— Ты хочешь попытаться найти архимага Джарстина? — спросил Гарэл, облизывая губы из-за обильного слюноотделения после горького эликсира.
— Не знаю, — вздохнула Нинель.
Они с братом обсудили инцидент в Гритергисе и поняли, что их преследуют воины Светлобога. А потом травы рассказали эльфийке, что за ними следует Атирик. Гарэл хотел найти его и убить, но Нинель была против этого. Пока человек не причиняет им вреда, она не хотела его убивать. Гарэл приводил много доводов, но девушка оставалась непоколебимой. Потом орк предложил поговорить с преследователем, но и от этого Нинель отказалась. Впрочем, Гарэл и сам не желал вновь общаться с этим фанатиком, поэтому решение сестры принял без возражений.
— Возможно, при входе в город с нас потребуют входную плату, а у нас нет денег, чтобы заплатить, — проговорила Нинель. — Последние мы потратили в Триките.
— Продай настойки, — пожал плечами Гарэл.
— Кто их купит?
— Ты — эльфийка! Только скажи, что ты привезла дивные настойки из Одрелоуна, — и их тут же быстро расхватают!
— Или вздернут меня, когда Атирик скажет, что это отрава, которую Вестник Зла выслал вместе со мной, — пробормотала Нинель.
— Вот, я же говорил, что надо убить этого Атирика, — ухмыльнулся Гарэл.
— Я не могу этого сделать! — огрызнулась Нинель. — У него есть друзья, есть люди, которым он нужен и которые расстроятся из-за его смерти.
— Ты что — Вестник Зла? — фыркнул Гарэл. — Это он вечно никого убивать не хотел. С него пример взяла?
Нинель свирепо глянула на брата:
— Хватит уже сравнивать меня с Кимом!
— Что в этом плохого? — спросил Гарэл и, свернув с дороги в оливковую рощу, спрыгнул с лошади. — Пойдем, поймаем птиц каких-нибудь. Я и шагу не сделаю в сторону Виаласта, пока мой желудок не наполнится хоть чем-нибудь.
Нинель тряхнула волосами и, тоже спрыгнув с лошади, повела ее в поводу, следуя за братом мимо толстых, узловатых стволов древних олив. Урожай был уже собран, но кое-где на земле валялись черные плоды. Сквозь прореженные кроны светило солнце, ослепляя яркими лучами. Птицы прыгали по веткам, выискивая насекомых, коих была целая куча — они стрекотали, жужжали, зудели со всех сторон.
Вдруг Нинель остановилась и резко оглянулась назад. От этого движения слетел капюшон, и девушка сощурилась от яркого солнца. Листва олив донесла крики боли множества растений, отразившиеся в душе эльфийки нарастающим беспокойством.
— В чем дело, Нинель? — спросил Гарэл, увидев ее замешательство. Нинель настороженно вглядывалась в виднеющийся кусочек дороги.
— Что-то приближается, — ответила она, но в ее голосе была неуверенность.
— Атирик?
— Нет, что-то страшное.
— Атирик тоже не красавец, — пробормотал орк, но Нинель не заметила его колкости.
— Пойдем, быстро, — прошептала Нинель и ускорила шаг, удаляясь от дороги вглубь оливковой плантации.
Когда они отошли на некоторое расстояние, Нинель остановилась и вновь оглянулась. Тракта уже не было видно, но ее тревога лишь усиливалась, переходя в панику. Нинель посмотрела на ладонь, которая тряслась мелкой дрожью.
— Что это? — удивленно спросил Гарэл, глядя на трясущуюся руку сестры.
Нинель поглядела на него ошалевшими глазами и вновь оглянулась в сторону тракта. Она почувствовала, как нечто прошло по дороге и устремилось куда-то вглубь леса в противоположную от них сторону. Растения кричали, корячась от боли, и голоса многих из них тут же пропадали из общей вакханалии ужаса, волной прокатившейся вслед за незримым нечто.
— Там что-то страшное, — снова прошептала Нинель. Ее лоб покрылся потом, а дыхание сбилось.
Гарэл совершенно ничего не почувствовал и лишь удивленно глядел на сестру.
— Сходим посмотрим? — беззаботно предложил он.
— Нет! — замотала головой Нинель. Она интуитивно ощущала страх и желание уйти как можно дальше от этого нечто.
