Летом 424 г. Никий нанес эффективный удар в Лаконии. Он захватил лакедемонский остров Кифера и оставил на нем гарнизон. Действуя с этой базы, афиняне перехватывали корабли, которые плыли в Лаконию из Египта и Ливии. Никий неделю опустошал лаконийское побережье, почти не сталкиваясь с сопротивлением. Позже тем же летом афиняне попытались захватить Мегару и отрезать Пелопоннес от Беотии и центральной Греции. Мегарида с начала войны подвергалась разорению дважды в год, Нисея была занята пелопоннесским гарнизоном с командиром-спартанцем, а изгнанные олигархи, обосновавшись в Пегах, нападали на мегарян в их полях. Не выдержав напряжения, народ предложил вернуть ссыльных олигархов. Тогда вожди демократов решили сдать город афинянам. Афинские силы – Демосфен с легкой пехотой и Гиппократ с 600 гоплитами – ночью прибыли из Минои и залегли в укрытии у Длинных стен, связывавших Мегару с Нисеей. Перед рассветом заговорщики открыли ворота в Длинных стенах, и Демосфен со своими людьми ворвался в них и отрезал Мегару от Нисеи. Но саму Мегару заговорщикам сдать не удалось, и афиняне, получив на рассвете подкрепление – 4 тысячи гоплитов и 600 всадников из Элевсина, – весь день строили стену, чтобы блокировать пелопоннесский гарнизон Нисеи. На следующий день к вечеру тот капитулировал. Затем афиняне заняли Нисею, разрушили Длинные стены со стороны материка и приготовились к осаде Мегары (см. рис. 19).
В тот момент, когда пришли вести об афинской атаке, спартанец Брасид собирал войска под Коринфом. Он немедленно отправил послание беотийцам, чтобы те встречали его на второй день перед рассветом в Мегариде, у Триподиска. Брасид первым прибыл на место встречи с 4 тысячами гоплитов, которые шли всю ночь, последовавшую за капитуляцией гарнизона Нисеи. Еще в темноте он подошел к Мегаре, но его не впустили в город. На рассвете прибыли беотийские силы – 2200 гоплитов и 600 всадников, – и Брасид вызвал афинян на бой на выбранной им позиции. Афинские полководцы не приняли вызов. Они находились в меньшинстве и не желали рисковать; у Афин резервы пехоты были невелики, а у их врагов почти неограниченны. Когда афиняне отступили в Нисею, Мегара открыла ворота Брасиду. Олигархи арестовали около сотни демократов, публично судили их по обвинению в измене и казнили. Сохранив Мегару для Спартанского союза, Брасид отступил в Коринф.
В этот момент войны Афины достигли вершин успеха. Военный и политический престиж Спарты был утрачен. Спартиаты сдались на Сфактерии. Саму Спарту ослабили восстания в Мессении и Лаконии. Она не сумела защитить членов своего союза. Коринф потерял все свои колонии в Ионическом и Эгейском морях, за исключением Левкаса и Амбракии, которые удержал лишь потому, что послал туда гарнизоны. Еще с 433 г. он тратил людей, деньги и корабли без всякой пользы. Мегара разорена, и самому ее существованию угрожал афинский гарнизон в Нисее. Все участники Спартанского союза страдали от разорения прибрежных территорий и перехвата торговых кораблей. Пелопоннесский флот бездействовал. Кольцо блокады сужалось; афиняне стояли в Пилосе, Кифере, Метане, Нисее, Миное, Плетеоне и Аталанте, а их корабли базировались на западе на Закинфе, Кефаллении, Керкире, в Навпакте и Акарнании, которая получила контроль над Эниадами и Анакторионом. Длительное военное напряжение привело к расколу в некоторых государствах и снизило их способность к сопротивлению. Даже в беотийских государствах, менее всего пострадавших, некоторые демократические вожди призывали Афины к вмешательству.
Но Афины заплатили высокую цену за свой успех. Мор унес треть их населения. Сражения истощили военную мощь Афин: в 431 г. на поле выходили 13 тысяч гоплитов первой линии, а в 424 г. едва ли имелось в наличии и 8 тысяч. Принимая во внимание обязательства Афин, такого числа гоплитов было слишком мало. С другой стороны, афинский флот был на вершине могущества. Афины потеряли лишь несколько кораблей, чьи команды отчасти составляли жители подчиненных государств. Война изменила классовый состав Афин. Высший и средний классы оказались в меньшинстве, и контроль за демократическим государством перешел в руки беднейшего класса. Война привела также к конфликту интересов между классами. Конница и гоплиты несли всю тяжесть потерь – именно они возглавляли морские десанты, вели бои и осады. Классы, из которых они набирались, сильнее всего пострадали при разорении Аттики и к тому же платили налоги на капитал и литургии. При всем своем патриотизме они выступали за то, чтобы заключить со Спартой мир на благоприятных условиях. Феты же почти не несли потерь в боях. Они не платили налогов, а, наоборот, получали от государства жалованье и таким образом выигрывали от существования империи. Расширение империи путем войны отвечало их личным интересам и патриотическим чувствам. Этот конфликт интересов между двумя основными группами граждан послужил материалом для авторов афинской политической комедии. В марте 426 г. на Великих Дионисиях в присутствии представителей союзников Аристофан выставил подданных Афинской империи как рабов, тянущих лямку, при этом намекая на клеймение пленных самосцев. В феврале 425 г. на городских Дионисиях он высмеял мнение афинян о причинах войны, подчеркнул тоску крестьян по своим полям и критиковал вождей военной партии. В феврале 424 г. он заклеймил Клеона как поджигателя войны, отказавшегося от спартанских мирных предложений ради собственного возвышения. Это были всего лишь шутки на аттической сцене, но, весьма едкие, метившие в тех, кто настаивал на продолжении войны.
