Несмотря на то, что независимо от моего желания и намерений, наш завуч получился персонажем скорее отрицательным, чем положительным, думаю, что человек он был все же неплохой или имел хорошие качества, о которых мы не подозревали. Не зря же Вера Станиславовна согласилась стать его спутником по жизни. А она, по моему разумению, могла определять скрытые качества человека, даже в зародыше.
Да, чуть не забыл, недавно, прогуливаясь по всемирной сети, в поисках свежей музыки, я наткнулся на любопытнейшую картинку неизвестного художника. Картинка была вмонтирована в видеоролик шестой симфонии Дворжака в качестве видеозаставки. Как композитор с его симфонией, так и картинка мне были неизвестны, так как до сих пор я еще не стал почитателем его музыки. На этой картинке, за исключением незначительных деталей, каких-то построек на верху оставшихся фрагментов сопки, там, где из нее торчал кусок скалы «Нашей сопки», приведено изображение панорамы, открывающейся на реку, и котлован. По форме котлован скорее напоминал яму в земле, сделанную каким-нибудь метеоритом, или котлован в земле, когда в ней обнаруживают кимберлитовые алмазные трубки при разработке рудника, но никак не взрывом.
Этот вид настолько соответствовал тому, что мне являлось в кошмарных сновидениях последних лет, что я, хотя и допускаю возможность чтения мыслей на расстоянии между близкими людьми, однако возможность приема моего сна абсолютно неизвестным художником, исключаю совершенно. Тут уже сами знаете, чем все это попахивает. Может кому-нибудь удастся объяснить такое совпадение? Этот рисунок из сновидения мне хочется вынести на обложку повести, так как именно он являлся причиной посещающих меня в последнее время кошмарных видений.
Вторая сумасбродная идея долго варилась у меня в голове, пока мне не удалось сформулировать ее четко и ясно. Состояла она в построении вечного двигателя. Этому занятию безрезультатно отдали свои годы многие и лучшие представители человеческой расы, пытаясь облегчить и улучшить жизнь своим потомкам. Однако в те молодые годы мысль моя еще не была отягощена такими благородными намерениями.
Если быть точным, то это был не совсем двигатель, а некоторое устройство, которое из окружающего пространства берет энергию, начинает двигаться и, при этом, его энергия движения непрерывно увеличивается. Вкратце и на примере поясню принципы, на которых должно было быть реализовано это изобретение века. Представьте себе ветряной пропеллер, установленный на платформе с колесами. Вращение от пропеллера через систему передач передается колесам платформы таким образом, что платформа с пропеллером может двигаться только по направлению навстречу потока ветра. И вот теперь самое главное! Как только платформа приходит в движение, встречная скорость ветра усиливается, это увеличивает скорость и энергию движения платформы и так далее!!!
Воодушевленный перспективами, открывающимися перед моим изобретением, я незамедлительно приступил к его материализации. На окраине поселка располагалась ремонтная мастерская сельскохозяйственной техники, куда я и направился для поиска необходимых составляющих. Мастерская была окружена множеством пришедших в негодность тракторов, комбайнов и косилок, издалека по виду напоминавших поверженных динозавров, совсем не вписывающихся в степной пейзаж. Там мне без труда удалось отвинтить тракторный вентилятор охлаждения, кучу шестеренок и ряд других крайне необходимых элементов. Работа закипела! Через сравнительно короткое время готовый механизм был готов к испытаниям и спущен на колеса.
Дождавшись ветерка, я выволок странное по внешнему виду сооружение из мастерской во двор, сориентировал пропеллер против ветра и. Аппарат не подавал никаких признаков жизни и стоял, будто вросший в землю. Масса времени ушло на его переделку и усовершенствование, но все без видимых результатов. В конце концов, я пришел к заключению, что уровень технологических возможностей моей домашней мастерской не соответствует уровню и масштабу решаемой задачи, и решил дождаться более благоприятных времен. Кроме того, близилась зима – время, более подходящее для катания на лыжах с сопок.
