– Но я не хочу спать, – возразил я. – Мне намного лучше.
– Надо поспать! – твёрдо сказал Вадим Самуилович и прислонил ладонь к моему лбу.
Я не понял и не заметил, как отключился. В себя пришёл уже в Великом Новгороде на вертолётной стоянке на крыше главного госпиталя КФБ. Я лежал на носилках. Хотел встать, но два санитара не дали мне этого сделать. Они подхватили носилки и понесли меня к лифту. Затем меня спустили на этаж интенсивной терапии, занесли в какую‑то палату и переложили на кровать. Тут же пришёл Вадим Самуилович.
– Сейчас Вы восстановите мне правое лёгкое? – с надеждой спросил я.
– Сейчас я пойду и пару часиков посплю, – ответил лекарь. – И тебе советую это сделать. Энергии у тебя достаточно, но физиологически организм пока не готов. Ещё только пять утра. Раньше семи операции делать не стоит. Дай организму выспаться.
Я понял, что спорить бесполезно, да к тому же два‑три часа роли не играли. Проводив взглядом покинувшего палату лекаря, я повернулся набок и сразу же уснул.
*****
В семь пятьдесят девять кесарь Романов вошёл в свой кабинет, а ровно в восемь секретарь принесла ему традиционную чашку крепкого чёрного чая с мятой. Александр Петрович уже и не помнил, когда у него выработалась эта привычка, но уже лет десять, а то и пятнадцать каждое рабочее утро он начинал с чашки чёрного чая, по возможности с мятой.
Секретарь поставила чай на стол, пожелала кесарю хорошего дня и быстро покинула кабинет. Александр Петрович взял чашку и сделал небольшой глоток, предварительно подув на горячий напиток. Впереди был непростой день, куча вопросов, в которых следовало разобраться, множество проблем, которые надо было решить. Но первые пять минут нового рабочего дня по традиции посвящались чаепитию.
Однако в восемь ноль две у кесаря зазвонил телефон. Судя по высветившемуся номеру, звонил генеральный прокурор Российской Федерации и по совместительству председатель дворянского собрания Москвы – князь Воронцов. Кесарь мог себе позволить, пропустить звонок от генерального прокурора, но вот самого влиятельного орка страны надо было уважить, поэтому Александр Петрович вздохнул, поставил недопитый чай на стол и принял звонок.
– Доброе утро, Александр Петрович! – послышался из трубки низкий хрипловатый голос. – Надеюсь, я не сильно Вас отвлекаю от дел?
– Вас, Игорь Константинович, я рад слышать в любое время, – ответил кесарь. – Но полагаю, в столь ранний час Вы звоните не просто так. Что‑то случилось?
– Думаю, что да. Иначе сотрудники столичного КФБ не занимались бы в Москве похищениями и не нападали бы на полицейские блокпосты в Московской области.
– Признаться, я не понимаю, о чём вы говорите.
– О ночном инциденте. О похищении в Москве сотрудниками столичного КФБ двух граждан Российской Федерации и вывозе их в Смоленскую область в нарушение установленных процедур. О нападении на блокпост в Московской области и о незаконном применении боевой магии. О нападении на полицейский патруль и созданной вследствие этого угрозе жизни полицейских.
Кесарь сразу даже не нашёл что ответить – полученная информация явилась для него настоящим сюрпризом. Романов выдержал небольшую паузу и сказал:
– Мне не докладывали об этом инциденте. Я во всём разберусь и, если имели место нарушения, лично проконтролирую, чтобы виновные были наказаны. И, разумеется, сообщу Вам, Игорь Константинович, как только получу хоть какую‑то информацию. Вы же понимаете, дестабилизация обстановки сейчас не нужна никому, кроме врагов нашего государства.
– Именно поэтому я Вам и звоню, Александр Петрович. Очень уж это похоже на провокацию. Но при всём уважении, на провокации мы будем отвечать жёстко.
Романову не понравилась завуалированная угроза, и он сухо ответил:
– Я разберусь.
– Благодарю Вас, Александр Петрович, – сказал Воронцов, который понял, что немного переборщил с угрозами. – Я уверен, Вы сможете разобраться и наказать виновных. Наши полицейские уж завели пять уголовных дел. По запросу они в любой момент передадут Вам информацию.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
– Пять? – удивился кесарь.