Результатом растущего конфликта интересов в государстве было недоверие к высокопоставленным чиновникам, происходившим в основном из высшего класса. Вероятно, именно в это время Формиона оштрафовали за растрату. Демосфен после поражения в Этолии боялся вернуться в Афины. Летом 424 г. способный сиракузский политик Гермократ убедил греческие полисы в Сицилии помириться друг с другом и избавиться от афинского вмешательства. Когда афинские экспедиционные силы вернулись домой, два полководца были изгнаны, а третий оштрафован на том основании, что вместо завоевания Сицилии они брали взятки. Успех Афин на стольких театрах военных действий пробудил в народе колоссальные амбиции в сочетании с неоправданной самоуверенностью. В двух районах, однако, они не преуспели: в Халкидике и Боттиее, где укрепились повстанцы, и на побережье Малой Азии, где самосские и лесбосские изгнанники сформировали два центра сопротивления. Кроме того, афинские гоплиты были слишком слабы, чтобы одержать над противником решительную победу на суше.
3. Афинские поражения и Никиев мир, 424–421 гг
Летом 424 г., когда афинская армия вернулась из Мегариды, полководцы откликнулись на авансы некоторых демократов в городах Беотии, которые просили о помощи ради установления демократического режима по всей Беотии. Было запланировано нападение с трех сторон. Изгнанники их северобеотийского Орхомена, которым помогали их сторонники из Фокиды, должны были захватить Херонею у границы Фокиды и Беотии. Демосфен, отбывший с 40 кораблями в Навпакт, должен был занять Сифы на юго-западном побережье Беотии, ворота которых откроют ему заговорщики. Главной афинской армии ставилась цель захватить святилище Аполлона в Дельфах в юго-восточной Беотии и создать там укрепленную базу для беотийских инсургентов. Три эти атаки должны были произойти в один день, чтобы беотийские силы оказались разделены. В начале ноября план начали исполнять, но афиняне не подозревали, что врагу известны их замыслы. Демосфен прибыл слишком рано вследствие ошибки в расчетах, и Сифы ему не сдались. В Херонее также ничего не случилось. Тем временем Гиппократ приближался к Делиону с армией, набранной из граждан, метеков и иностранцев. Прибыв на место, он в течение двух дней возводил временные фортификации вокруг святилища, а на третий день отправил армию обратно в Аттику, сам же делал последние приготовления, чтобы разместить в укреплении гарнизон. В этот день вся армия беотийцев, включая и силы, вернувшиеся из Сиф и Херонеи, незаметно собралась в Танагре. После получения известия, что афиняне возвращаются в Аттику, десять беотархов выступали за то, чтобы не вмешиваться, но одиннадцатый беотарх, Пагонд Фиванский, который в тот день осуществлял командование, решил атаковать и вдохновил своих людей на наступление. К концу того же дня Пагонд направил отдельный отряд, чтобы запереть афинян в Делионе, а свою армию в боевом порядке отвел за кряж, где его позиции не мог видеть противник. Фиванцев он построил на правом фланге в двадцать пять шеренг, а остальных гоплитов (всего их насчитывалось 7 тысяч) – в обычный строй глубиной в восемь шеренг. Фланги защищали тысяча конников, 500 пелтастов и более 10 тысяч легких пехотинцев.
Гиппократ, узнав о приближении врага, оставил гарнизон и 300 конников в Делионе и вернулся к армии. Легкая пехота уже ушла вперед, но конницы и гоплитов у него было столько же, сколько у беотийцев. Когда Пагонд вывел свою армию на гребень кряжа, он увидел, что Гиппократ уже выстроил гоплитов в обычный строй из восьми шеренг, кавалерию разместил на флангах, а сам обходит строй, ободряя солдат перед битвой. Пагонд немедленно повел беотийцев вниз по склону, пока у них было преимущество, выбрав участок, где фланги его коротких шеренг защищали овраги. Гиппократ приказал наступать ускоренным маршем, чтобы опередить намерение врага. Но фиванцы на правом фланге своей массой смяли афинян и в итоге прорвали их строй. Тем временем беотийцев на левом фланге и в центре отбили со значительными потерями, однако Пагонд отправил со своего фланга два кавалерийских эскадрона, которые незаметно прошли за кряжем, неожиданно обрушились на победоносных афинян и повергли их в панику. Вся афинская армия обратилась в бегство. Ее преследовали беотийская конница и локрийская кавалерия, только что прибывшая на поле боя. От полной катастрофы афинян спасло наступление ночи. Тем не менее Гиппократ и тысяча гоплитов, не считая большого числа легких пехотинцев и прислужников, лежали мертвые на поле боя. Афиняне все-таки прислали подкрепления гарнизону Делиона, но он был вскоре разбит крупными силами беотийцев, коринфян, мегарян, малийцев и пелопоннесцев. 200 афинян попали в плен, многие полегли в бою, а оставшиеся спаслись на кораблях.
