нет разгрузочного пояса. Если ему сделать разгрузочный пояс, то лучше его ничего нет. У него все в комплекте предусмотрено, и все соответствует действительности. И люди просят «Ратник», каждый раз у меня просят: «Дайте каску «Ратник», дайте бронежилет «Ратник». Его просто чуть-чуть надо доработать – и все! А все это остальное – это так – насмешка над солдатами. Ну и рюкзак у «Ратника» – тоже говно, маленький рейдовый… Его тоже надо переделывать. И патрульный рюкзак – тоже говно. Маленький. Если его переделать – будет достойная экипировка.
Кречет не выбрасывает чайный пакетик и доливает в кружку еще кипятка. Пока чай повторно заваривается, зам по вооружению погружается в смартфон и пролистывает сразу несколько фотографий.
– Что касается дронов, то первое. Почему все названия на латинском языке? У нас что? Кто-то стесняется русского языка? Мы за него воюем, жизни кладем. Это – первое. Если они хотят косить под пиндосов, то пусть идут к пиндосам, там разрабатывают и им продают.
– Это – китайцы! – На голову Прозы капает смола с бревна перекрытия, и писатель яростно чешет темечко в тщетной надежде вычесать противную каплю, пока не присохла.
– Ладно. Тогда второе – это все надо тестировать: как устойчиво к РЭБу, происходит ли захват противозенитной ракетой данного образца, видит ли она его? Можно ли его использовать в условиях дождя, всепогодный ли он? Все это надо тестировать. На картинке все красиво, они пишут то, что мы хотим читать, а по факту получается совсем другое, так же как и с FPV-дронами. Вроде все они должны лететь и поражать цели, а из десяти заявленных летит один. Все остальное – это просто мусор, который можно собрать и выкинуть в урну. Нужен эффективный образец, практичный, ремонтопригодный, долговечный. Вот как-то так. О!
Кречет натыкается на фотографию специального автомобиля ЗАСН и читает описание:
– Вопрос один – когда будет в войсках? Очень ждем! Несколько образцов видел, отличный автомобиль. Особенно если разведподразделения перевооружить на этот автомобиль, цены не будет ему. Очень хорош!
Проза отбирает у него свой смартфон, чтобы самому убедиться, что же так понравилось заму по вооружению. Следующее фото:
– А вот машина дистанционного разминирования «Листва»?
– Не видел ее, но, думаю, если появится такая, то будет очень востребована.
– А вот вместо «Нон» разработали новую 120-миллиметровую САУ «Лотос», гляньте.
– Дайте мне скорее эту машину! Очень ее жду!
– Так, хорошо. Комплекс управления минометными подразделениями «Завет»!
– Ну так себе, думаю, она не очень мне будет полезна. Пусть лучше дадут побольше минометов. А мы вручную ими поуправляем эффективно, без этой машины. Вот! – Кречет трогает экран, появляется фото 82-миллиметрового самоходного миномета «Дрок».
Кречет читает описание, пьет чай и молча поднимает кверху большой палец.
Проза пролистывает несколько фотографий:
– А вот! РЛС разведки «Аистенок»?
– Был у нас такой. В условиях ведения радиоэлектронной борьбы бесполезен. Поэтому сразу надо делать с учетом всех недостатков.
– А вот, смотрите! Вы жаловались, что вам больших калибров не хватает. Специально для ВДВ разработали САУ «Мальва», 152 миллиметра, колесная, десантируемая.
– Про эту машину могу сказать, что большая, громоздкая, на колесной базе, не очень практичная. Дальность… – Кречет читает характеристики, – ну так себе. Для такой машины уже надо делать пушку с дальностью до 30 километров. А так? Пусть лучше сделают старенькую надежную «Мста-С». С такой же дальностью на гусеничной базе. А так снаряд рядом с «Мальвой» разорвется, и что? Вытащить оттуда ее ничем не сможешь. Неподвижная цель – лакомый кусок для врага.
– Но «Мста-С» в самолет не влезет! С парашютом же бросать собираются!
– Чушь собачья! Какие парашюты?! – Кречет смачно матерится. – Больше года войны ничему не научили. Чего вы тут лепите горбатого?
– Связь будете смотреть?
– Буду!