– Два похищения, угон машины, нападение на блокпост и использование боевой магии при сопротивлении аресту.
– Ещё и угон машины?
– Да. Угон и уничтожение. Хозяин написал заявление, проигнорировать было нельзя.
– Понимаю. Ещё раз благодарю Вас, Игорь Константинович! Прямо сейчас займусь этим делом.
– Всегда рад помочь, Александр Петрович. Мы ведь одно дело делаем – укрепляем силу и могущество России.
Последняя фраза Воронцова была напоминанием того, что в качестве генерального прокурора он частенько помогал кесарю. По негласному правилу на должности председателя Конституционного суда и генерального прокурора назначались соответственно эльф и орк. И если с председателем Конституционного суда у кесаря частенько бывали разногласия, то князь Воронцов старался лишний раз с Романовым не конфликтовать.
Разумеется, взамен главный орк страны ожидал хорошего отношения, а не спецопераций столичного КФБ в Москве. Романов в два глотка допил чай и набрал номер Милютина. Он был невероятно зол. Портить отношения с орками накануне референдума о реставрации монархии не входило в планы кесаря. Дождавшись, когда глава столичного КФБ наконец‑то примет звонок, Романов, не размениваясь на приветствия, мрачно спросил:
– Иван Иванович, Вы ничего не хотите мне рассказать?
– Уже доложили? – вздохнув, произнёс Милютин. – Я вот прямо сейчас готовлю письменный отчёт.
– Воронцов Вас опередил.
– Быстро до него дошло.
– Если всё, что он мне сказал – правда, то ничего удивительного в том, что его известили, я не вижу. Надеюсь, у Вас имелись очень серьёзные причины для таких действий.
– Более чем серьёзные, Александр Петрович. Настолько серьёзные, что я даже по спецсвязи не смогу их озвучить.
– Тогда я жду вас сегодня в шестнадцать часов. Озвучите с глазу на глаз. Но если эти причины окажутся надуманными… – кесарь выдержал паузу и добавил: – Полагаю, Вы сами прекрасно всё понимаете.
– Более чем, Александр Петрович. В шестнадцать часов Вы всё узнаете.
*****
Я проснулся от звука открываемой двери, хотя он не был особо громким. Видимо, потихоньку ко мне возвращались мои обострённые чувства. Это было хорошо. На пороге стоял Вадим Самуилович.
– Я готов! – радостно сообщил я лекарю.
– Ну, если готов, то вставай и иди. Здесь тебя никто не держит, а вот Иван Иванович уже заждался.
– А как же правое лёгкое? – удивился я.
– Пришлось повозиться, – ответил Вадим Самуилович. – Но и не таких восстанавливали.
– Вы хотите сказать, что…
– Да, – перебил меня лекарь.
– Так быстро?
– Кто спал, тому быстро, а кто работал, тому три часа возни.
– Извините, я не хотел показаться бестактным. А который сейчас час?
– Начало одиннадцатого.
Это всё было неожиданно, но с другой стороны, а почему бы и нет? Зачем лекарю было меня будить? Чтобы слушать мои очередные ненужные вопросы?
– Ты услышал, что тебя ждёт Иван Иванович? – спросил Вадим Самуилович.
– Услышал, – ответил я. – А где он меня ждёт?
– В управлении, где же ещё? Поэтому поторопись! В коридоре ожидает водитель. Он тебя отвезёт. И старайся впредь быть осторожнее. Помощь Силы – это хорошо, но если бы на пути пули оказалось не лёгкое, а сердце, мы бы сейчас не разговаривали.
– Спасибо Вам! – только и смог я сказать.
– Не за что, молодой человек, береги себя!
Пожилой лекарь улыбнулся и покинул палату. И тут я заметил, что лежу без одежды, а она разложена рядом на стуле. Я быстро встал, оделся и выскочил в коридор. Ожидавший меня водитель тут же поднялся со стула, и мы молча направились к лифту. Так же молча спустились на подземную парковку, загрузились в машину и поехали в главное управление КФБ по Великому Новгороду. Там водитель передал меня дежурному, тот охраннику, а тот, в свою очередь, проводил меня к Милютину.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Когда меня завели в кабинет к Ивану Ивановичу, он сидел за столом перед ноутбуком и печатал. Увидев меня, предложил присесть. Дождавшись, когда я устроюсь на мягком кожаном стуле, а охранник закроет дверь, Милютин спросил:
