Этот – не Заварский, может среагировать неоднозначно.
– Ну… знакомы мы давно,– смутился тот и заелозил ладонями по краю стола.– Ты меня знаешь… Что тут долго раздумывать?
– Отлично!– выпрямилась я.– Нет!
– Почему?– дрогнули уголки его глаз, но сам он держался огурцом: мужчине терять лицо – не комильфо.
«Потому что ты навязчивый идиот, извращенец, забулдыга и пьяница…»
– Ты не романтик,– коротко ответила я.
– Хм, какая ерунда,– нервно усмехнулся Никита и потёр небритый подбородок.
– Может, закончим ужин?– прищурилась я, чувствуя, что если не прекратит, то польётся из меня песнь народная.
– Нет, почему же, я хотел бы услышать, почему ты отказала?– взыграло его самолюбие.
«Что ж ты такой непонятливый?»
– Я вообще не хочу замуж.
– Но ты же не можешь всю жизнь прожить одна?!
– Кто сказал?
Заметив его скептический смешок, потеряла терпение быть деликатной и ответила:
– Очевидно, ответ, что я тебя не люблю, не устроит?
Никита, сжав губы, неопределённо качнул головой.
«Что ж, дорогой, ты сам напросился…»
– Тебе коротко или подробно?– он промолчал, тупо уставившись в центр стола.– Ладно… Мне нравятся мужчины, которые всегда держат себя в форме и физически, и интеллектуально: сосредоточенны, изобретательны, – в таком состоянии они способны удивлять, вызывать уважение и страсть. Мне не нравится аморфность, излишняя самоуверенность, что женщина будет принадлежать им всегда, если они на ней женились. Не люблю, когда наносным романтизмом мужчина делает женщину заложницей обстоятельств, а потом и рабыней. Так что замужество – это вряд ли про меня.
Никита долго переваривал услышанное, переводя глаза с одной точки стола на другую, но, так и не притронувшись к уже остывшей рыбе, хмуро сдвинул брови и спросил:
– И ты всем эту теорию зачитываешь?
– Неа, только тем, кто не понимает пятидесятый намёк, что пора потратить время на поиск новых вариантов. Со мной – безнадёга,– откинулась на спинку стула я.
– И что, так и будешь куковать одна?– оскорблённо сузил глаза он.
– Вот удивительно, ты даже не пытаешься отрицать, что относишься к таким мужчинам? Всё – лапки свесил?
– А зачем барахтаться?– усмехнулся Никита.– Ты была очень убедительна. Только ведь так все живут. Почему ты не хочешь простых отношений?
– Что значит – простые?
– Как у всех…
– А какие – эти все? Мне не интересны скучные, безынициативные, предсказуемые, но зато самоуверенные эгоистичные мужчины, которые якобы и дают тебе такие несложные отношения… Это не стоит того, чтобы потом разочаровываться в них и в своём выборе.
– Неужели все вокруг именно такие? Я предлагаю тебе всё, что у меня есть!– распалился Ностров, уже краснея и щёлкая костяшками пальцев.
– А что у тебя есть?!– прищурилась я.– Работа, вечерние просмотры футбола или порно в трусах с пивом и чипсами на продавленном диване? Ты давно за своей фигурой следил? Ты когда последний раз умные книжки читал? Что ты можешь дать такого, чего у меня нет? Только утянуть вниз за собой?
Его взгляд потемнел, пальцы сжались в кулаки. Знаю, что сейчас топила его, но уже не смогла остановиться.
– Знаешь, я очень удивлюсь, если ты подал заявление на высшую категорию. Ты давно мог бы переквалифицироваться и зарабатывать гораздо больше. Ты бы мог оперировать, а не просто просиживать штаны в чистеньком кабинете. Но тебя даже это не волнует. Куда ты идёшь? К чему стремишься? Да со стопроцентной точностью могу смоделировать каждый наш с тобой день до и после свадьбы, согласись я на твоё предложение.
Я широко раскрыла глаза, привстала и наклонилась над столом.
– И от этого мне тошно! Поэтому заклинаю тебя, Ностров, оставь свои попытки навязаться мне в мужья и займись, наконец, собственной жизнью! Хоть сам себя зауважаешь!
– Ну ты и сука!– выплюнул он, поднялся так резко, что задел стол, и, сорвав пиджак со спинки стула, вылетел из кафе.
– Вот удивил,– выдохнула я, опускаясь на стул, и вытерла салфеткой пролитый чай.– А расплачиваться, конечно, мне… Разумеется, знала же, в чью машину сажусь…
Дождь всё не останавливался. И при всём своём бедственном положении я решилась потратиться на такси. Сегодня не тот день, когда нужно было экономить. Хотелось скорее добраться домой и опуститься в горячую ванну, набраться моральных сил, а завтра уже на свежую голову подумать, что делать дальше.
Только и тут, будто назло, приложение отказало в вызове такси, так как на кредитке не хватило десяти рублей, на зарплатной уже ни копейки, а наличкой я рассчиталась за «банкет» по случаю несостоявшейся помолвки. Проездной форэверcontentnotes0.html#note_17!
Домой добиралась с пересадкой. Уже окончательно вымокшая, я вбежала в трамвай и не успела занять единственное свободное место, поэтому протиснулась в конец салона и прислонилась к окну в углу.
После такого «прекрасного дня» всегда находит мучительное осознание, как одиноко на этом свете…
Без тёплого и уютного человека…
Без понимающих и восхищённых глаз, без тёплых губ, пахнущих клубникой…
Без этого странного волнующего ощущения, когда пропускаешь пальцы сквозь густые тёмно-рыжие волосы…
Сознание не хочет мириться с теми, кто рядом, а ничего другого ждать не приходится. Только поверишь в маленькое чудо, а оно шмяк по носу, вспыхнет сизым облачком и растворится в потоке будничных забот и до оскомины известных последствий.
Но больше этого боялась только одного – чтобы моему суслику никогда не довелось узнать такого разочарования в людях и в себе…
Что-то сжалось внутри до щемящей боли, и я оглянулась на салон трамвая.
«Ну пошли мне знак, умоляю! Я хочу, чтобы хоть что-то изменилось! Удиви меня, ну, пожалуйста!»– взмолилось сердце, словно обливаясь потоками лавы.
Взгляд упал на женщину, устало склонившую голову к окну и бесцельным взглядом следившую за улицей. Переместился на мужчину, читающего в телефоне. Оба имели кольца на безымянных пальцах правой руки, но оба несчастны и одиноки. У счастливого человека вся любовь мира в глазах, даже если он не выспался, по дороге на работу потерял кошелёк, отдавили ноги в трамвае, а начальник лишил премии…
Существование закона подлости было очевидно: едва я вышла на своей остановке, дождя, как и не бывало. И в ту же минуту раздался звонок телефона…
Как только увидела имя звонящего, сердце почему-то пропустило удар, и я остановилась прямо в луже.
Глава 40
Ворота автопарка медленно отъехали в сторону. Охранник приветственно кивнул и пропустил внедорожник на территорию.
Мирон проехал к офису брата и, заглушив двигатель, вышел из машины. Пока вынимал рюкзаки и палатку, Михаил первым приметил его.
– Здорово, Мир!– спеша к нему, обрадовался брат и кивнул на внедорожник:–