А между прочим, когда, повзрослев, мне хотелось подурачиться над эрудированными людьми с признаками всезнайства, я неизменно вытаскивал за шиворот эту задачу на свет и предлагал опровергнуть возможность создания такого аппарата, и мне ни разу не пришлось услышать чего-нибудь вразумительного по существу. Эта задача не давала мне покоя, еще много лет после неудачных опытов практической материализации устройства, и даже после моего основательного знакомства с курсом аэродинамики. В один прекрасный день я проснулся с осознанием известного всем факта, что старинные парусники могли зигзагами двигаться против ветра, при правильной ориентации паруса. Этот факт давал ключ к разгадке причины моих неудачных опытов по созданию «вечного» двигателя. Для успеха его построения не хватало небольшой детали, а именно пропеллера с регулируемым углом атаки лопастей, что точно превосходило технологические возможности моей домашней мастерской. Что же касается беспредельного увеличения скорости подобного устройства, то юному изобретателю было невдомек, что сопротивление воздуха нелинейно возрастает с увеличением скорости. И мы, понимая это, сделаем поправку на весьма юный возраст изобретателя и простим ему подобное заблуждение.
Друзья
Кому из нас не хотелось иметь настоящего друга? Думаю – многим. Но удача выпадает не каждому. Правда, сегодня, в век коммуникаций, мне доводилось в социальных сетях встречать счастливчиков, у которых численность друзей доходит до тысячи, а то и более. Я, к слову сказать, как-то с трудом могу себе вообразить возможность постоянного общения с каждым членом из такой обширной аудитории. Даже поздороваться с каждым – и то времени на всех не хватит. Совсем другое дело – собрать их разом на конференцию в лекционном зале или за банкетным столом – вот тогда и можно установить полный контакт со всеми, с минимальными затратами времени и труда.
Для меня же ближе точка зрения, что друзей не может быть много, более того, друг может быть всего один. В этом и состоит вся сложность. Как только друзей становится больше двух, часть из них можно смело переносить в графу: товарищи, соседи или приятели, а это непросто. Как это ни печально, время и здесь ведет свою разрушительную работу. Узы, связывающие даже друзей, ослабевают, теряется общность целей, и друзья потихоньку перемещаются из одних списков в другие, а то случается и в списки недругов или неприятелей. И это очень печально!
Одиночество – самая грустная штука на свете. Конечно, с тех пор как я осознал себя как личность, у меня были друзья, с которыми я делил свое одиночество. Это были книги, а потом их дополнила музыка. Даже в нелегкие периоды жизни они служили надежным убежищем, среди них было много таких, которые, как мне казалось, написал я сам. Вообще, если вы хотели бы, чтобы у вас всю жизнь до последнего дня были друзья, которые вас не предадут, научат уму разуму, придадут вам веры в людей и завтрашний день, займитесь их поиском и выбором как можно раньше, лучше с раннего детства. Здесь, правда, как и с людьми, требуется время, много труда и терпения. Но ручаюсь, со временем вам все вернется с лихвой. Вот таких-то друзей у меня, без всякого преувеличения, тысячи. А в то время, о котором здесь ведется речь, жилось мне, несмотря на разные увлечения и чтение книг, все же достаточно одиноко. И, конечно, мне хотелось иметь настоящего друга. Однако время шло, а он не появлялся.
Нашему знакомству с моим будущим другом предшествовало назначение нового директора школы, который был направлен к нам из соседнего поселка. Величали этого без сомнения исключительного человека Болеслав Францевич Загурский. Он был в числе первых, кто обживал и обустраивал жизнь на берегах Ишима. Как-то, полушутя, полусерьезно, он заметил, обращаясь ко мне с вновь обретенным товарищем Толькой. – «Те, кто себя ныне гордо величают „целинниками“, таковыми, строго говоря, не являются». Настоящими «целинниками» были те, которых в предвоенное время вывезли на абсолютно пустынные заснеженные берега, которые и стали впоследствии основателями нашей «Ишимской» республики.
После появления у нас нового директора в школе, как по волшебству, появилась мастерская, оснащенная циркулярной пилой и даже токарным станком, что сразу изменило мое отношение к этому заведению. Новый директор параллельно вел уроки труда, которые нравились мне наравне с уроками физкультуры. Понемногу что-то переменилось и во взаимоотношениях школяров с учителями. Школа уже мне не казалась местом лишения свободы, а учителя – надзирателями. Учителя после случая с оружием оставили меня в покое, радуясь уже одному – отсутствию взрывов и стрельбы на переменах. А тем временем, независимо от темы урока, я доставал листок бумаги, чертил и перечерчивал конструкции вечного двигателя и других устройств, а после уроков остаток времени проводил в домашней мастерской, пытаясь вдохнуть в них жизнь.
