Санин, бросив взгляд на президента, что-то читающего с утопленной в столешницу сенсорной консоли с монитором, перевел взор на вращающийся в воздухе глобус, обезображенный красными оспинами разбуженных вулканов и полосатыми шрамами от ударов гигантских цунами. В голову куратора научного центра стучался не к месту выползший из закоулков памяти анекдот:
«Раннее утро, солнце еще не взошло. Сара собирает Абрама: приглаживает новый выходной костюм, помогает застегнуть золотые часы, кладет в карман мужу кошель с сотней шекелей, нежно приговаривая при этом:
— Абрамчик, кто рано встает, тому Бог подает! Ты первый встал.
Вышел Абрам за порог и через пятнадцать минут возвращается обратно в одних трусах, с фингалом под глазом и расквашенным носом.
— Абраша, шо таки произошло?! — причитает Сара.
— Таки Сага, я всгетил тех, шо ганьше встали».
Русские долго запрягают. Дозапрягались. Пока они разрабатывали стратегии и меры противодействия, просчитывали варианты и тележились, Игрум дал шенкелей и вырвался вперед, обойдя Землю. Эрархи «встали раньше», нанеся смертельный удар по возможному противнику. Высшие правители Игрума всерьез опасались главного конкурента за обладание мирами, нанеся превентивный удар. Миров много, но двум слонам будет тесно в посудной лавке. Лучше сразу устранить угрозу, решили они. Удар одного из тяжеловесов, нанесенный до удара гонга, сбил другого с ног. Сбил, опрокинул на землю, пустил кровь, вогнал в шок, но не убил… Внезапный хук завершился нокдауном…
Планета содрогалась в судорогах. Тектоническое оружие разбудило спящие вулканы, гигантские пятидесятиметровые цунами обрушились на все континенты. По расчетам игрумских стратегов, волна должна была стать выше — они просто не предполагали, что кто-то хитрозадый давненько ворует у них технологии. Воры, на свое счастье, успели изготовить и разместить на орбите несколько экспериментальных комплексов типа «Харт». Игрумские «Жала» в земной обертке оказались не менее эффективны, чем оригинал. Все четыре тестовых образца поразили цели, тем самым предотвратив расчетный эффект наложения волн друг на друга. Впрочем, эрархи, планировавшие удар, почти достигли главной цели. Восемьдесят процентов населения планеты проживало на побережье морей и океанов. Гигантские цунами смели с лица земли сотни городов. Атлантическое и тихоокеанские побережья Северной и Южной Америки, Африка, Европа, Азия, Австралия, Индия, Россия. В стороне не осталось никого… Завершили аккорд вулканы. Планета, потревоженная грубым вмешательством, выплеснула гнев через конусы огнедышащих гор.
Защищенный и замаскированный толщей горных пород научно-исследовательский институт занимал треть гигантской пещеры, укрепленной с помощью технологии и магии. На его фоне небольшой конференц-зал на полсотни слушателей смотрелся песчинкой. Ничем не привлекательной песчинкой, если не брать во внимание представителей верхнего эшелона силовой ветви власти и правительства России, которые собрались в его стенах для принятия решения по удару возмездия…
— Повторите как? — Президент взглянул на Керимова.
— Орбитальный комплекс; они разместили оборудование в космосе, с одной стороны, до предела упростив конструкцию, с другой — Игруму пришлось весьма попотеть, стыкуя блоки портальной арки и ориентируя точку перехода. Есть определенные нюансы, если говорить простым языком…
— Я так понимаю, Игрум опередил нас?
— Никак нет, они пользуются нашими старыми технологиями, адаптировав энергетические установки к открытому космосу, таким образом, решив проблему нагрева рабочего тела, отделавшись от сверхпроводников и избавившись от электромагнитного влияния планеты, мешающего при ориентации, к тому же космическая орбитальная база с термоядерным реактором вполне справляется с ролью источника энергии. Мы искали их портальные центры на поверхности, но они оказались прозорливее.
Президент достал из кармана чистый платок, которым протер линзы очков в тонкой оправе. Чем-то действия первого лица государства напомнили Илье Евгеньевичу другого человека, только, если верить мемуарам и официальным хроникам, Сталин брал паузу, набивая табаком трубку или раскуривая папиросу.
— Военные и независимые аналитики сходятся во мнениях о некой половинчатости нанесенного удара. Цунами и землетрясения хороши сами по себе, но, как вы понимаете, они не могли поставить окончательную точку в начавшемся конфликте.
