Магия и хаос всегда были ближе, чем многие думали, и контролировать его можно было точно так же.
— Ты лишаешь меня единственного удовольствия, — разочарованно протянул Карстарс. — Девчонку убить не дал, хаосом насытиться не позволяешь…
Третий резко схватил его за горло и дёрнул на себя. Время мгновенно вступило в противоборство с хаосом, впившимся в пальцы чёрным цветом.
— Как ты сумел убедить его впустить себя?
Чтобы контролировать человека так, как это делал Карстарс, нельзя было умерщвлять будущее тело или подселять в него тварь послабее, это бы неизменно привело к полноценной смерти, как было с Риком, о котором говорила Пайпер. Карстарс же позволил частичке хаоса, из которого он состоял, поселиться в теле Гидра, что позволяло ему взять чужое тело под контроль. Не каждая тварь была способна на такое, но и Карстарса не просто так называли Герцогом.
— Сила в руках девчонки, не понимающей, какой магией она обладает. И поверь мне, — произнёс он, оскалившись, — Гидр не единственный, кто в этом уверен. Не доверяют тебе, не доверяют сальваторам. Предатели на каждом углу. Спи спокойно, Третий, и жди, когда скверна поглотит тебя.
Он не успел сжать горло Гидра сильнее, когда Карстарс ушёл, вернув контроль над телом его законному владельцу. Третий зарычал, оттолкнул от себя мужчину и отошёл, вцепившись в волосы.
Карстарс был так близко, а он не смог удержать его. Всё длилось мгновения, и всё же… Если бы он только сумел проникнуть в хаос достаточно глубоко, чтобы понять, где находится настоящий Карстарс, если бы нашёл его и убил, многие проклятия Диких Земель спали бы. Его собственные проклятия бы спали.
— Третий! — испуганно вскрикнул Магнус.
Третий поднял голову и метнулся к Гидру, пытавшемуся откусить себе язык. Магнус схватил его челюсти, просунув пальцы в перчатках в рот, и дёрнул голову назад. Третий упёрся ладонями в подлокотники, липкие от пота и крови, уставился в обезумевшие глаза Гидра.
— Ты знал, на что идёшь, — выдохнул он, пока Гидр пытался откусить Магнусу пальцы. — Ты знал, кого впускаешь в своё тело, и согласился, едва не убил невинных людей!
Гидр со всей силы дёрнулся вперёд и ударил в подбородок Третьего лбом. Этот удар был лёгким, незначительным, но внутри Третьего что-то вновь сломалось. Он наклонился ближе, снял с пояса Магнуса короткий нож и, демонстративно покрутив его перед глазами Гидра, резко сделал надрез на его руке.
— Тебе следовало умолять меня быть милосерднее, — с улыбкой, почему-то не желавшей исчезать, произнёс Третий, после чего пальцами расширил надрез и опустил их в кровь и плоть. — Тебе следовало бороться так же, как борется каждый из нас.
Подобные чары отняли бы слишком много сил, в которых он нуждался, но Третий знал, что долго они не продержаться. Он нарисовал сигил на языке Гидра, переборов желание просто перерезать предателю горло, вновь опустил пальцы в надрез, чтобы получить свежую кровь.
— Подержи его ещё немного, — бросил он Магнусу, подходя к стене.
— Что ты делаешь? — спокойно спросил рыцарь.
— Добавляю света.
Нанесение всех сигилов, способных удержать Гидра в пределах этого помещения и вместить в себя магию, которая вернётся к нему, когда всё закончится, не заняло много времени. Третий словно рисовал, как в детстве, когда сестра пыталась научить его запечатлевать прекрасные омагские пейзажи. Движения были лёгкими вопреки ярости, сжиравшей его изнутри, и рука ни разу не дрогнула, хотя Гидр стонал от боли и пытался избавиться от Магнуса, всё ещё держащего его рот открытым.
— Хорошо, — наконец произнёс Третий, возвращаясь к Гидру. — Можешь опустить его.
Магнус без возражений отошёл. Третий, на секунду насладившись настоящим испугом в глазах предателя, разбил чары на кандалах.
Гидр мгновенно бросился на него, но Третий был готов. Он выхватил Нотунг, прокрутил его в руке, одной стороной отводя руку Гидра в сторону, и плавно ушёл сам. Гидр с шумом врезался в дверь, резво отскочил от неё и попытался напасть вновь. Третий уклонялся, мечом уводя беспорядочные атаки кулаками, выжидая подходящего момента. Тот наступил, когда Магнус уже был готов вмешаться.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Третий нырнул под руку Гидру, замахнулся мечом и резко провёл лезвием по его ногам, перерезая сухожилия. Гидр застонал, упал на стул, вцепившись в дерево. Кровь хлынула из ног, уже не способных удерживать его грузное тело.
