пока не окружила крепость сияющим светом.
― Еще не поздно, Фрейя, ― крикнул Харальд. ― Сегодня никто не должен умереть. Все, что требуется, ― это твое решение изменить свою судьбу.
Я повернула голову, чтобы посмотреть назад. Гейр все еще стоял на коленях, клинок Рагнара был у его горла. А Ингрид… ребенок… Если я хотя бы не попытаюсь отразить нападение Харальда, то, по моему глубокому убеждению, тот, кто удерживал ее, убьет из злобы.
Не было никакого выхода. Не было выбора, который не привел бы к смерти.
― Бьорн… — Я запнулась, потому что не могла спросить его, что мне делать. Не могла переложить это бремя на его плечи, когда оно должно было лежать на мне. Но я могла попросить сказать мне правду. ― Кто из них убил ее?
Его горло дернулось, когда он сглотнул.
― Никто из них не убивал ее, Фрейя.
― Но ты сказал, что хочешь отомстить человеку, который причинил ей вред? ― Я уставилась на него. ― Харальду?
С видимым усилием он заставил себя встретить мой взгляд.
― Да. Но никто из них не убивал ее.
По мне пробежал холодок, когда понимание пробрало меня до костей. У Бьорна был шрам на плече с того самого момента, когда он впервые вызвал пламя Тира ― когда поджег хижину. Сага сгорела заживо.
― Моя месть ― мое дело, Рожденная в огне, ― сказал Бьорн. ― Не основывай на этом свой выбор.
Я стиснула зубы, потому что это только усложнило ситуацию. Я хотела, чтобы существовал верный путь, потому что тогда, что бы ни случилось, я смогла бы идти по нему без сожалений, но, похоже, такого варианта у меня не было.
Ропот тревоги вернул мой взгляд к стоящей передо мной армии. Люди Харальда вытолкнули вперед мирных жителей Торна, так что они оказались между Торой и светящейся стеной моей магии. Некоторые застыли на месте, но многие бросились к воротам, умоляя впустить их. Снорри слегка покачал головой.
― Держись уверенно.
― Это твой последний шанс закончить все мирно, ― крикнул Харальд. ― Опусти свой щит и сдайся, Фрейя. Покончи с этим, пока никто не погиб.
― Это уловка, ― прорычал Снорри. ― Как только ты опустишь щит, он схватит тебя, а потом перебьет нас всех.
― Клянусь, если ты спустишься, моя армия покинет эти берега, Фрейя! ― Харальд прошел через лес заостренных кольев в траншеях, остановившись достаточно близко, чтобы коснуться моей магии. Достаточно близко, чтобы любой из лучников мог выстрелить, но он все еще держал белую ткань, и честь не позволяла им стрелять. Или из-за того, что истинная угроза была вне досягаемости, и молнии потрескивали между ее ладонями.
― Спускайся, ― сказал он. ― Нет необходимости воевать.
Я вздрогнула, пот пропитал волосы на висках, хотя мне было холодно. Каков был правильный ответ? Каков правильный путь? Что я должна делать? То, что я отвернулась от матери, привело к ее смерти. Могу ли я поступить так же с Гейром и Ингрид?
Нет.
Но если я не сделаю этого, все невинные люди, которые кричали, чтобы их пустили в ворота, молили о защите моей магии, погибнут от молнии Торы так же, как погибла Бодил. И сколько их еще будет после этого? Как долго я смогу защищать эти стены, пока усталость не заставит меня сдаться? Ведь как только это произойдет, Тора прорвется сквозь стены, и все будет кончено.
Ты должна пытаться. Это твоя сущность.
Я резко встряхнула головой, а затем закричала:
― Я — горянка. Я умру в бою, но не уступлю северянам!
Мой народ разразился радостным ревом, но Харальд лишь с отвращением покачал головой.
― Если ты решил убить этих людей, их кровь будет на твоих руках, ― крикнула я ему в спину, когда он уходил. Конунг Харальд ничего не ответил, только кивнул один раз, проходя мимо Торы, а затем присоединился к своей армии, которая отступила немного вниз по склону.
Дочь Тора встретила мой взгляд за мгновение до того, как из ее ладоней вырвалась молния. Только направила она свою силу не на людей внизу, а на мою магию. Молния ударила в мой щит и отскочила, рассыпавшись на дюжину зазубренных дуг, которые полетели во все стороны. Раскат грома ударил мне в уши, но этого было недостаточно, чтобы заглушить крики, доносившиеся снизу.
Я посмотрела вниз и увидела десятки людей, лежавших на спине в нескольких шагах от стены, куда их отбросила моя магия, отразившая молнию Торы. Они поднимались на ноги и снова бежали к воротам, умоляя, чтобы их впустили.
Тора подняла ладони, и еще одна молния устремился в мой щит, а гражданских снова отбросило назад, на этот раз с большей силой. Я беззвучно застонала, глядя, как их тела швыряет во все стороны, некоторые из них приземлялись на колья в траншеях. Гром был недолгим милосердием, потому что, как только он прекратил свои раскаты, крики агонии и страха заполнили пустоту.
― Не трогайте, ― кричала я им. ― Не трогайте стены! Пригнитесь!
Некоторые прислушались и отступили от стен, а другие, которые либо не слышали, либо были слишком напуганы, чтобы понять, снова попытались добраться до ворот.
Сверкнула молния, отскочив от моей магии и рассыпавшись на дуги. К моему ужасу, она поразила некоторых из тех, кто успел отойти. Они падали на землю, от их тел поднимался дым, а я кричала и кричала, потому что выхода для них не было. Не было возможности защитить их, так как молния раз за разом разбивалась о мою магию, а ее отраженные вспышки находили своих жертв.
― Остановись! ― взвыла я, в нос ударила вонь обугленной плоти. ― Пожалуйста!
Тора не остановилась. Лишь стояла в недосягаемости от отчаянных попыток лучников Снорри поразить ее, бесстрастно наблюдая, как ее магия разбивается о мою.
Слова Бьорна эхом отдавались у меня в голове. Она сказала мне, что дева щита объединит Горные земли, но десятки тысяч людей будут убиты. Ты будешь ходить по земле, как чума, натравливая всех друга на друга, брата на брата, и все будут бояться тебя.
Мать Бьорна была права в своих опасениях. И правильно сделала, что внушила их ему, ведь передо мной было будущее, которое показал ей Один. Горцы, мертвые и умирающие из-за меня. Мертвые и умирающие, потому что властные люди хотели обладать мной. Использовать меня. И не было пути, который я могла
