23 января 1922
Посмертный марш
Добровольчество — это добрая воля к смерти…
(Попытка толкования)
И марш вперед уже,Трубят в поход.О, как встает она,О как встает…
Уронив лобяной обломВ руку, судорогой сведенную,— Громче, громче! — Под плеск знаменНе взойдет уже в залу тронную!
И марш вперед уже,Трубят в поход.О, как встает она,О как встает…
Не она ль это в зеркалахРасписалась ударом сабельным?В едком верезге хрусталяНе ее ль это смех предсвадебный?
И марш вперед уже,Трубят в поход.О, как встает она,О как —
Не она ли из впалых щекПродразнилась крутыми скулами?Не она ли под локоток:— Третьим, третьим вчерась прикуривал!
И марш вперед уже,Трубят в поход.О как —
А — в просторах — Норд-Ост и шквал.— Громче, громче промежду ребрами! —Добровольчество! Кончен бал!Послужила вам воля добрая!
И марш вперед уже,Трубят —
Не чужая! Твоя! Моя!Всех как есть обнесла за ужином!— Долгой жизни, Любовь моя!Изменяю для новой суженой…
И марш —
23 января 1922
«Завораживающая! Крест…»
Завораживающая! КрестНá крест складывающая руки!Разочарование! Не крестТы — а страсть, как смерть и как разлука.
Развораживающий настой,Сладость обморочного оплыва…Что настаивающий нам твойХрип, обезголосившая дива —
Жизнь! — Без голосу вступает в дом,В полной памяти дает обеты,В нежном голосе полумужском —Безголосицы благая Лета…
Уж немногих я зову на ты,Уж улыбки забываю важность…— То вдоль всей голосовой верстыРазочарования протяжность.
29 января 1922
«А и простор у нас татарским стрелам…»
А и простор у нас татарским стрелам!А и трава у нас густа — бурьян!Не курским соловьем осоловелым,Что похотью своею пьян,
Свищу над реченькою румянистой,Той реченькою-не старей.Покамест в неширокие полсвистаСвищу — пытать богатырей.
Ох и рубцы ж у нас пошли калеки!— Алешеньки-то кровь, Ильи! —Ох и красны ж у нас дымятся реки,Малиновые полыньи.
В осоловелой оторопи банной —Хрип княжеский да волчья сыть.Всей соловьиной глоткой разливаннойТой оторопи не покрыть.
Вот и молчок-то мой таков претихий,Что вывелась моя семья.Меж соловьев слезистых — соколиха,А род веду — от Соловья.
9 февраля 1922
«Не приземист — высокоросл…»
Не приземист — высокорослСтан над выравненностью грядок.В густоте кормовых ремеслХоровых не забыла радуг.
Сплю — и с каждым батрацким днемТверже в памяти благодарной,Что когда-нибудь отдохнемВ верхнем городе Леонардо.
9 февраля 1922
«Слезы — на лисе моей облезлой…»
Слезы — на лисе моей облезлой!Глыбой — чересплечные ремни!Громче паровозного железа,Громче левогрудой стукотни —
Дребезг подымается над щебнем,Скрежетом по рощам, по лесам.Точно кто вгрызающимся гребнемРазом — по семи моим сердцам!
Родины моей широкоскулойМатерный, бурлацкий перегар,Или же — вдоль насыпи сутулойШепоты и топоты татар.
Или мужичонка, нá круг должный,За косу красу — да о косяк?(Может, людоедица с ПоволжьяСклабом — о ребяческий костяк?)
Аль Степан всплясал, Руси кормилец?Или же за кровь мою, за труд —Сорок звонарей моих взбесились —И болярыню свою поют…
Сокол — перерезанные путы!Шибче от кровавой колеи!— То над родиной моею лютойИсстрадавшиеся соловьи.
10 февраля 1922
Дочь Иаира
1
Мимо иди!Это великая милость.Дочь Иаира простиласьС куклой (с любовником!) и с красотойЭтот просторный покройЮным к лицу.
2
В просторах покроя —Потерянность тела,Посмертная сквозь.
Девица, не скроешь,Что кость захотелаОт косточки врозь.
Зачем, равнодушный,Противу законуСпешащей реки —
Слез женских послушалИ óтчего стону —Душе вопреки!
Сказал — и воскресла,И смутно, по памяти,В мир хлеба и лжи.
Но поступь надтреснута,Губы подтянуты,Руки свежи.
И всё как спросоньицаНемеют конечности.И в самый базар
С дороги не тронетсяОтвесной. — То ВечностиБессмертный загар.
Привыкнет — и свыкнутся.И в белом, как надобно,Меж плавных сестер…
То юную скрытницуЛавиною свадебнойПриветствует хор.
Рукой его согнута,Смеется — всё заново!Всё роза и гроздь!
Но между любовникомИ ею — как занавесПосмертная сквозь.
16-17 февраля 1922
«На пушок девичий, нежный…»
На пушок девичий, нежный —Смерть серебряным загаром.Тайная любовь промеждуРукописью — и пожаром.
Рукопись — пожару хочет,Девственность — базару хочет,Мраморность — загару хочет,Молодость — удару хочет!
Смерть, хватай меня за косы!Подкоси румянец русый!Татарве моей раскосойВ ножки да не поклонюся!
— Русь!!!
16-17 февраля 1922
«На заре — наимедленнейшая кровь…»
На заре — наимедленнейшая кровь,На заре — наиявственнейшая тишь.Дух от плоти косной берет развод,Птица клетке костной дает развод.
Око зрит — невидимейшую даль,Сердце зрит — невидимейшую связь…Ухо пьет — неслыханнейшую молвь.Над разбитым Игорем плачет Див…
18 февраля 1922
«Переселенцами…»
Переселенцами —В какой Нью-Йорк?Вражду вселенскуюВзвалив на горб —
Ведь и медведи мы!Ведь и татары мы!Вшами изъеденыИдем — с пожарами!
Покамест — в долг еще!А там, из тьмы —Сонмы и полчищаТаких, как мы.
ПолураскосаяСтальная щель.Дикими космамиОт плеч — метель.
— Во имя Господа!Во имя Разума! —Ведь и короста мы,Ведь и проказа мы!
Волчьими искрамиСквозь вьюжный мех —Звезда российская:Противу всех!
Отцеубийцами —В какую дичь?Не ошибиться бы,Вселенский бич!
«Люд земледельческий,Вставай с постелею!»И вот с расстрельщикомБредет расстрелянный,
И дружной папертью,— Рвань к голытьбе:«Мир белоскатертный!Ужо тебе!»
22 февраля 1922
Площадь
Ока крылатый откос:Вброд или вдоль стен?Знаю и пью робостьВ чашечках ко — лен.
Нет голубям зерен,Нет площадям трав,Ибо была — моремПлощадь, кремнем став.
Береговой качки…. злейВ башни не верь: мачтыГиблых кораб — лей…
Грудь, захлебнись камнем…
<1922>
