Тем временем маркиз сел и, поигрывая тростью черного дерева, украшенной атласным бантом, принялся рассказывать, что он приехал издалека, что дороги отвратительны и что он еще раз просит извинить его за скромный наряд.
«Интересно, как бы они выглядели, если бы надели свои праздничные костюмы?» — подумала Анжелика.
Старый барон, которого раздражали эти бесконечные извинения, тронул концом своей палки отвороты на ботфортах гостя.
— Судя по отворотам на ваших ботфортах, дорожные патрули смотрят сквозь пальцы на протокол об одежде, разрешённой для езды на мобиле?
Маркиз скрестил ноги, вытянув их перед собой, и принялся разглядывать их.
— …Мне кажется, эта мода скоро кончится, — проговорил он. — Некоторые молодые щеголи стали носить ботфорты с такими широкими отворотами, что их уже не закрепишь, и они болтаются, так что приходится ездить, расставив ноги. А нажимать педали с высокими каблуками — одна мука. Когда мода становится неразумной, она проходит сама по себе. Вы согласны со мной, дорогая племянница? — спросил он, повернувшись к Орте.
Девочка даже покраснела от удовольствия, но ответила с непосредственностью и смелостью, которых трудно было ожидать от подростка.
— О, мне кажется, дядюшка, что мода, пока она существует, всегда разумна. Но в данном случае я, право, не могу судить, ведь я впервые вижу такие сапоги, как ваши. Вы наверняка самый модный из всех наших родственников.
— Мне приятно отметить, мадемуазель, что отдаленность вашей провинции от столицы не помешала вам идти в ногу со временем и в образе мыслей, и в вопросах этикета, да, да, этикета, потому что, знайте, в мое время девушка не позволила бы себе первой сделать комплимент мужчине. А нынешнее поколение считает, что можно… и, пожалуй, в этом нет ничего плохого, скорее наоборот. Как вас зовут?
— Орта.
— Вам надо приехать в Лунасити, Орта, и побывать на Земле, в столице нашего императора, в салонах наших «ученых женщин» и «жеманниц». Филипп, сын мой, берегитесь, похоже, что здесь, в нашем славном краю, вам придется сразиться с сильным противником.
— Какого чёрта, маркиз, — воскликнул старый барон, — что моя дочь потеряла в этом проклятом Астрограде? По Вашим рассказам столица Земли превратилась в столицу пидарасов, а за суровый нрав императора её за глаза переименовали в Острог-град!
— Полно Вам, Барон, Луна, да будет Вам известно, даже со всеми дизельными и паровыми выкрутасами давно является чёрной дырой на жопе государства! Если конечно не говорить о изгоях с Марса… Эти дикие затраты на топливо для перелётов император терпит только благодаря регулярным поставкам вытяжки из красной плесени и белкового концентрата из грибов и водорослей для солдат космодесанта.
— Если бы не эта чёртова плесень, на челноки не нападали бы марсиане! Не нужно бы было содержать армаду космодесанта, да и вообще устраивать эти перелёты.
— Остерегайтесь политики, мой друг. Император ещё не убрал с площади корабельную дюзу для сжигания еретиков и прочих умников. Мы с милой Ортой беседуем только о новых веяниях в моде. Кстати, и мода может оказаться полезной! Недавно мессир Рошфор, воспользовавшись тем, что принц Конде был весьма увлечен разговором, вбил по гвоздю в носки его ботфортов. Когда принц попытался сделать шаг, оказалось, что он пришпилен к полу. А будь носки короче, у принца оказались бы пробитыми ступни.
— Сапоги придумали совсем не для того, чтобы доставить кому-то удовольствие всаживать гвозди в чужие ноги, — проворчал старый барон. — Все это просто смешно.
— Вы знаете, что император покинул Астроград? — спросил маркиз.
— Нет, — ответил барон, — А что в этой новости необыкновенного?
— А то, что туда его загнали пролы, дорогой мой.
Дамы и дети находили болтовню маркиза забавной, но барон, привыкший к степенным разговорам крестьян, начал подумывать, уж не издевается ли над ним по своему обыкновению их словоохотливый родственник.
