Молчание.
¾ Если... если вы не желаете дать так, просто, то... я готова... я — русская светлейшая княгиня — готова заплатить вам проценты за эту ссуду...
Упругая грудь уже совсем у лица несчастного миллионера. И сразу как-то ее светлость охватывает шею Ротшильда.
¾ Милый мой... спаси меня... ах, дорогой мой!
Быстрым как молния движением Ротшильд вырвался из объятия ее светлости и загремел:
¾ Ваша светлость, Сонечка Блумштейн, здравствуйте!
Ее светлость отшатнулась.
¾ Что это?.. Что вы говорите, барон?
— То, что вы слышите, ваша светлость. Ну-с, довольно маскарада, Сонечка, я — Путилин... Давай мне твои золотые лапки. Помнишь, я обещал сторицей отплатить тебе? Я слово свое держу.
Поезд приближался к станции.
Путилин крепко держал великую еврейку за обе руки.
¾ Пусти! Дьявол... поймал меня?!
¾ Может быть, ты и тут будешь сомневаться, Сонечка?
Шприц, который Сонька Блумштейн держала в руке, во время борьбы вырвался и острым концом иголки впился в руку Путилина.
¾ Умрешь! — исступленно закричала «Золотая Ручка».
¾ Ты ошибаешься, шприц не действует...
Пассажиры, как ни тихо велась борьба, услышали «нечто странное» и гурьбой устремились к отделению великого банкира.
¾ Что? Что такое? Что случилось?
И послышался ровный, спокойный голос Путилина:
¾ Я, господа, ее светлость, светлейшую княгиню Нину Имеритинскую арестовал.
Мертвая тишина. Ни звука. Ни шороха. Толпа глядит недоуменным взором.
¾ Спасите меня! — прокатился по вагону бешено-злобный крик ее светлости.
¾ И арестовал я ее светлость потому, что она — величайшая мошенница-убийца Сонька Блумштейн, «Золотая Ручка».
¾ Он лжет! Он — сумасшедший! Спасите меня от него!
Поезд подошел к станции.
«Золотая Ручка» впилась зубами в руку Путилина.
¾ Золотая змейка, ты больно кусаешься! — прохрипел от боли Путилин и рукояткой револьвера вышиб стекло вагона.
¾ Сюда! Жандарм...
Многие из пассажиров все еще не понимали, в чем дело. Одни стояли за Путилина — барона Ротшильда, другие — за Соньку Блумштейн — «Золотую Ручку».
¾ Как вы смеете?! Разбой! Освободите ее светлость!
Дзинь-дзинь-дзинь.
Резко звучат жандармские шпоры.
¾ Ну? Берете!
¾ Проклятый! — покатился истеричный хохот по вагону. — Ты, ты победил меня, Путилин!
¾ Рассудит нас Бог, Сонечка Блумштейн,нашла коса на камень!
«Что такое? Барон Ротшильд... светлейшая... Что случилось?» — слышались испуганные возгласы.
Лязг ручных кандалов... Команда: «Пропусти! Сторонись!»
¾ Что это? Это — под конвоем жандармов, гремя ручными кандалами, шла светлейшая княгиня... Сонька Блумштейн.
¾ Помнишь, Сонечка, слова-то мои: сочтемся, милочка.
¾ Помню, Путилин. Велик ты, поймал меня, а только я... я убегу!
Процесс «Золотой Ручки» был один из самых ceнсационных.
«Уголовные дамы» жадно всматривались в лицо знаменитой воровки-убийцы.
Сонька Блумштейн угодила на каторгу.
¾ Как, Иван Дмитриевич, ты тогда сразу узнал, что Киршевского убила «Золотая Ручка?» — спрашивал я позже моего великого друга.
¾ По уколу на шее. Она, притворно обняв несчастного, уколола его отравленным шприцем с ядом.
¾ Но, ведь, это мог сделать и кто-нибудь другой.
¾ На этот раз Сонечка попалась, она запуталась волосами за пуговицу сюртука убитого и оставила на ней целую прядку волос. А ее волосы я хорошо знал, так как она два раза была почти в моих руках.
¾ А почему ты разгадал, что Азра подослана?
¾ Во-первых, потому, что среди евреев почти не бывает предательства друг друга, а во-вторых, слишком уж она горячо просила меня арестовать Соньку Блумштейн.
ТАЙНА СУХАРЕВОЙ БАШНИ
СУХАРЕВА БАШНЯ. СТРАШНЫЙ ПРИЗРАК
Кто не знает о существовании в Москве белокаменной знаменитой Сухаревой башни? Башня эта историческая, имя ее хорошо известно всей необъятной России, поэтому нет надобности рассказывать историю ее происхождения. Москва любит свою старушку Сухаревку. Есть что-то бесконечно трогательное в привязанности к памятникам седой старины. К камню, железу относятся точно к одушевленным предметам. Да и в самом деле, разве в этих памятниках старины не сокрыта душа народа?
К любимым московским именам: «Колокольня Ивана Великого», «царь-колокол», «царь-пушка», «Василий Блаженный» и массеиных относится и имя Сухаревой башни.
Стоит она в бойком узле торговой Москвы. Прямо в нее упирается узкая Сретенка, вся наполненная лавками и магазинами; дальше — через ворота — проход и попадете на Мещанскую, направо — площадь, названная именем башни — Сухаревой, налево идет под гору Садовая улица, в этой своей части величаемая тоже Сухаревой-Садовой. С давних пор и сейчас на Сухаревой площади происходит по воскресным дням, а равно и перед большими праздниками знаменитый торг, популярная «сухаревка». Торг происходит в палатках, а то и без них, прямо под открытым небом.
Море черных голов, цилиндров и разных картузов, шляп и всевозможных платков запруживает Сухареву площадь. Бывает так тесно, что нельзя шагу ступить. Торгуют тут всем, буквально всем, начиная от ржавых гвоздей и кончая бриллиантами. Со всех концов съезжаются москвичи на свой любимый торг-развал. Бок о бок вы встретите здесь и важного барина, богача, любителя-коллекционера, выискивающего среди разного хлама «антики» и «уникумы». Море нестройных звуков висит над Сухаревкой.
Резкие завывания торговцев:
¾ К нам пожалуйте, к нам!
¾ А вот самый лучший товар!
¾ Купец хороший... ваше степенство!
¾ Разрази Господи, не могу дешевле!
К ним примешиваются звуки пробуемых музыкальных инструментов: гармоний, гитар и даже удивительного гобоя. Так шумно, что барабанная перепонка готова лопнуть. Шумно, людно, но и весело. У всех веселые, довольные, смеющиеся лица. Остроты, шутки, прибаутки наполняют воздух.
¾ Эй, тетка, смотри, смотри, потеряла! —Тетка испуганно схватывается.
¾ Што, што потеряла?
¾ Смотри, без юбки идешь, юбку обронила!
¾ Тьфу! Тьфу, охальники! — вспыхивает тетка-молодуха.
Своеобразным укладом московской жизни веет от этого торжища. И над всей этой толпой возвышается серая громада высокой Сухаревой башни. Она ревниво охраняет свое царство. По поверью, весьма расхожему в Москве, Сухарева башня ведает какой-то таинственной силой. Это поверье весьма схоже с венецианским.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
