самописное.
– А если Лиходей не поверит мне?
Ворон издал странный звук. То ли хмыкнул, то ли хохотнул.
– Ты же привык людей обманывать, Ванюша. Напрягись.
– Кто ты вообще? – нахмурился Ваня.
Птица явно не спешила раскрывать свои секреты. Только и сказала:
– Добудешь перо и чернила – сможешь и меня расколдовать. Тогда и узнаешь. А теперь просыпайся, Иван.
Ваня открыл глаза. Он лежал на полу в сырой темнице, и никого больше в камере не было.
Вскоре явился за ним палач. Здоровенный такой детина в колпаке и безукоризненно чистом фартуке. За ним Ваня прошествовал в тронный зал, где уже была установлена жуткого вида пыточная установка. Иван её как увидел, так сразу присмирел. Решил, что сопротивление здесь не поможет. Палач ловкими движениями человека, который не первый день в профессии, привязал пленника к большому деревянному колесу. Ремни сковали руки, ноги и шею.
Закрепив всё, как надо, дюжий громила неожиданно вежливо поинтересовался:
– Ничего, если я напевать буду? Я во время работы всегда напеваю, чтобы отвлечься. Насилие не люблю…
Ваня с трудом засипел:
– И я тоже… насилие не люблю!
– И ты напевай! – жизнерадостно предложил ему палач. Потом спохватился, что пленник едва дышит, и запричитал: – Давит, что ли? Ну что не сказал-то?
Он ослабил ремень на Ваниной шее и задумчиво протянул:
– Где-то я тебя видел… Такая текучка – лица, ноги, руки, кости, сухожилия… Я тебе пальцы не ломал два года назад?
Ваня что-то промычал.
– Нет? Может, зубы вырывал? Так-то ты ничего – целенький, ладненький.
Он одарил пленника широкой улыбкой.
И тут в зал вошёл Лиходей. Ваня сразу понял, что государь не с той ноги встал – весь взъерошенный, глаза запавшие… Может, и вовсе всю ночь не спал.
– Ну что, солдат? – хмуро сказал Лиходей. – Сам расскажешь, зачем пожаловал? Или задать тебе пару наводящих?
Он выразительно взглянул на палача. Тот задорно хрустнул костяшками пальцев.
Ваня сглотнул и решительно сказал:
– Знаю, что у тебя книга есть особая, с заклинаниями. А ещё я знаю, как заклинания на пустые страницы вписать.
Глаза у Лиходея вспыхнули недобро. Он велел палачу:
– Развяжи его!
Тот исполнил государеву волю. После чего Лиходей отослал палача, а Ване сказал:
– Ну-ка, давай поболтаем…
Лиходей предложил Ване наливное яблочко, а потом уселся прямо на стол и похлопал рукой рядом с собой – садись, мол. Ваня пожал плечами и тоже запрыгнул на деревянную столешницу. Он коротко рассказал государю-самозванцу про перо самописное и чернила волшебные. Про ворона, конечно, ни словечка не упомянул. Лиходей задумался. Какое-то время они сидели молча и жевали яблоки. Иван глазел по сторонам. Наконец Лиходей снова заговорил:
– С книжкой этой волшебной глупо получилось. – Он деланно рассмеялся. – Молодым был! Экспериментировал! Половину заклинаний напрасно извёл. Вот, к примеру, шапку-невидимку сделал – и зачем?
Ваня вопросительно на него посмотрел.
– Найти не могу! – неискренне прыснул Лиходей. – Она же невидимка!
Иван изобразил сочувственную улыбку и даже хмыкнул понимающе. Потом отвёл взгляд от государя и уставился на лубочные картинки на стене напротив. Они изображали насыщенную событиями жизнь Лиходея. На центральной он был запечатлён младенцем на руках у молодой красивой женщины в просторных одеяниях. Над головой у младенца сиял нимб, а тёмные глаза смотрели с недетской проницательностью. Ваня нахмурился. А Лиходей, проследив за его взглядом, кивнул и сказал:
– Родился, как видишь, в простой народной семье. При рождении бабка-повитуха сказала: «Будет великим человеком». Как в воду смотрела!
