— Посуда бьется — это к счастью, — иронично заметил Музыкант. — Побереги темперамент, вечером, может быть, пригодится. Пока, красавица.
— Гадина! — выкрикнула Императрица ему вслед. — Сутенер поганый! Альфонс!
— Я тебя тоже очень люблю, — бросил через плечо Музыкант, закрывая за собой дверь.
Теперь уже Императрица рыдала по вполне конкретной и уважительной причине: в первый раз за все время её отношений с Музыкантом между ними произошла такая крупная размолвка. Даже не размолвка — самый настоящий скандал. Горше всего для Императрицы было сознание того, что её слезы не вызвали никакого сочувствия, а уж мысль о том, что от неё можно вот так просто уйти, была совершенно непереносима. Простить все эти переживания она не могла, да и не собиралась.
«Был бы пистолет — точно застрелила бы. Вот когда пожалеешь о том, что Николая Дмитриевича больше нет. Ему достаточно было намека — и ни проблемы, ни человека. И Льва уже не вернуть… А он тоже мог глазом мигнуть, чтобы человека не стало. Какая же я дура! Собственными руками лишила себя такого защитника. Подумаешь — старый, занудный, ревнивый. Пережила бы как-нибудь. Зато все остальное… Нет, нужно от Олега избавляться, причем быстрее. Обнаглел совершенно. Хорошо, что я в последний момент сообразила тот, другой паспорт подсунуть. По документам он мне вообще никто. Вот вернется, а я вызову милицию и скажу, что он забрался в дом, чтобы меня ограбить. Муж? Да вы посмотрите, на ком он на самом деле женат… Ага, а он тут же скажет, что я Юлию убила, а труп поручила вывезти начальнику охраны. Иди, спрашивай у покойника… Нет, не годится».
Императрица вытерла слезы и пошла в спальню. По дороге взглянула в зеркало и ахнула: опухшие глаза, покрасневший нос, какие-то морщины вокруг рта. Так за месяц старухой станешь! Точно ведь: хорошую вещь браком не назовут. Даже если брака как такового нет, удовольствие все равно ниже среднего.
В спальне Императрица порылась в ящике тумбочки и нашла несколько благоразумно припрятанных таблеток. Именно то, что ей сейчас было нужно: успокоиться, ни о чем не думать, расслабиться. А там видно будет. Да и не пойдет Олег сегодня на дальнейшее обострение отношений. Слишком умен для этого.
«Умен-то умен, только нет дурака, глупее умного. Зачем ему нужно было сегодня устраивать это представление? Захотел показать свою власть надо мной? Или считает, что уже всего добился, теперь можно с законной супругой не считаться. Может быть, очень может быть… Он же сам объяснял, что по нашим российским законам супруг или супруга автоматом наследует своей лучшей половине, если других наследников нет. А у меня действительно нет других наследников… Если он задумает… Похоже, шутка зашла слишком далеко. Нужно все-таки ему сказать, что женат-то он на самом деле на покойнице, так что ничего ему не светит… Нет, не решится он меня убить, слишком уж труслив… А если решится? Ох, скорей бы Лариска возвращалась! Пока Олег жив, покоя мне не будет, это уж точно. Киллера нанять? Где? Как? А если все-таки встретиться с этим самым начальником охраны Льва Валериановича? Деньги все любят… А этот самый Костя выглядит так, что за тысячу долларов родную бабушку зарежет. Попробовать что ли, пока Олега нет дома? Опять же за спрос денег не берут…»
Императрица сняла прожженный халат, швырнула его в угол спальни, открыла огромный, во всю стену шкаф и стащила с вешалки первое, что подвернулось под руку. Это оказалось вечерним платьем, которое последовало за халатом. В конце концов, она прошла в ванную и завернулась в огромное махровое полотенце. Захватила из спальни таблетки и вернулась в гостиную, где налила себе щедрую порцию водки с мартини. Лед уже растаял, но вызывать прислугу и ждать, пока принесут новый, было лень. Точнее, не хотелось никого видеть, ни с кем разговаривать.
Она попыталась вспомнить, приняла она уже таблетку или только собиралась это сделать. Кажется, их было пять штук. Или шесть? Нет, похоже, все-таки пять, значит, только собиралась. Очень хорошо, со спиртным эти штучки действуют быстрее и лучше. А если принять сразу две? Эффект должен быть потрясающим, она сразу успокоится. Именно то, что нужно. Она успокоится и тогда позвонит этому самому Косте. Объяснит ему, что ей нужна помощь, что она готова щедро заплатить. Все очень просто.