— Все верно, на той стороне мы обнаружили второй корабль, который, как мы предполагаем, должен был войти в наше пространство следом за бомбардировщиком. Оговорюсь сразу, точка в этом случае была бы не просто жирной, она бы была капитальной и окончательной. Нам удалось выяснить назначение решетчатых конструкций, смонтированных на носу и баке судна (голопроектор выдал трехмерное изображение корабля). Серьезный козырь, против которого не может помочь ни один наш аргумент. Беспокойство вызвали два ряда термоядерных реакторов, вынесенных в сторону от главного корпуса на специальных пилонах: как вы видите, всего здесь шесть энергетических установок, о суммарной мощности которых я не берусь судить. Корабль предназначен для нанесения электромагнитных ударов. За то, что это «чудо» осталось на той стороне, спасибо надо сказать американцам. Их спутник врезался в арку и повредил энергетический узел, спутав Игруму все карты и подарив шанс уже нам. Там, — Илья Евгеньевич кивнул в сторону изображения, — не ожидали подвоха такого рода. По всей видимости, — не могу судить со стопроцентной гарантией — поврежденный портал мог работать только на возврат. Из-за разрушенного поляризатора нарушилась работа электромагнитных контуров в прямой и обратной последовательности: само по себе диво, что он не схлопнулся. Восстановительные работы, по нашим оценкам, завершатся через девять часов, игрумцы уже разместили в ячейке новый поляризатор.
— Сведения точные? — спросил министр обороны.
Керимов обернулся к военному:
— Мы сожгли две установки. Зона наблюдения в три тысячи километров и так является естественной границей для работы устройства в режиме наблюдения, мы же залезли на тридцать шесть тысяч! Пришлось на ходу переделывать всю конфигурацию и перераспределять мощности. Помимо координатной привязки, нам приходится рассчитывать векторы и нагрузку для выхода в космическое пространство, а там физика несколько другая. Проще выходить из космоса в космос, чем привязываться к баллистике…
— Я задал простой вопрос, — скривился генерал-полковник.
— Точные. С пылу с жару, — ответил ученый, недолюбливавший обрюзгшего вояку.
— Я не понял одного: как вы добрались до орбиты, если, по вашим же словам, радиус действия портала в режиме межмирового прокола составляет три тысячи километров?
— Не знаю, говорит ли вам что-нибудь, товарищ генерал-полковник, словосочетание «соосные порталы»? Да? Нет? Мы совместили работу нескольких установок. Одна открыла проход в другой мир, вторая, настроенная на координаты выхода, служила своеобразным мостом, третья обеспечивала слежение. Я достаточно понятно объяснил?
— Какие у кого будут предложения? — Не давая разгореться никому не нужному конфликту, президент вернул себе функции ведущего и председателя совещания.
Санин и Керимов переглянулись между собой. Куратор научного центра повел подбородком и смежил веки, на понятном для двоих языке жестов сообщая, что настала его очередь говорить. Ученый, отступая от стола, кивнул в ответ. Освобожденное у голографического проектора место тут же занял генерал-лейтенант:
— Разрешите?
— Да, Александр Владимирович. — Сняв очки, президент вопрошающе взглянул на Санина, всем своим видом показывая, что внимательно слушает генерала…
Игрум. Геостационарная орбита. Капитанская каюта ударного бустера «Калиог» («Неотвратимый»).
Девять часов спустя
Капитанская каюта — одно из немногих мест, где человек избавлен от внимания вездесущего ока службы безопасности и внутренней чистоты. Испокон веков повелось, что на любом судне должно быть место, где командир может побыть один и наедине с собой. Неписаное правило оказалось неимоверно живучим и незыблемым. Нерушимая традиция, за нарушение которой безопасники могли поплатиться головами; насколько бы ни было вездесуще их око, но экипаж подчиняется капитану, и флотское командование всегда будет на стороне своего ставленника. У всего есть границы — дверь каюты служила своеобразной границей, за которой капитана никто не потревожит.
Бай Труог, наследственный флюог[25] в шестнадцатом поколении, рассматривал две маленькие стилизованные кометы, граненые бока которых испускали искорки отраженного света. Скоро, совсем скоро хвостатые космические скитальцы займут на шевронах его кителя места потускневших звезд… Пока пилоты ориентируют корабль в пространстве, капитан боевого судна может потешить честолюбивую душу мечтами. Той-донираг[26] Труог! С какой стороны ни посмотри, той-донираг звучит лучше, чем донир.[27]
