– Удивительно, Иван Иванович! Я бы даже сказал, невероятно!
– Что Вас так удивило, Вадим Самуилович? – спокойно поинтересовался Милютин.
– Чуть позже я Вам всё расскажу. Сейчас нельзя терять ни секунды! Тут работы намного больше, чем я думал, но как же это удивительно!
– Заинтриговали, – сказал Милютин. – С нетерпением буду ждать разъяснений.
Меня услышанное заинтересовало не меньше. Стало страшновато. Но зато теперь я перестал сомневаться в квалификации доктора. Старичок провозился со мной минут пятнадцать, что‑то бормоча себе под нос и постоянно охая, после чего сказал:
– Ну вот теперь есть шанс, что он доберётся до госпиталя.
– А можно поподробнее? – спросил Милютин. – Признаться, я думал, он сейчас у нас бегать будет.
– С одним лёгким бегать не рекомендуется, – ответил старичок.
– С одним лёгким? – переспросил я.
– Почему с одним? – поинтересовался Иван Иванович. – Что с ним такое?
– Что с ним такое? Интересный вопрос. Хотел бы я знать на него ответ. Возможно, ваш коллега нам поможет, – лекарь посмотрел на Ефима и обратился к нему: – Молодой человек, Вы предпринимали какие‑либо меры магического характера для спасения этого мальчика?
– Да какой там, – ответил Ефим. – Я сам чуть не скопытился. Почти полностью исчерпал все силы, когда ледовую дорогу прокладывал, а потом уже совсем на остатках ледяную защиту на машину поставил. Выжал себя как в соковыжималке. При всём желании я ему помочь не мог.
– Ясненько, – сказал лекарь и обратился ко мне: – А ты сам что‑нибудь предпринимал? Защиту ставил?
– Если честно, я забыл обо всех защитах, – признался я. – Перенервничал.
– Может, у тебя какой‑нибудь сильный артефакт‑оберёг есть?
– Нет.
– Тогда я ничего не понимаю. У меня нет каких‑либо версий, объясняющих, как ты с фаршем в грудной клетке продержался до нашего прибытия. Правого лёгкого нет вообще. Левое – на треть в кашу. Но его я починил. А за правое даже браться не стал.
– Как это вообще нет правого? – с ужасом спросил я. – Я теперь буду с одним лёгким?
– Да, молодой человек, с одним, – ответил лекарь, улыбнулся и добавил: – До тех пор пока не приедем в госпиталь. А там мы тебя полностью приведём в порядок. Но мне всё же интересно – как ты выжил? Для таких серьёзных ранений ты почти не потерял кровь, и даже сейчас в тебе достаточно энергии. Хоть ты этого и не чувствуешь, но она поддерживает твою искру. На тебя однозначно кто‑то наложил сильное защитное заклятие.
– Но кто? – удивился я.
– Это точно не ко мне вопрос. Но этот неизвестный сильно облегчил мне задачу по приведению тебя в форму. Кто бы он ни был, спасибо ему.
– Роман, – обратился ко мне Милютин. – Может, ты просто забыл? Ты ведь мог в состоянии стресса наложить на себя защитное заклятие.
– Если бы я умел накладывать заклятия, что помогают при попадании из пулемёта, я бы наложил, – ответил я. – Но я не умею.
– В общем, одно из двух, – неожиданно резюмировал лекарь. – Или мальчик что‑то недоговаривает, или его защитила Сила.
– Сила? – переспросили хором Милютин и Ефим.
– Я слышал про несколько таких случаев. Все они произошли в течение последнего года. И все связаны с молодыми ребятами. Сила даёт им навыки, которыми они ещё не умеют пользоваться. Будто авансом. Обычно это происходит в экстремальных ситуациях, и никто потом в обычной обстановке не может этого повторить. Вот и сейчас Сила активировала нашему мальчику защиту и дала большой запас внутренней энергии.
– Роман, скажи, – обратился ко мне Милютин. – С тобой что‑то подобное раньше происходило?
– Да, – ответил я. – Два раза во время поединков в академии меня будто переклинивало, и я использовал навыки, о наличии которых и не подозревал. Куратор назвал это неконтролируемым проявлением Силы. И потом я такое повторить не мог.
– Ну тогда чему мы удивляемся? – сказал лекарь. – Мальчик отмечен Силой.
– Что это значит? – спросил я.
