-- Где Роше? -- крикнул Рогозин девушке-пилоту, не увидев того в салоне гексакоптера.
-- Он улетел рейсом ранее, -- ответила ему Ирина.
-- Твою... -- выругался сенатор.
-- Нам надо стартовать! Вы с нами?
В салоне гексакоптера сидело ещё трое - директор Акира и двое незнакомцев, вероятно служащих.
-- Разумеется... -- Рогозин влез внутрь и закрыл дверь.
-- Где сир Куоттерман? -- спросил Акира.
-- Погиб, -- отрезал Виктор Алексеевич, щёлкнув ремнём безопасности.
Пассажиры надели наушники. Гексакоптер дёрнулся всем корпусом и оторвался от бетона стартовой площадки.
-- Прошу вас лететь ниже к поверхности! -- обернувшись, крикнул пилоту Рогозин.
-- Сама знаю, -- ответила та.
Внизу промчались развороченные бетонные надстройки, горящие переходы, несколько пуль ударились в днище фюзеляжа. Ирина направила гексакоптер вниз, к саванне. Зелёное море травы приближалось с невообразимой скоростью, и через мгновение ветки низких деревьев проносились,казалось, в нескольких сантиметрах от корпуса.
-- Добро пожаловать на войну, сир сенатор, -- улыбнулся один из пассажиров. -- Впервые так?
-- А я смотрю, вам не впервой драпать, да? -- оскалился Рогозин.
Гексакоптер резко тряхнуло, и, видимо, именно это помешало получить сенатору несколько оскорблений в свой адрес.
-- Мы залетим в космопорт, чтобы высадить сира Рогозина, -- предупредила пилот Акиру, -- а потом я отвезу вас в Дактону.
-- Хорошо, -- ответил тот. -- Меня это устраивает.
Рогозин первым увидел два огонька, быстро приближающихся к гексакоптеру со стороны резервации.
-- Господа, я вижу ракеты... -- успел промямлить он.
Жар разрыва ударил ему в лицо. Два пассажира, сидевших в кормовой части салона, словно исчезли. Рядом захрипел Акира, захлебнувшись в собственной крови. Виктор Алексеевич почувствовал пустоту под ногами, увидел проносящуюся внизу траву, и через мгновение гексакоптер, точнее то, что от него осталось, с грохотом рухнул.
"Ты видел то, что сделал ригмеец, так что ты теперь для него цель номер один. Он не потерпит свидетелей. Беги быстрее, пока не поздно!"
Рогозин открыл глаза. Тишина. Перед ним разверзлась голубая бездна неба. Огромное пространство без конца и края. Это странное чувство, будто висишь на вертикальной плоскости, прикованный к её траве, а перед тобой проплывают облака. Время остановилось.Гравитации нет. Сейчас оторвёшься и упадёшь в небо...
"Кто я? Как оказался здесь? -- думал он. -- Зачем всё это?" Но не было рядом никого, кто мог бы ответить на его вопросы. Лишь облака, медленно проплывающие мимо него.
-- Ты живой?! -- чьё-то лицо загородило собой голубую бездну, возвращая его к действительности. -- Сир сенатор!
Щёлк! Щёлк! - пальцами перед глазами.
-- Так-так... зрачки реагируют... Сейчас будем тебя поднимать...
Она схватила его за ворот рубашки и дёрнула с такой силой, что он едва не задохнулся. Небо взлетело куда-то вверх. Рогозин сел и обвёл всё вокруг бессмысленным взглядом.
-- Ну и здорово же тебя долбануло... -- девушка заглянула в глаза сенатору, словно пыталась найти там искру разума.
-- Гхм... х... я... в порядке... -- Рогозин поморщился, почувствовав сильный раскат головной боли.
-- Опа! Завёлся, -- воскликнула Ирина. -- Отлично! Я думала, тебе там череп проломило, когда мы упали.
-- А мы упа... -- тут Рогозин вспомнил всё: две ракеты, раскалывающийся корпус, горящие обломки, Акиру... -- Кто еще выжил?
-- Только мы, -- пожала плечами Ирина. -- Я нашла директора метрах в сорока отсюда. Он мёртв.
-- Ага, конечно...-- прорычал Виктор Алексеевич. -- Этого ещё не хватало. Где мы?
-- Посреди саванны. Когда мы упали, навигатор показывал сорок три километра до космопорта и шестьдесят семь - до города.
-- Меду городом и космопортом есть шоссе, так? -- спросил Рогозин. -- Я видел его из иллюминатора сегодня утром, когда мы с сиром Куоттерманом летели в резервацию. Ведь там оживлённое движение?
-- Я думаю, да, -- пожала плечами Ирина. -- После того, что произошло в резервации, наверняка вся Дактона стоит на ушах. Все захотят улететь.
--Тогда пойдём к шоссе. Далеко до него, кстати?
-- Я не видела его, когда мы ещё были в воздухе. Может, лучше к космопорту? Вот он, -- Она указала на тёмную полосу на линии горизонта.
Рогозин пожал плечами:
-- Давай. Сорок три - не шестьдесят семь.
Обломки гексакоптера разбросало в радиусе ста метров. Взрыв ракет был такой силы, что разорвал его надвое. Служащие резервации погибли мгновенно, Акира получил смертельное ранение и был какое-то время жив - рама фюзеляжа, расколовшись, вонзилась в его грудь подобно копью. Ирина показала, где лежит его тело.
Прошло часа три, не меньше. Шли быстро, но космопорт, казалось, не приближался. Саванна казалась бескрайней. Бескрайнее море переливающейся в свете закатного солнца травы. Тут и там тянулись к небу своими кривыми лапами низенькие деревца, вносили в окружающий пейзаж хоть какое-то разнообразие.
Рогозин всё время молчал. Слова не шли к нему, да и не было темы для разговора. Девушка быстро шла впереди него, сенатор еле поспевал за ней, и быстрая ходьба отнимала силы. Усилилась головная боль, что было, видимо, следствием сильного удара о панель обшивки салона во время падения гексакоптера.
Рогозин думал, и мысли его были тяжёлыми. Сегодня он потерпел своё первое поражение. Ведь он был так близко к цели. Несколько тысяч аборигенов под его единоличным командованием почти были реальностью. Конечно, он не знал, он не мог знать, что на резервации мог быть подстрекатель, шпион, главной целью которого изначально был подрыв спокойствия, экономической стабильности Дактоны и Криллона в целом. Поэтому у него было оправдание. И пусть теперь, когда, казалось бы, всё самое страшное позади, угроза его жизни попрежнему сохраняется, ведь он всё еще жив, ведь он всё ещё цель номер один. И если оттоки пока не направили десант к сбитому гексакоптеру, то это может означать, что велиты до сих пор держатся, бои за резервацию ещё идут.
-- Смотри в небо! Это гексакоптер! -- Ирина указала пальцем. Рогозин, подняв голову, увидел точку на небосклоне, летящую в сторону космопорта.
-- Он следует из резервации, так? -- задумчиво пробормотал он, оглянувшись назад. -- Тогда почему его не сбили...
А Ирина уже махала руками, прыгала, пытаясь привлечь внимание пилота:
-- Э-э-э-эй! Мы здесь! Мы здесь!
-- Стой, стой, дура! -- Рогозин, выпучив глаза, метнулся к ней, дернул за руку, принуждая садиться.
