Уолерен кивнул.
— Если таково начало его правления, то каким же будет конец? — Хмуро взглянув на Роберта, он обнял брата за плечи и повел его к выходу.
Оставшись один, Роберт Глостерский улыбнулся, весьма довольный тем, чему он явился свидетелем.
* * *
В ноябре этого же 1137 года Стефан получил известие о смерти архиепископа Кентерберийского. После участия в похоронах, в начале декабря, он вернулся из Кентербери в Вестминстер.
На следующее утро после приезда Стефан сидел с Матильдой в ее комнате.
— Ты уже говорил с епископом Винчестерским о вакантном престоле? — спросила она. — Думаю, что он захочет получить свою новую должность как можно скорее.
— Вначале выборы должны провести монахи.
— Это всего лишь формальность, насколько тебе известно. Твой выбор будет их выбором.
— Я не обсуждал с Анри этот вопрос.
— Почему?
— У меня есть большие сомнения в том, подходит ли мой брат для такой значительной церковной должности.
В последние месяцы Стефан все время думал об этом, но до тех пор, пока сейчас эти слова у него не вырвались, он ни за что не поверил бы, что сможет произнести их вслух.
— Но ты же обещал ему Кентерберийское епископство! — ужаснулась Матильда.
Стефан поморщился.
— Я еще не принял окончательного решения, — торопливо ответил он. Его обеспокоила реакция жены: она никогда не обвиняла его в предательстве, но выражение ее лица было достаточно красноречивым.
— Почему? — прошептала Матильда. — Почему ты хочешь обойтись с ним подобным образом?
Стефан с трудом сглотнул. Действительно, почему? Хотя Матильда знала об их недавнем конфликте все, ей была почти неизвестна их прошлая жизнь. Но как рассказать ей, что с самого детства он попеременно то ненавидел, то любил, то восхищался, то повиновался Анри, всегда руководившим им. Слишком часто испытывая на себе зависть брата, постоянно подчеркивавшего свое умственное превосходство, Стефан убедился, что если у Анри появится верховная власть, то он, король Англии, всегда будет оставаться в тени этого любимца церкви и никогда не станет для него близким человеком. До того как Стефан овладел троном, они действовали вместе, продвигаясь к общей цели. Но с тех пор как Стефан вступил на престол, его стали угнетать попытки Анри взять управление страной в свои руки.
Он уже почти был готов кое-что рассказать жене, но Матильда, будто прочитав его мысли, заговорила первой:
— Мне кажется, я понимаю. Анри ведет себя так, словно он король, а ты — его слуга. Взять хотя бы инцидент в Эксетере, судя по твоему рассказу.
— Да. Близнецы и остальные бароны ожидали, что я сделаю Анри выговор, но я чувствовал себя бессильным против него.
Матильда кивнула.
— Его поведение — непростительно, я с тобой полностью согласна. И, как ты знаешь, мне не очень нравится мой деверь. Он слишком любит земные блага, ему недостает духовных качеств. Но все это неважно, а советы его обычно правильны. — Матильда на минуту умолкла. — Вспомни Эксетер: как Анри предсказывал, так и произошло. Болдуин из Рэдверса со всеми своими людьми — теми самыми, которых ты спас от смерти, — вместо того чтобы быть благодарным за твое милосердие, присоединился к войскам графини Анжуйской.
Стефан молчал. Зачем жена постоянно напоминает ему о том, что Анри оказывался прав, а он — нет? Временами он просто терялся, не зная, что ему делать с ней, и с трудом смирялся с тем, что пугливая маленькая мышка, на которой он женился, едва умевшая вымолвить пару слов, становится все более сильной и уверенной в себе женщиной, чье инстинктивное понимание хода событий никогда не переставало изумлять его.
— Советы моего брата действительно бывают правильными, — сказал Стефан через некоторое время. — Но Анри все чаще будет вмешиваться в дела королевства, когда станет архиепископом. Я не могу править при таких неблагоприятных условиях.
Матильда вздохнула.
— Ты заключил с Анри сделку. Теперь вы оба в одной упряжке. Ты как король не можешь опозорить себя, нарушив слово.
— Это не навлечет на меня позора.
«Почему она все сводит к морали? — подумал Стефан. — Мне нужно только лишить его своей поддержки. Пусть станет известно, что я предпочитаю другого кандидата».
— Не думай, что я глупа, муж, потому что не обращаю внимания на такие дела, но не опасно ли противодействовать епископу?
Стефан нахмурился.
— В чем ты видишь опасность?
— Потеряв Кентербери, Анри от гнева и разочарования будет искать возможности отомстить… например, оказав поддержку графине Анжуйской.
Если бы это сказал кто-нибудь другой, а не Матильда, Стефан расхохотался бы из-за нелепости такого предположения. Его жена оказалась менее проницательной, чем он думал.
— Анри не настолько глуп, моя дорогая. И Мод, в любом случае, никогда не примет его. Она никогда не простит ему предательства. «И мне», — едва не добавил он. Слова эти прозвучали в его голове так отчетливо, что он удивился: как же Матильда не услыхала их.
Последовало натянутое молчание.
— Ты безусловно прав насчет Анри, — сказала наконец Матильда. — Я не должна была так говорить.
— В том случае, если я не выберу Анри, есть еще один кандидат, которого мне весьма рекомендовали. Он из Нормандии. Теобальд, аббат из Бека.
Матильда не удивилась.
— Превосходный выбор. Это святой прелат, верный слуга Господа. Не Уолерен ли Мулэн предложил его? По-моему, он покровительствует аббатству Бека.
— Да, Уолерен, — ответил Стефан. Есть ли что-нибудь такое, о чем она не знает?
— Ты наверняка примешь правильное решение, — сказала Матильда.
Стефан подошел к окну. Ему тоже хотелось быть уверенным в этом.
Вдруг совершенно необъяснимым образом он вспомнил, как когда-то переоделся священником, чтобы тайно навестить Мод. Его глаза отыскали закрытую дверь в конце комнаты. Та самая спаленка! — Неожиданно Стефана охватили боль и раскаяние.
— Мне говорили, что Теобальд из Бека нечестолюбив и вряд ли будет вмешиваться в дела королевства. Этот преданный Богу прелат предпочтет гореть в адском огне, но не опозорит свой сан. — Стефан помолчал. — Но я еще ничего не решил. Я должен подумать. — Он все еще не сводил глаз с закрытой двери.
4
Анри, епископ Винчестерский, прогуливался по ухоженным дорожкам своего сада возле замка Уолфси, расположенного сразу же за стенами Винчестера, когда церковник принес ему известие о смерти архиепископа Кентерберийского. Разглядывая свою коллекцию мраморных античных скульптур на фоне темно-зеленого плюща, Анри едва сдерживал радость. Наконец-то он станет главой церкви Англии и через своего брата будет к тому же управлять королевством. Главная цель его жизни, кажется, близка к осуществлению.