– Никто не знает. Но я думаю как минимум ты должен рано или поздно научиться делать это всё осознанно, если уж подсознательно получилось. Но в целом чем это может ещё обернуться – загадывать боюсь.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
– Ну полно вам, Вадим Самуилович! – сказал Милютин. – Запугали мне парня. А он у нас, между прочим, герой.
– Он не просто герой. Он везучий герой, – заметил лекарь. – Если бы задело сердце, то даже такая суперзащита не помогла бы.
– Ладно! – произнёс глава столичного КФБ, потерев ладони, словно в предвкушении. – Я смотрю, Леонид Сергеевич уже отправил наших московских коллег домой, и мы можем осмотреть наш подарочек. Надеюсь, он ещё живой?
– А что с ним сделается? – ответил Ефим. – Дрыхнет в багажнике.
– Отлично! Тогда грузимся вместе с ним в вертолёт и вылетаем в Новгород!
Ефим начал доставать Егора из багажника, и тут вернулся рыжий здоровяк.
– Ну как всё прошло? – спросил у него Милютин.
– Да как всегда, – рассмеялся здоровяк. – Ой, мы не заметили границу области, мы ловили преступника. Ой, извините! Надо не забыть им в управление жалобу написать. Пусть будет.
– Это да, – усмехнулся Милютин. – Сейчас у нас начнётся настоящая бумажная война. Но мы к ней готовы. Да, Роман? Кстати, перед отлётом можешь поблагодарить Ефима и Леонида Сергеевича. Если бы не они… Ну ты понимаешь.
– Понимаю, – ответил я и обратился к своим спасителям: – Ефим, прошу прощения, что не знаю, как Вас величать по отчеству, Леонид Сергеевич, благодарю вас за моё спасение! Я никогда этого не забуду!
Оба моих спасителя в ответ лишь улыбнулись, а Ефим после этого обратился к Милютину:
– Что с машиной делать будем, Иван Иванович?
– Ты где её взял? – спросил меня Милютин.
– На парковке у клуба.
– Значит, хозяин или уже написал заявление об угоне, или сделает это в ближайшее время. Машину надо дезинфицировать. И вернуть… – Иван Иванович призадумался и добавил: – Сожги её, Фима, полностью. Прямо здесь и сейчас. Как только мы уйдём. А хозяину мы выплатим компенсацию.
– Сделаем, Иван Иванович! – ответил Ефим улыбнувшись.
Пока мы разговаривали, Леонид Сергеевич позвал двух бойцов в камуфляже, те забрали Егора и утащили в вертолёт. Мы все отправились следом. Идти было тяжело, но Ефим мне помог. А ещё перед уходом я случайно вспомнил про сумку Егора и забрал её с собой.
На поляне неподалёку стояли два вертолёта. В один, туда, где уже ждал спящий Егор, погрузились мы с Милютиным и Вадимом Самуиловичем, в другой – Ефим и Леонид Сергеевич. После чего мы отправились в столицу, а второй вертолёт в Смоленск. В дороге я узнал от Милютина, что рыжий здоровяк Леонид Сергеевич – глава Смоленского отделения КФБ, а про Ефима мне ничего рассказывать не стали. А я решил не спрашивать лишнего.
– Ну а теперь рассказывай, кого мы везём, – сказал мне Милютин, когда мы взлетели.
– Это тот самый подставной отбракованный, который выяснял, сколько среди нас одарённых, а потом указал на всех, кого вычислил, похитителям, – ответил я.
– Ты уверен?
– Абсолютно. Я запомнил его навсегда. И внешность, и голос.
– Ты понимаешь, что если ошибся, то за вот это всё, я потеряю должность, а ты отправишься в московскую тюрьму? Лет так на пять.
– Если честно, о такой перспективе я не думал, – признался я. – Но теперь понимаю.
– Он тебя узнал?
– Не думаю. Сначала я его вырубил сзади, а потом накачал водкой. Он был вдрызг пьяным с самого начала и до того момента, как я вколол ему снотворное.
– Молодец, – улыбнулся Милютин. – Я сначала пожалел, что влез в это дело. Боялся, что ты не справишься. Но ты молодец!
– Спасибо! Я рад, что не подвёл. А можно узнать, что Вы Миле сказали? Чтобы я представлял, в каком направлении мне придумывать оправдания. Правду же ей не скажешь.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
– Ничего не сказали. Ни она, ни Арина не знают, что мы временно использовали их номера. С них просто переправили звонки на другой номер, и всё.
– Прошу прощения, Иван Иванович! – вклинился в наш разговор лекарь. – Мальчик хоть и особенный, но рисковать не стоит. Пусть поспит, пока летим.
