группками вдоль длинного стола, подальше от печки. Кто-то переговаривается, кто-то смотрит телевизор, беззвучно мерцающий на стене. Те, чьи рабочие места здесь, в штабе, включают свои тяжелые армейские компьютеры.
Проходит час, ни от Дрозда, ни от Аргона нет никаких вестей. Дежурный звонит на КП дивизии: Дрозд нашелся, его уазик увяз в грязи по дороге, Аргон его вытащил, на совещание они опоздали, получили втык. Час как выехали назад. Офицеры не расходятся, кто-то дремлет в кресле. Проза уходит в комнату командира полка, где ему выделена раскладушка. Землянка напоминает неправильной формы букву «П», где горизонтальная перекладина – КП полка, вертикальные – спальные помещения: одно – для старших офицеров, второе – для остальных. Входная траншея в форме буквы «Г» врезается в букву «П» с верхнего угла. Здесь же печь и место дежурного истопника. Прозе не спится. Повалявшись немного на раскладушке, он возвращается в штаб.
Медленно, многозначительно и зубодробительно скрипит дверью и, ссутулившись, замирает на пороге штабного помещения. Все оборачиваются на него.
– О, Андрей Владимирович! – восклицает начальник автослужбы Сапсан. – Давно хотел вам сказать…
Видно, что Сапсан готовил речь, его всегда размеренный голос несколько дрожит от волнения.
– Все уазики, что вы нам добыли, на ходу. Мы их бережем и очень вам благодарны. Главное – вовремя помогли! И передайте спасибо всем, кто помогал их отобрать, купить, отремонтировать и перегнать сюда. Эта забота на самом деле дорогого стоит.
Проза явно собирался сказать какую-то гадость, когда скрипел дверью, но, растроганный речью Сапсана, добреет.
– Эта обратная связь очень важна! Например, вы заказали экскаватор. Столько народу с таким энтузиазмом подключились! Во-первых, сумма немаленькая. Во-вторых, отобрать, проверить, организовать перевозку. Он же своим ходом не доедет сюда! Нашли аж в Артёме. На Дальнем Востоке. Оттуда привезли. Конечно, людям важно услышать ваше «спасибо».
– А наш штатный экскаватор куда делся? – осторожно спрашивает Селен.
Он сидит справа от Сапсана. Начальник автослужбы отмахивается от Селена:
– А!
– Я знаю, – восклицает молоденький лейтенант – помощник Селена, он сидит за столом напротив лицом к начальнику. – Эта история достойна Владимира Войновича! «Приключения Ивана Чонкина» читали ведь?
– Конечно, – отвечает Проза.
– У нас, когда из Васильевки на правый берег Днепра переводили, экскаватор сломался. Экскаваторщик полтора месяца жил в нем, полицейские с блокпоста его подкармливали. Потом не выдержали, дозвонились в «Шато» по «эрке»: «Когда заберете своего бойца?» А он без связи, честный, технику, пусть сломанную, бросить не может.
– Зачем вы это рассказываете Прозе? – перебивает Селен подчиненного. – Он же это в свою книжку вставит. Как пример разгильдяйства.
Его компьютер по-прежнему открыт на таблице предстоящих награждений.
– Ну, смотря как подать! – Проза ищет взглядом Кречета, но того в землянке нет, зато есть дремлющий в кресле Синица. – Это может быть примером взаимопомощи различных подразделений и родов войск. К примеру, осенью, помните? В балке рядом с первым батальоном прятались три сломанных танка. Зам по вооружению меня к ним возил. Их начальство потерялось, а вы их подкармливали.
Зам по тылу неохотно открывает глаза:
– Ну подкармливали – и топливо им дали, когда начальство танковое очухалось и решило увезти танки в ремонт.
Разговор прекращается. Истопник возится у печки.
– Товарищи офицеры, – уставший от молчания Проза по-прежнему стоит между Селеном и телевизором, он говорит саркастически-торжественно, – разрешите с высоты своего возраста задать вопрос? Как вы думаете, в каком настроении вернутся Дрозд и Аргон, застрявшие в грязи по дороге туда и исчезнувшие по дороге обратно? Может, их встретить?
– Я уже отправил им навстречу КамАЗ, – отвечает Синица.
Оказалось, что остальные участники совещания у комдива благополучно застряли в грязи на выезде с КП дивизии. Аргон и Дрозд с гордостью продефилировали мимо коллег из других полков на уазиках и даже «помахали им ручкой». Но судьба оказалась с чувством юмора. В «луже второго батальона» обе «буханки» застряли, и КамАЗ тыловиков очень кстати вытащил обоих командиров ближе к часу ночи.
В штабную землянку Дрозд, Аргон и непонятно откуда взявшийся Кречет вбегают разгоряченные, несмотря на поздний час. Кроме дежурного связиста, в землянке мается бессонницей Проза, изучает свои записи в блокноте.
