— Попробуй, — хмыкнул Алиор. Довольно улыбаясь, он прикрыл глаза. Юноша чувствовал себя победителем, не без основания считая, что загнал ведьму в угол.
— Ты что, с ума сошел? — склонившись над самым ухом брата, зашептал наследник. — Мы же теперь точно погибнем! Не успев ничего сделать!
— Мы в любом случае не успеем, — холодно отрезал Алиор. — Во сне мне являлся отец. И сказал, что на новолуние Альмира и все ее жители заснут ледяным сном.
— И ты поверил, что это правда?!
— А почему я должен не верить? У меня и прежде были пророческие сны.
— И ни один из них, в сущности, не сбылся!
Алиор нахмурился. Брат говорил те же самые слова, что приходили и ему в голову. Но одно дело соглашаться с самим собой и совсем другое — с тем, кто с тобой спорит.
— Тебе нужны доказательства? А не боишься, что они у нас будут слишком поздно для того, чтобы что-то изменить?
— Если то, что ты говоришь, правда, уже и так слишком поздно!
— Нет! Повелителю дня достаточно нескольких мгновений, чтобы все изменить!
— С чего ты взял, что он придет!
— А если и не придет! Я заключу сделку с властелином ночи! Пусть он выпотрошит меня, гадая по моим кишкам на имя того, кто помог мне пройти через горы! Я не стану сопротивляться, если он пообещает снять проклятье с Альмиры! Для него это пустяк — произнести пару заклинаний, и все.
— А зачем ему заключать с тобой сделку? — вмешалась в разговор братьев ведьма. — Если ты и так будешь у него в руках?
— Но я волен умереть, когда мне захочется. Я могу сделать это прежде, чем твой хозяин узнает имя. А могу и немного потерпеть.
— Чушь все это, — старуха устало потерла покрасневшие глаза.
— Возможно, — Алиор не собирался с ней спорить. — А, может, и нет.
Она развела руками, а затем, вздохнув, проговорила:
— Вот что, добрый молодец, давай-ка, для разнообразия, перейдем от слов к делу.
— Ты призовешь своего хозяина? — смело глядел прямо в глаза старухи, зная, что повелитель мрака не явится в полный солнечного света мир дня.
— Нет, — тонких бледных губ коснулась едва уловимая улыбка. — Я отведу тебя к нему. А вы, — она на мгновение повернулась к Альнару и Лиину, — отдыхайте пока, набирайтесь сил. И друзей своих дожидайтесь. Уж не знаю, кто из них придет первым. Если это будут разбойники — что же, не обессудьте.
— Нет! — Альнар рванулся вперед, заслоняя собой брата. — Ты не заберешь его, старуха! — в его руке блеснул нож.
— Такова твоя благодарность за исцеление? — с укором глянула на него та, однако при этом в ее глазах не было ни тени страха, скорее — какая-то игривая веселость. — Ох, дети, дети! Нашли с кем тягаться! Пытаться использовать ведьму в своих интересах! — и, прежде чем странники успели что-то предпринять, она исчезла во мраке, который, спустя короткое мгновение, растянулся в плащ и накрыл не успевшего не то что вскочить, но даже опомниться Алиора.
Глава 19
Мгновение — и мир вокруг юноши изменился до неузнаваемости. Летний лес, солнечный, несмотря на мрачный бурелом, окружавший плотной стеной жилище ведьмы, сменился ледяной пустыней.
Она блестела на солнце великим множеством переливавшихся всеми цветами радуги алмазов, от которых веяло холодом, таким сильным, что дыхание замерзало на губах. Ледяной воздух был тяжел, тягуч, словно загустевший сахарный сироп, так что не хватало сил втянуть его в себя достаточно, чтобы наполнить легкие. Маленькие же глотки-полувздохи были так суетно поспешны, что вносили нервозность в душу, заставляя ее трепетать в страхе перед тем, что ждало впереди.
От пустоты бескрайних просторов кружилась голова. Хотелось бежать прочь. И душа попыталась броситься на утек, устремившись к горизонту, но поскольку тело, удерживаемое на месте оказавшейся удивительно сильной костлявой рукой старой ведьмы, не могло последовать за ней, побег не удался.
— Пошли, — хмуро смерив смертного недобрым взглядом, проворчала она.
Однако стоило Аль-ми повернуться на ее голос, как он, вместо того, чтобы, выполняя волю старухи, двинуться вперед, замер с открытым ртом и вытаращенными глазами на месте ледяным изваянием.
Это было… Он даже не смог найти слов, чтобы назвать представшее перед ним строение. Оно превосходило по своим размерам царский дворец настолько же, насколько последний был больше крошечной лачуги нищего. Скорее, это напоминало гору, такую огромную, что ее вершина уходила за облака. И, все же, юноша сразу понял, что перед ним замок. Замок повелителя ночи.
В нем не было особой, завораживавшей красоты, когда и стены, и башни были для этого слишком мощными и тяжеловесными.
Кто бы ни построил этот замок, вряд ли он думал о чем-то кроме силы.
Хотя, начиная постепенно приходить в себя, во всяком случае, достаточно, чтобы сделать над собой усилие и задуматься, он вспомнил, что, согласно легендам, боги дня и ночи постоянно воюют между собой. А в эпоху битв любое жилище должно быть прежде всего защитной крепостью, способной выдержать осаду.
Эта мысль заставила юношу нахмуриться.
Если бы в Десятом царстве следовали старому правилу легендарных времен, возможно, кочевникам степи не удалось бы так быстро ее завоевать и разорить. Но нет, даже живя в постоянной угрозе вторжения, никому и в голову не приходило уродовать прекрасные творения человеческих рук, произведения искусств, которыми являлись дворцы и храмы, низводя их с небес на землю лишь затем, чтобы сделать неприступной крепостью.
Вместе с тем, подобное мощное защитное сооружение, каковым был замок повелителя ночи, не могло не натолкнуть гостя на мысль о страхе — Аль был совершенно уверен, что тот, кто строит для себя подобный замок, живет в постоянном страхе перед противником, который слишком силен, чтобы его было можно остановить в открытом поле.
Ему было приятно думать о том, что черный повелитель ночи на самом деле жалкий трус. Пусть. Пусть он боится. Всего и всех.
Юноша собирался воспользоваться этим, разжигая его страх до размеров безумной паники. И не важно, если ему самому придется броситься в созданный им костер вместо дров. Игра стоила свеч, ведь в его положении любой поступок был лучше бездействия.
Пусть злодей собственными руками уничтожает своих слуг — тем легче повелителю дня будет с ним справиться. А без покровительства своего господина снежные кочевники не страшны.
К тому же, бог дня будет благодарен Алю за помощь и не обойдет юношу своим вниманием. Тому же было нужно такую малость — всего лишь, чтобы его научили творить чудеса. Всего лишь — потому что разве не это извечная цель любого мастера — обрести ученика?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
