Он рассказал, что родом из этих мест, из-под, но он столько лет провел в странствиях, что в конце концов стал говорить на родном языке с акцентом.
— Но это скоро пройдет, — сказал он. — Ведь я всего неделю назад как прилетел в Лунасити.
При этих словах Жослен поднял голову, посмотрел на незнакомца, и глаза его загорелись. Все, кто были на кухне окружили гостя, засыпая его вопросами.
— А откуда Вы прибыли?
— А это далеко?
— А кто Вы такой?
— У меня нет определенного занятия, — ответил незнакомец. — Пока что я думаю просто поездить по фермам и мастерским и рассказывать тем, кто захочет меня слушать, о своих странствиях и приключениях.
— Не писать свой блог, а как в давние времена — спросила Лика, которая все же усвоила кое-что из уроков Орты и кормилицы Фантины.
— Да, вроде того, ведь я не умею ни петь, ни снимать видеоролики. Но я мог бы рассказать много интересного о прекрасных местах, где нет нужды разводить тростник для вина и выращивать грибы и белковую плесень, потому что они сами по себе растут в лесах, там чудом сохранился виноград и его тяжелые от гроздьев лозы обвивают деревья, но жители там не умеют делать вино. Впрочем, так оно и лучше, видно, господь бог не захотел, чтобы все люди превратились в свиней. На той земле до сих пор еще существуют простодушные племена. Еще я мог бы рассказать вам о бескрайних равнинах, где, спрятавшись за камень, можно подкараулить стадо диких лошадей, да-да, настоящих живых лошадей, а не механических копий и прототипов как в Астрограде! Они скачут с развевающимися по ветру гривами, и можно поймать себе коня. Забросишь длинную веревку с петлей на конце — и конь твой.
— И его легко приручить?
— Не всегда, — с улыбкой ответил гость.
Лика вдруг поняла, что этому человеку, должно быть, редко приходилось улыбаться. На вид ему было лет сорок, в его взгляде чувствовалась какая-то непреклонность и страстность.
— А чтобы попасть в эти волшебные места, нужно лететь на Землю? — недоверчиво спросил молчаливый Жослен.
— Нужно не просто лететь на Землю, но и попасть на проклятый материк! Там много рек и озер. Люди там красные, как медь. Они плавают на челнах, сшитых из звериных шкур. Был я и на островах, где люди совсем черные. Есть люди с узкими глазами. Они питаются тростником толщиной с руку, который называется сахарным. Эти люди из него действительно делают сахар. А еще из его сладкого сиропа делают ром — напиток, пожалуй, не крепче спирта. Он меньше пьянит, но зато веселит и придает силы.
— А вы привезли этот чудесный напиток? — спросил Жослен.
— У меня в седельной кобуре есть фляга. Но несколько бочонков я оставил своему кузену, который живет в Лунасити, и он уверен, что неплохо заработает на этом. Пусть, это его дело. А я не торговец. Я путешественник, мне интересно повидать новые земли, узнать такие места, где нет ни голода, ни жажды, где человек чувствует себя свободным. Именно там я понял, что все зло исходит от людей белой расы, потому что они не прислушались к слову божьему, извратили его. Ведь господь бог повелел нам не убивать, не разрушать, а любить друг друга.
— А почему же тогда этот материк проклятый, если там так хорошо?
— В давно забытые времена был спор из-за земных ресурсов, который закончился страшным событием, известным как Война Континентов. На старый мир проклятый материк сбросил бомбы с заразой, которая убила почти всех животных. Ближе к экватору планеты посыпались бомбы с ядовитой химиией и жизнь даже растений стала невозможной. В ответ старый мир отправил ракеты чудовищной силы, нам теперь не известной. Она разбивала вещество на части, которые несли мучительную смерть. Всю планету покрыло мраком. Стоны умирающих и скрежет костей продолжался пока Землю не спустились ангелы божьи, другие называли их предтечами. Часть людей переселили на Марс, об этих изгоях практически ничего не известно. Они закрыли Луну куполом, закачали атмосферу и так же переселили туда людей животных и растения, которые смогли там прижиться. Оставшихся на Земле вылечили и научили делать механических помощников, дабы те быстрее смогли навести порядок. Проклятый материк спасти не удалось. Даже само приближение к нему было смертельным. Предтечи закрыли материк куполом, подобным лунному. Они посчитали, что там не осталось жизни.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— На проклятый материк невозможно попасть. Его купол непроницаем для нас, в отличии от лунного! — недоверчиво вставил Жослен.