– Дежурный! – с порога кричит Дрозд. – Вызови мне к шести утра комбатов!
– И разведчиков и минометчиков! – в тон Дрозду кричит Аргон.
– И заму по вооружению дивизии позвони! – так же громко командует Кречет, который отбрасывает полог землянки третьим.
– Только с ума не сойди! – миролюбиво добавляет Дрозд дежурному.
Глава 6
Наступление
06.00
– Безалкогольный кофе хотите? – предлагает Проза Дрозду, когда входит из спального помещения в штаб.
На самом деле начальник штаба предпочитает кофе без кофеина, но включать капсульную кофеварку ленится. Поэтому Проза дразнит Дрозда.
– Можно вопрос? Еще летом хотел задать.
– Валяйте, – великодушно соглашается Дрозд.
– Вот это обращение к другу по имени-отчеству. Чувствую себя как на флоте. Откуда оно?
– Белорусы приучили. Еще в 20-м, на учениях. Я, тогда комбат, захожу представляться командиру. Строевой шаг, честь – все как положено, докладываю о прибытии, громко, четко. А командир полка: «Полегче давай, мы ж не на плацу». Они между собой по имени-отчеству и на «ты». И нас приучили. А что? На флоте так принято? Не знал. А еще не хватает такой традиции, как «давайте сверим часы», чтобы с точностью до секунды. Для единого понимания и четкого взаимодействия.
– В век электроники? – не верит Проза. – Когда у всех мобильники?
– Во-первых, на передке мобильники запрещены, а электроника, во-вторых, часто выходит из строя. Из-за помех, например. А механические часы… На войне часто нужна секундная точность! И чтобы никто не мог сказать, что что-то сбилось или разрядилось. В этой фразе – «давайте сверим часы» – есть какой-то глубинный смысл. Не могу объяснить. – Дрозд хмурится. – Сейчас Кречет за вами заедет.
В ожидании машины Проза лезет в телефон. Во ВКонтакте переписка с Женей-связистом. Сам он в соцсеть давно не заходил.
– Здравствуйте, я – жена Жени! Спасибо большое за информацию! С ним сейчас разговаривали. Просил передать, что очень рад знакомству с Вами и надеется на дальнейшее общение, если Бог даст. Возник вопрос – как-то можно было бы получить экземпляр с Вашим автографом? Допустим, я бы купила книгу с доставкой до Вас, а Вы бы мне потом ее переслали (за мой счет). Если это удобно, конечно…
– Здравствуйте. Женя в книге есть. Под другим именем, так положено, но найдет себя, надеюсь, понравится. По поводу экземпляра с автографом. Я на следующей неделе еду туда, если увижу его, то подарю ему. Я пришлю Вам экземпляр с автографом перед отъездом – вышлите адрес. Даст Бог, съезжу благополучно.
– Ой, спасибо огромное! Женя стал комвзвода в звании лейтенанта.
– Книгу получила. Ещё раз огромная Вам благодарность! Вчера за вечер проглотила всю книгу – с перерывами на пореветь… Некоторые сюжеты уже знакомы были по рассказам мужа. Спасибо, что пишете про все это!
– Добрый вечер! Низкий Вам поклон от нашей семьи! Женя сегодня в ночь должен уехать на задачу. По срокам сказали – от месяца и больше. Боевое крещение в роли комвзвода.
06.15
– Командир, движение на два часа, – докладывает Гвоздь.
Тёма и Иван вскидываются, для Гвоздя они оба – командиры. Но расчищенный сектор наблюдения стрельбы узковат для троих, потому Иван осматривает передний край вторым.
Силуэт человека, напоминающий ком листвы и хвои, движется в их сторону короткими перебежками от одного поваленного дерева к другому. Иван замечает длинный ствол с глушителем и понимает причину спокойствия Тёмы. Это возвращается наш снайпер.
– Уйгур, – уточняет Тёма и снова извлекает планшет из-за пазухи бронежилета.
Снайпер проскакивает мимо НП, бойцы терпеливо ждут, пока Уйгур сориентируется. Наконец тот выглядывает из-за сосны, находит Тёму взглядом, словно спрашивает: «Можно?» Тёма кивает. Уйгур на четвереньках бежит в окоп, в его движении есть что-то звериное и комичное. «Небрежное, – мысленно сердится Иван, – демаскирует нам НП».
Уйгур напоминает монгола, лицо маленькое, потное, узкие глаза сверкают охотничьим возбуждением. Ни слова не говоря, он у входа в окоп вскидывает три пальца. Плюхается рядом, пыхтит. Тёма протягивает Уйгуру планшет.
– Вот здеся, здеся и здеся – чисто. – Снайпер показывает три секции украинского
