28 марта 1922
«Божественно и безоглядно…»
Божественно и безоглядноРастет прибойНе губы, жмущиеся жадноК руке чужой —
Нет, раковины в час отливаТишайший труд.Божественно и терпеливо:Так море — пьют.
<1922>
«Есть час на те слова…»
Есть час на те слова.Из слуховых глушизнВысокие праваВыстукивает жизнь.
Быть может — от плеча,Протиснутого лбом.Быть может — от луча,Невидимого днем.
В напрасную струнуПрах — взмах на простыню.Дань страху своемуИ праху своему.
Жарких самоуправствЧас — и тишайших просьб.Час безземельных братств.Час мировых сиротств.
11 июня 1922
«Лютая юдоль…»
Лютая юдоль,Дольняя любовь.Руки: свет и соль.Губы: смоль и кровь.
Левогрудый громЛбом подслушан был.Так — о камень лбом —Кто тебя любил?
Бог с замыслами! Бог с вымыслами!Вот: жаворонком, вот: жимолостью,Вот: пригоршнями: вся выплеснута
С моими дикостями — и тихостями,С моими радугами заплаканными,С подкрадываньями, забарматываньями…
Милая ты жизнь!Жадная еще!Ты запомни вжимВ правое плечо.
Щебеты во тьмах…С птицами встаю!Мой веселый вмахВ летопись твою.
12 июня 1922
Земные приметы
«Так, в скудном труженичестве дней…»
Так, в скудном труженичестве дней,Так, в трудной судорожности к ней,Забудешь дружественный хорейПодруги мужественной своей.
Ее суровости горький дар,И легкой робостью скрытый жар,И тот беспроволочный удар,Которому имя — даль.
Все древности, кроме: дай и мой,Все ревности, кроме той, земной,Все верности, — но и в смертный бойНеверующим Фомой.
Мой неженка! Сединой отцов:Сей беженки не бери под кров!Да здравствует левогрудый ковНемудрствующих концов!
Но может, в щебетах и в счетахОт вечных женственностей устав —И вспомнишь руку мою без правИ мужественный рукав.
Уста, не требующие смет,Права, не следующие вслед,Глаза, не ведающие век,Исследующие: свет.
15 июня 1922
«Ищи себе доверчивых подруг…»
Ищи себе доверчивых подруг,Не выправивших чуда на число.Я знаю, что Венера — дело рук,Ремесленник — и знаю ремесло.
От высокоторжественных немотДо полного попрания души:Всю лестницу божественную — от:Дыхание мое — до: не дыши!
18 июня 1922
(Балкон)
Ах, с откровенного отвеса —Вниз — чтобы в прах и в смоль!Земной любови недовесокСлезой солить — доколь?
Балкон. Сквозь соляные ливниСмоль поцелуев злых.И ненависти неизбывнойВздох: выдышаться в стих!
Стиснутое в руке комочком —Чтó: сердце или рваньБатистовая? Сим примочкамЕсть имя: — Иордань.
Да, ибо этот бой с любовьюДик и жестокосерд.Дабы с гранитного надбровьяВзмыв — выдышаться в смерть!
30 июня 1922
«Руки — и в круг…»
Руки — и в кругПерепродаж и переуступок!Только бы губ,Только бы рук мне не перепутать!
Этих вот всехСуетностей, от которых сна нет.Руки воздев,Друг, заклинаю свою же память!
Чтобы в стихах(Свалочной яме моих Высочеств!)Ты не зачах,Ты не усох наподобье прочих.
Чтобы в груди(В тысячегрудой моей могилеБратской!) — дождиТысячелетий тебя не мыли…
Тело меж тел,— Ты, что мне прóпадом был двухзвёздным!..Чтоб не истлелС надписью: не опознан.
9 июля 1922
«Удостоверишься — по времени…»
Удостоверишься — по времени! —Что, выброшенной на солому,Не надо было ей ни славы, ниСокровищницы Соломона.
Нет, руки зá голову заломив,— Глоткою соловьиной! —Не о сокровищнице — Суламифь:Горсточке красной глины!
12 июля 1922
«Дабы ты меня не видел…»
Дабы ты меня не видел —В жизнь — пронзительной, незримойИзгородью окружусь.
Жимолостью опояшусь,Изморозью опушусь.
Дабы ты меня не слушалВ ночь — в премудрости старушьей:Скрытничестве — укреплюсь.
Шорохами опояшусь,Шелестами опушусь.
Дабы ты во мне не слишкомЦвел — по зарослям: по книжкамЗаживо запропащу:
Вымыслами опояшу,Мнимостями опушу.
25 июня 1922
«Вкрадчивостию волос…»
Вкрадчивостию волос:В гладь и в лоскОторопию продольной —
Синь полунощную, мастьВоронову. — Вгладь и всластьОторопи вдоль — ладонью.
Неженка! — Не обманись!Так заглаживают мысльЗлостную: разрыв — разлуку —
Лестницы последний скрип…Так заглаживают шипРозовый… — Поранишь руку!
Ведомо мне в жизни рукМногое. — Из светлых дугПристалью неотторжимой
Весь противушерстный твойСтрой выслеживаю: смоль,Стонущую под нажимом.
Жалко мне твоей упор —ствующей ладони: в лоскВолосы, — вот-вот уж через
Край — глаза… Загнана внутрьМысль навязчивая: утрНаваждение — под череп!
17 июля 1922
«Леты слепотекущий всхлип…»
Леты слепотекущий всхлип.Долг твой тебе отпущен: слитС Летою, — еле-еле живВ лепете сребротекущих ив.
Ивовый сребролетейский плескПлачущий… В слепотекущий склепПамятей — перетомилась — спрячьВ ивовый сребролетейский плач.
Нá плечи — сребро-седым плащомСтарческим, сребро-сухим плющомНá плечи — перетомилась — ляг,Ладанный слеполетейский мрак
Маковый…— ибо красный цветСтарится, ибо пурпур — седВ памяти, ибо выпив всю —Сухостями теку.
Тусклостями: ущербленных жилСкупостями, молодых сивиллСлепостями, головных истомСедостями: свинцом.
Берлин, 31 июля 1922
«Ночные шепота: шелка…»
Ночные шепота: шелкаРазбрасывающая рука.Ночные шепота: шелкаРазглаживающие уста.СчетаВсех ревностей дневных —и вспыхВсех древностей — и стиснув челюсти —И стихСпор —В шелесте…И листВ стекло…И первой птицы свист.— Сколь чист! — И вздох.Не тот. — Ушло.Ушла.И вздрогПлеча.НичтоТщета.Конец.Как нет.
И в эту суету суетСей меч: рассвет.
17 июня 1922
«Помни закон…»
Помни закон:Здесь не владей!Чтобы потом —В Граде Друзей:
В этом пустом,В этом крутомНебе мужском— Сплошь золотом —
В мире, где реки вспять,[1]На берегу — реки,В мнимую руку взятьМнимость другой руки…
Легонькой искры хруст,Взрыв — и ответный взрыв.(Недостоверность рукРукопожатьем скрыв!)
О этот дружный всплескПлоских как меч одежд —В небе мужских божеств,В небе мужских торжеств!
Так, между отрочеств:Между равенств,В свежих широтахЗорь, в загараньях
Игр — на сухом ветруЗдравствуй, бесстрастье душ!В небе тарпейских круч,В небе спартанских дружб!
20 июня 1922