Кречет листает несколько фотографий: радиорелейные станции, аппаратные радиоконтроля:
– Все вот эти аппаратные, Андрей Владимирович, все это – полное говно! Современная война показала: как только противник увидел эту машину, так она поражена высокоточным оружием. Единственное, для чего она может быть нужна, – это для перевозки средств связи, средств РЭБ – и не более того. Все эти стационарные кунги, которые они якобы представляют, – они ничего собой не представляют. Я так подозреваю, что люди, которые их делают, далеки от современных боевых действий и далеки от войны. Их задача – набить карманы и отмыть побольше бабла. Их на годик сюда вот, сюда на годик хотя бы запереть, даже в тылу, на третьей линии. Чтобы они посмотрели, что здесь вообще происходит. Потому что, глядя на все это, одна мысль: вы что там курите, ребята? Да уже все не так давным-давно. Какие-то парашюты, какие-то стационарные кунги. Да это все прошлый век! Тарелка, кабель – и в подвале сидит на телефоне связист, вот и вся связь. Тарелку закидал кустами, замаскировал – и все! Как только эту машину с кунгом выгонишь ближе пяти километров к линии боевого соприкосновения – все! Ее нет! И людей, которые в ней сидели, нет. В итоге нет машины, нет связи, нет людей! Зачем она тогда нужна?
– А станции обнаружения БПЛА «Скаут-патруль»?
– Его надо тестировать, проверять в боевой обстановке. Что она излучает? Какие волны? Импульс? Если она простоит хотя бы четыре часа включенная, то это хорошо. А в другом случае ее просто грохнут, и все.
– А вот смотрите – бронеавтомобиль с зенитной пушкой С—60 калибра 57 мм.
– Есть у нас такая. – Кречет плюется. – Блин, идиоты, других слов у меня нету. Деды сняли с вооружения еще в начале 80-х эту пушку. Мы в результате того, что нам уже нечем стрелять, начали вытаскивать со складов, приваривать на «Уралы». Эффективности ноль целых одна сотая. И ставить на бронеавтомобиль это говно? Как оружие будущего?! Ну просто слов нету! И «зушка»? Это от безысходности? Хохлы по нам химарсами стреляют, а мы С—60 по наземным целям, которая предназначена была для поражения ТБ—3. Это просто какой-то пипец! Я не знаю, просто нету слов! Где вы наделали этих фото?
– А ЗСУ—23 на базе ГАЗ—66? – Проза находит и показывает фотографию.
– Я вот хочу у разработчиков спросить этого чудо-оружия: кто-нибудь на нее сядет? Кто-нибудь из них на передний край на ней выедет пострелять? В условиях современной войны, где все насыщено противотанковыми средствами, снарядами высокой точности, кто-нибудь подъедет на ней на 500–800 метров к опорнику хохла? Для чего она вообще нужна? Мудаки! Да дайте простые КамАЗы, боеприпасы возить! Дайте боеприпасы! Дайте нам 100-миллиметровые БМП—3, уберите БМД—4, и мы будем воевать! Да потратьте вы эти деньги с пользой! Сделайте БПЛА, РЭБ, средства связи улучшите! Они вообще в курсе, что артиллерией можно с телефона управлять?
– Вот! Комплекс противодействия БПЛА. На «Газели», правда. – Проза смущается.
– Хочу спросить у этих дураков: куда этот автомобиль доедет? Пускай просто в кременной лес приедет и по танковой дороге выедет на позицию.
Они молчат. Кречет допивает чай:
– Эх! Всё пытаются… Нет! Мягким хреном войны не выиграть!
Зам по вооружению листает фотографии назад:
– Итак, подведем итог. Из всего, что ты показал, полезным будут: БПЛА, средства РЭБ, артиллерия (не вся) и бронеавтомобили с «тридцаткой» для разведподразделений. Передай им: потребность в противотанковых средствах. Изобретать ничего не надо, просто дайте нам ПТУР «Корнет»… КамАЗы, БМП—3, минометы, средства наблюдения типа ТОД—2М, прицелы, тепляки, ночники, ночные очки, ночные камеры высокого разрешения, дневные камеры высокого разрешения и побольше тарелок «эровской» связи. Вот как-то так. Но ты же сам говорил, что я – скептик и не очень отношусь. Но больше всего убило – это «Реостат», С—60 и ЗСУ—23.
– Я так понимаю, сейчас нужнее всего коптеры и РЭБ взводного уровня?
– Во-первых, такого РЭБ нет. Есть РЭБ ротного уровня – чемоданчик такой – подавитель радиосигнала, но его тоже особо нет. Говорят, придумали чемоданчик – глушит все в радиусе пяти километров. Обещали привезти попробовать. Но… сам в руках не держал и не видел.
Кречет тянется за бушлатом и уходит.
22.45
Штабная землянка наполняется офицерами. Они рассаживаются