— Так было всегда, так нас учили. Но прошли сотни, а может и тысячи лет. Материковый купол стал открывать окна. Никто не знает когда они откроются, а когда закроются, поэтому многие смельчаки, дерзнувшие через них пролететь были перерезаны на части или испарились как метеориты, падающие на Луну. Но тем, кому посчастливилось проникнуть за купол, открылся удивительный мир. Я рад, что я в их числе. Я не только проник туда, но и смог вернуться обратно, чтобы рассказать об этом мире!
— Я часто натыкался на подобную чушь в инфосети. Это фейк!
— Это не фейк! Я стою перед вами во плоти. Я не плод фантазии и компьтерной графики. Меня можно проверять на детекторе лжи сколько вам угодно. А вам, юноша, пора бы почаще включать свои мозги и интуицию!
Наступило молчание. Дети не привыкли к таким дерзким речам.
— Значит, на проклятом материке жизнь более совершенна, чем в у нас, принявших власть божию с давних пор? — неожиданно раздался спокойный голос Раймона.
Он тоже подсел к остальным. Лика увидела в его взгляде такую же непреклонность, что и во взгляде пришельца. Гость внимательно посмотрел на юношу.
— Трудно, сын мой, взвесить на весах совершенства Старого и Нового Света. Что вам сказать? В Новом Свете живут совсем иначе. В доме белого человека белому всегда окажут гостеприимство. И без всяких денег… Впрочем, там и деньги-то не везде существуют, вместо них в ходу шкуры и бусы, а люди живут только охотой и рыбной ловлей.
— А землю они обрабатывают? — вдруг вмешалась в разговор Фантина, чего она никогда не посмела бы сделать в присутствии своих взрослых хозяев. Она не меньше детей сгорала от любопытства.
— Землю? В некоторых местах выращивают картофель — у нас его называют земляным яблоком и пока еще не умеют выращивать. Но особенно много там плодов, похожих на груши, но очень маслянистых. И еще там растут хлебные деревья.
— Хлебные деревья? Значит, и мельник не нужен? — воскликнула Фантина.
— Конечно, нет. Тем более что там хорошо растет маис. В других местах люди питаются корой некоторых деревьев и орехами колы. И после этих орехов целый день не хочется ни есть, ни пить. Еще они употребляют в пищу нечто вроде миндального теста — какао, смешанное с сахаром. А пьют они напиток из бобов, который называется кофе. В странах, где земли менее плодородны, пьют пальмовый сок и сок агавы. Много там и всевозможных животных…
— А туда отправляют купеческие челноки? — прервал его Жослен.
— Смельчаки есть, но их очень мало.
Лика жалела, что больше не было рассказов о волшебных путешествиях.
Вскоре в кухне появился барон Арман. Видимо, ему сообщили о неожиданном госте, но он не выказал по отношению к нему своего обычного радушия.
Он был сдержан и как будто даже встревожен.
— Это правда, что вы прибыли из проклятого материка? — поинтересовался он после обычного обмена любезностями.
— Да, мессир барон. И мне хотелось бы побеседовать с вами несколько минут наедине об известном вам человеке…
— Тсс! — повелительно остановил его барон, с беспокойством оглядываясь на дверь.
И он добавил, пожалуй, с некоторой поспешностью, что его дом в распоряжении господина Рошфора и пусть гость соблаговолит требовать от прислуги все, что ему необходимо. Ужин будет через час. Таинственный гость поблагодарил и попросил позволения пройти в отведенную ему комнату, чтобы «немного помыться».
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
«Неужели его недостаточно намочил ливень? — Лика. — Странные люди эти путешественники. Правильно говорят, что они не такие, как все. Обязательно спрошу у Гима, он тоже много где побывал, разве он тоже моется по любому поводу? Наверно, у них такой обычай. Может, поэтому они все такие невеселые и обидчивые, как Гим. Они так яростно дерут себе кожу, что она становится чувствительной и им больно. Вот и кузен Плесси хочет без конца мыться. Он так заботится о своем теле, что, пожалуй, скоро станет прозрачным колдуном. Может быть, его даже сожгут на костре. Так ему и надо!»