Он спрыгнул со стола и подошёл к деревянному манекену в громоздком царском одеянии. Платье это было всё расшито золотом и самоцветами.
– Парадное облачение монарха – двадцать кило весит, – сообщил Лиходей и с притворной скромностью вздохнул: – Я лично не люблю, но народ просит.
Ваня поджал губы. Дорогущий нарядец, ничего не скажешь. Но ведь так просто не утащишь!
Парень обвёл глазами стену за манекеном, и взгляд его наткнулся на ещё одну картину в нарядной раме. Полотно являло берег моря, а на берегу – две фигуры. Царица Настасья стоит на коленях пред гордо вздёрнувшим голову Лиходеем…
Лиходей по-отечески хлопнул Ваню по плечу и проникновенно сказал:
– Я как царём-то стал? Царица Настасья попросила. Тот момент помню отчётливо. Ещё вопросом задался – смогу ли я? И сам себе ответил – должен!
Не знал Ваня, что на это сказать. Картина почему-то подняла в нём волну негодования. Он потряс головой, отгоняя неуместные мысли.
А Лиходей поглядел на него и серьёзно проговорил:
– Значит, как ты там говоришь?.. Самописное перо и волшебные чернила? Достанешь?
Ваня увидел, как блеснули глаза Лиходея. Понял, что тому позарез нужна его, Ивана, помощь, и осмелел.
– Так, ваше величество, просто так только птички чирикают. А вот, к примеру, с помощью вашей книжки… – Он наклонился поближе к Лиходею и прошептал ему на ухо: – …царём можете меня сделать?
Лиходей расхохотался и погрозил ему указательным пальцем в перстнях.
– А ты наглый, братец. А меня куда девать? Ладно, найдём тебе какое-нибудь царство-королевство, не самое… – Он пожевал губу. – Короче, решим вопрос! Ты, главное, Иван, поторопись!
Лиходей заглянул Ване прямо в глаза.
Ваня не отвёл взгляда и уверенно заявил:
– Тогда дай-ка мне лошадь механическую.
Лиходей кивнул:
– Дам! Только ты смотри, не обмани! У меня в книге всякие ещё заклинания остались… Понимаешь, о чём я?
Ваня сглотнул подступивший к горлу комок. Кажется, он понимал.
Глава десятая
Принц на белом коне
Слуга Лиходеевский вывел Ваню из дворца. Во дворе уже стояла лошадь. Никогда Иван ничего подобного не видал! Голова вытесана из цельного дерева, шея железная, грива и хвост – из полосок мягкой кожи. Тело – сложный механизм с шестерёнками, под железными ободами и пластинами. Ваня от удивления даже присвистнул. Приблизился к чудо-транспорту и оглядел его со всех сторон. Лошадь стояла неподвижно. Работает ли она вообще?
Не успел Ваня возмутиться, как слуга протянул ему большой ключ. Парень покрутил его в руке, не понимая, как следует поступить. Ощупал бока лошадиные и нашёл-таки замочную скважину. Ключ вошёл, как родной и без труда повернулся. Лошадка с негромким рокотом завелась, открыла глаза. Ваня восхищённо похлопал её по железному крупу и отметил:
– О, горяченькая!
Залез Иван верхом на диковинную лошадь и ударил пятками по бокам.
Лошадка тут же отозвалась недовольным женским голосом:
– Себя по голове побей.
Ваня снова присвистнул, теперь уже с нескрываемым восхищением:
– Опа! Вот это лошадь! А кличка у тебя есть?
– Имя, дурак, имя! – Парень готов был поклясться, что лошадь даже вздохнула – прямо как человек! – Клички у неосознанных существ – таких, как ты. Куда-Надо – вот как меня зовут.
– Необычное имя, – с уважением сказал Иван.
– Потому что везу не куда ты, дурак, хочешь, а куда надо.
– А ты дерзкая! – хохотнул Ваня. – Как пуля резкая, Куда-Надо! Ну что, неси-ка меня на остров Буян. Поехали!
Лошадка и здесь в долгу не осталась:
– Поехали – это ты в деревне коням говори, когда их в телегу запряжёшь. А я существо