Орк скептически глянул на сестру, но доверился ее словам и сказал:
— Тогда пошли, мне кажется, я слышал крик петуха чуть дальше. Возможно, там жилище людей.
Гарэл потянул за собой лошадь сестры. Нинель шла, опустив взгляд, а ее руки еще неуверенно цеплялись за поводья. Она оглядывалась, но беспокойство постепенно переходило от интуиции в осознание. Там действительно прошло нечто опасное и сильное.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Интересно, что это было? — спросила она и вопросительно глянула на брата.
— Откуда мне знать. Если тебе так интересно, то надо было вернуться и посмотреть.
Донесшийся из глубины посадок истошный крик вспугнул птиц, и они взлетели в небо, взволнованно пища. Нинель и Гарэл остановились. Послышались шум, треск ломающихся досок, и снова раздались человеческие вопли, полные ужаса.
Не сговариваясь, брат и сестра вскочили на лошадей и во весь опор помчались по роще, уходя правее, в сторону криков.
Они выскочили из рощи в огород, где росли овощи, и увидели, как несколько людей долбили в двери и закрытые окна, ломясь в дом, из которого доносились крики. Среди нападающих были и мужчины, и женщины, и дети, судя по одежде — простые крестьяне. Была даже бабулька, которая, вопреки своему возрасту, бойко кидалась на дверь, царапая ее ногтями и свирепо рыча.
— О боги, Гарэл! Что это?! — в ужасе воскликнула Нинель, глядя, как дети рвут на куски убитого возле изгороди молодого мужчину, орудуя руками и зубами.
Гарэл был в таком же смятении, что и сестра.
— Не думаю, что у них здесь принято поедать убитых врагов, — проговорил он, скривившись от омерзения.
Дети услышали их и повернули к ним головы. Их глаза были полностью черными, и от них по лицу в разные стороны разбегались черные вены. Дети что-то зашипели, и все атакующие люди повернули головы и медленно, шатающейся походкой двинулись к всадникам.
У эльфийки мгновенно всплыли в памяти события в Раздольном, когда в Небесном дворце на них напали мертвяки. Но тогда это были полусгнившие, смрадные трупы. Здесь же крестьяне выглядели как обычные люди, если не считать черных глаз и паутины вспучившихся черных вен на лицах.
— Помогите!!! — послышался из дома женский крик.
Из зарослей тыквы подле эльфийки вынырнул младенец в одной рубашонке и пополз к ним на четвереньках, так же глядя на них черными, бездонными глазами.
Нинель затрясло от ужаса и злости. Увиденное настолько потрясло ее, что она даже не стала размышлять, правильно ли поступает, встревая в конфликты людей в чужой стране с чужими правилами. Она достала саблю, подняла руку над землей, призвав растения, и пустила лошадь вперед. Та перескочила младенца и оставила его позади. Плети тыквы опутали его, лишая подвижности.
Странные люди перешли на бег и атаковали всадников. Одна из женщин, хрипло рыча, осталась висеть на штыке из побега тыквы, один из мужчин упал без головы. Второго снесла лошадь Гарэла, подмяв его под себя и раздробив ему череп копытом. Женщина, что бежала слева, получила топором по голове.
Старик прыгнул на круп лошади Гарэла, однако его тут же смело ожившими плетями тыквы, которые, словно щупальца осьминога, хватали людей за ноги, замедляя их движение и опрокидывая на землю. Орк не церемонился, топча обезумевших крестьян копытами своей лошади.
Нинель рубанула саблей — и еще одна голова слетела с плеч. Кровь не хлестала в разные стороны, как положено в таких случаях, и девушка поняла, что все же это ходячие трупы.
Брат и сестра быстро управились с несколькими безоружными людьми, которые не могли причинить им сильного вреда. Закинув саблю на плечо, Нинель огляделась, чтобы удостовериться, что все враги повержены. Вокруг валялись безголовые тела, части рук и пальцев, так неудачно потянувшихся к всадникам. Женщина, нанизанная на побеги растений, пыталась освободиться. Нинель добила ее точным ударом саблей в голову. Судорога прошла по телу женщины, и из ее глаз ушла тьма, оставив лишь пустые глазницы. Чуть дальше от нее младенец, запутавшийся в плетях тыквы, шипел и вякал, открывая и закрывая свой беззубый рот.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