— Мы закончили, Магнус, — сказал Третий, утерев кровь с лезвия Нотунга с помощью лоскутов одежды Гидра.
Магнус молча, не смотря на трясущегося в молчаливых стенаниях мужчину, вышел и придержал дверь для Третьего. Когда та захлопнулась, Третий вновь изменил порядок сигилов на правильный и сквозь зарешечённое маленькое окно посмотрел на Гидра, пытавшегося остановить кровь, хлещущую из перерезанных сухожилий.
— Когда я спрашиваю, — повторил Третий, подняв руку, — ты должен отвечать.
Он щёлкнул пальцами, и помещение за дверью вспыхнуло голубым пламенем, которое не погаснет до тех пор, пока не сожжёт Гидра, не способного издать ни звука, дотла.
***
Если бы изначально Пайпер оказалась во дворце фей в Тоноаке, а после ей сказали, что Дикие Земли — жуткое местечко, она бы не поверила, восхищённая красотой фейского дворца.
Он не шёл ни в какое сравнение со дворцом в Тайресе, ведь тот был окружён цветущими садами, рассветами и закатами, звёздами, которые появлялись лишь по желанию королевы Ариадны. Дворец в Тоноаке стоял в центре города, окружённый серыми стенами, лишённый какого-либо внешнего лоска помимо флагов с изображением сердца на фоне красного солнца. Огромные башни и остроконечные пики были частично покрыты мхом и плющом, зато внутри — роскошь, которую Пайпер не видела даже в Омаге.
Всё вокруг сияло аккуратностью, порядком, едва не кричало, что, вопреки ограниченности Диких Земель, феи процветают. Мраморные полы с серыми прожилками, которые будто подсвечивались, если на них посмотреть под другим углом. Стены с барельефами, изображавшими цветущие сады, горные вершины, долины с реками и озёрами и множество сцен битв, которые, как объяснил нагнавший их Эйкен, были частью истории фей. Пайпер хотела остановиться, рассмотреть их, — скорее отвлечься от произошедшего и грядущего, чем по-настоящему удовлетворить своё любопытство, — но Клаудия повела её дальше. Мимо статуй со сломанными конечностями, которые, однако, не потеряли своей красоты; мимо одетых в простую, но определённо красивую одежду слуг, послов, лордов и леди, лишь единицы из которых в знак приветствия склоняли головы; мимо картин и гобеленов, колонн, украшенных резьбой, и цветочных украшений, каким-то образом сохранявших свежесть и красоту.
Создавалось впечатление, что Третий обманул её, сказав, что в этом мире мало магии.
Впрочем, после того, как он рассказал о Некрополях и Блуждающих Душах, она уже не была так уверена в том, что он никогда не утаивал правды. Магия различала ложь, но не утаивание.
Но и увидев Некрополи лишь мельком, в воспоминаниях Третьего, которыми он поделился, она впервые обрадовалась, что подобное скрыли от неё.
Огромные подземные города, лишённые всяких признаков жизни, поддавшиеся разрушению и запустению, где были слышны стенания призраков — вот что такое Некрополи, скрытые от людских глаз и покоящиеся под толщами отравленной земли. Третий и Клаудия нашли первый Некрополь ещё во времена, когда никакой структуры, имеющейся сейчас, и не существовало. Там не только Клаудия слышала далёкие голоса, но и Третий, они оба чувствовали чьё-то присутствие, значительно отличающееся от присутствия призраков, будто там были незримые наблюдатели, пожелавшие скрыть себя от чужих взглядов. Третий сказал ей, что нигде, кроме Некрополей, такого нет. Голоса, тени, силуэты вдалеке, расплывающиеся в туманы и тьму, и были Блуждающими Душами, и ни одна из них ни разу не поговорила с Третьим и Клаудией напрямую. Ни в первый их визит в Некрополь, ни во второй, ни в третий. Блуждающие Души неустанно напоминали о себе любому, кто попадал в Некрополи через тайные ходы, скрытые от глаз посторонних, — пусть таковых было не так уж и много, если верить Третьему, лишь правители городов да их доверенные лица, — но не позволяли полноценно увидеть себя и услышать.
