли за «красных» внизу. Соседняя комната (конференц-зал) использовалась редко и только в действительно кризисных ситуациях. Ферди любил сидеть в затемненном пункте управления, наблюдать за экранами дисплеев и спорить с операторами. Иногда, когда он уставал, споры затягивались, и Шлегель посылал меня вниз прекратить их. В этот раз признаков «вавилонского столпотворения» не было. Даже «синие» в первый день держались спокойно, хладнокровно, вычитывали информационные сводки, спрашивали то, что им было неясно, у технических референтов.
Как и начальные ходы шахматной партии, первые действия в игре были предсказуемы. Дебютный ход конем, когда эта фигура занимает оборонительно-наступательное положение, был вполне сравним с первыми действиями сторон — размещением подводных лодок с ядерными ракетами как можно ближе к прибрежным городам противника. Делалось это для того, чтобы не допустить атак на лодки (из-за боязни противной стороны, что от глубинных бомб ядерные заряды на лодках сдетонируют и уничтожат прибрежные города). Прорывы «слонов» были сравнимы с битвой за северное побережье Норвегии, так как русским были необходимы незамерзающие порты для сосредоточения всех надводных сил в Атлантике.