— Пролы? Это типа наших партейных? Да это же детская забава.
!
— Хороша детская забава! Да вы что, кузен, шутите? Я смутно разбираюсь в структуре оборванцев и не различаю прола от партейного, но судите сами. Часть министров проворовалась и желает поднять налоги и провести реформы чтобы опять набить свои карманы, естественно в интересах империи. Другая, меньшая часть министерства, очень хорошо и уютно усадила свои жопы в министерские кресла…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Кузен, Вы всё время говорите про жопы, и в этот пидарский омут Вы приглашаете мою Орту?
— Я сейчас не об этом. Другая часть естественно не желает ни каких перемен и понимает, что и так выжимает всё что может…
— Значит простой люд выступил, как всегда, против поднятия налогов?
— А вот и нет! Народу насрать на налоги, народ требует перемен!
— Но это же полный бред! Как такое возможно? — удивился барон.
— Вы не подключены к земной информационной сети, а может это и к лучшему. Черни, как и многим дворянам основательно засрали мозги!
— Опять констатирую факт — жопа у вас там, а не у нас на Луне!
— Ну, возможно, но вонь от неё может долететь и к вам!
— Что же императрица и её сын?
— Пока что в столице. И представляете, к ней я вились с целым списком требований. Сначала она послала всех прочь, но под давлением пришлось пойти на уступки.
— Какие ещё в жопу уступки? — не сдержался барон.
— Ага, а жопа-то уже близко! В министерстве кавардак. Все препираются со всеми. Защитники народа обозвали себя пролетариями, пролами короче, и требуют поднять налог. Масла в огонь подливают блогеры разного толка. Вся инфосеть пестрит постами, в которых сам чёрт не разберётся. На улицах столицы строят баррикады, люди кидаются булыжниками с десяти утра до десяти часов вечера.
— Почему до десяти? — рассеянно спросил барон.
— Ну как же иначе? Ведь после десяти часов вечера императорским приказом введено особое положение и запрещена торговля вином, особенно с красной плесенью.
— И? — удивлению барона не было предела.
— Радетели за на народ и поднятие налогов где-то берут и бесплатно раздают вино своим сторонникам.
— А что же консерваторы?
— Они считают, что приказ императора относится к пролам, а порядочные граждане просто обязаны купить вино после десяти часов вечера, проявляя тем самым свою гражданскую позицию.
— Чего? — спросил в конец обалдевший барон.
— А ничего! Без удостоверения порядочного гражданина тебе не продадут ни капли, но и с удостоверением вино после десяти продаётся в три дорога! — маркиз гордо предъявил удостоверение порядочного гражданина.
— А днём, что пить нельзя?
— Можно, но только с часу дня до трёх, пока в магазинах перерыв.
— Я так понимаю, что пролам как и ночью привозят вино даром, а порядочные граждане опять покупают в три дорога?
— Ну конечно, мой друг!
— Так возьмите вино в любое другое время по нормальной цене!
— Никак нельзя! Особое положение! Нужно быть бдительным, кругом враги!
— А что бдить?
— Ну, не знаю, впрочем, это не важно. Нужно держать марку! — нравоучительно добавид маркиз.
— Чего держать? Маркиз, у вас там все дома?
— Я же говорил, что император покинул столицу! Вы не внимательны, барон.
— Как понимаю, министр виноделия — порядочный гражданин?
— Несомненно! Спрос на вино увеличился в несколько раз. Министр из кожи вон лезет чтоб увеличить поставки. Он терпит такие убытки. На него горько смотреть, он весь в трудах и заботах.
— Теперь я понимаю почему Молин предложил мне… впрочем не важно.
— Мой финансист Молин? Он не политик, слушайте дальше! Сторонники пролов по несколько раз за ночь вваливаются в покои императрицы, предлагая ей выпить за её здоровье и посмотреть, как спит её сын!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Они боятся, что она сбежит с сыном из этого бедлама!
— Я уже помог ей в этом! Операция должна была проходить в тайне, но стоила немалых расходов. Пришлось прибегнуть к финансовой помощи нескольких знаменитых блогеров и блогерш, взамен я разрешил им освещать событие в прямом эфире.