Императрица положила в рот две таблетки, сделала большой глоток из бокала и откинулась на спинку дивана. Через несколько минут она почувствовала, как голова слегка закружилась, а сердце стало биться очень ровно и, кажется, даже медленнее, чем обычно. Это было приятно, во всяком случае, куда более приятно, чем портить себе нервы из-за таких пустяков, как прожженный халат или чье-то равнодушие. Ушел — ну и скатертью дорога. Вернется — будет поспокойнее и полюбезнее. Еще прощения будет просить, как все мужчины. Они же терпеть не могут, когда женщины дуются несколько дней подряд.
Он вернется — и все будет по-прежнему. Его ласки, его поцелуи, его нежность… Еще несколько дней она сможет этим наслаждаться, а потом… Потом она будет вспоминать обо всем этом с тихой грустью. Возможно, время от времени она даже будет приезжать на его могилу и там плакать. Почему бы и нет? Это, пожалуй, единственный мужчина в её жизни, которого она согласна оплакивать. Но жить с ним… нет! И больше она такой ошибки не сделает: никого не поселит в своем доме. Самое дорогое, что у неё есть — это свобода. После денег, разумеется.
Пожалуй, теперь можно позвонить. Она уже совершенно спокойна и точно знает, чего хочет. Прежде всего, нужно предложить Константину место начальника охраны. Он остался без работы, так что наверняка согласится. А на этом месте он должен будет заботиться прежде всего о безопасности своей хозяйки. И позаботится. За хорошие премиальные, разумеется. При таком раскладе вполне можно обойтись и без Ларисы… пока. Отравить Олега никогда не поздно, только зачем самой стараться, если можно кому-то поручить.
Какой номер телефона у Льва Валериановича? Господи, звонила по нему десятки раз, а так и не запомнила. Что-то очень простое, а все время ускользает из памяти. Сначала три семерки — это точно. А потом? Двадцать пять пятьдесят два или пятьдесят два двадцать пять? Вот морока… Проще найти карточку и посмотреть.
Она попыталась встать с дивана, но ноги её не держали, и она плюхнулась обратно. Ну и ладно, в принципе, она помнит номер, можно будет попробовать обе комбинации. Может, ей повезет, и она дозвонится с первого раза. Только встречу нужно будет назначить на завтра, сегодня у неё будет день отдыха. Полного отдыха.
Она набрала номер и какое-то время слушала длинные гудки. Неужели там никого нет? Ну, Лев Валерианович умер, понятное дело. Но кто-то ведь должен быть в доме? Или она не туда попала? Нужно попробовать другой.
На сей раз ей повезло больше: трубку сняли после второго гудка. Холодный и официальный мужской голос произнес:
— Слушаю вас.
— Попросите Костю… Константина, — сказала она, чувствуя, что говорит не вполне четко. — Это важно.
— Кто его спрашивает?
Слава Богу, хотя бы дозвонилась!
— Это трудно объяснить…
— Все-таки попробуйте.
Издевается, сукин сын!
— Скажите ему, что я была… очень дружна со Львом Валериановичем. И кое-что знаю о его смерти.
— Кто вы?
— Вы позовите Константина, он поймет.
— К сожалению, его сейчас нет, он будет позднее. Так что ему передать? Может быть, оставите свой телефон?
Императрица внезапно сообразила, что номер её телефона и так уже зафиксирован: во всяком случае, так поступали со всеми звонками Боссу. Что ж, Константин должен сообразить, кто ему звонил. Вот только зря она сказала о смерти Льва. Вообще слишком много болтает.
— Он знает номер, — сухо сказала она. — Но перезванивать не нужно, я сама позвоню попозже.
Не хватает еще, чтобы он позвонил, когда Олег будет рядом! Тогда весь её замечательный план провалится ещё до того, как начнется. Придется выбрать другой подходящий момент, а сегодня действительно отдохнуть. По полной программе.
А для этого нужно… Еще таблетку и один бокал, да покрепче. Или два бокала? Вот правильно: сначала было две таблетки и один бокал, а теперь — наоборот. Только пусть её никто не беспокоит. Никто… Приказать? Ладно, сами догадаются. Вернется Олег, там видно будет…
Ей показалось, что прошло всего несколько минут, и она страшно удивилась, что откуда-то взявшийся Музыкант трясет её за плечи и настойчиво повторяет:
— Что с тобой? Да что с тобой, красавица? Проснись, наконец! Не пугай меня.
Она открыла глаза. В комнате сгущались сумерки: значит, она действительно проспала почти весь день. Ну и прекрасно! Теперь можно спокойно общаться с Олегом. Без истерики и без глупостей.
— Вот и ты, — нежно улыбнулась она. — Как прошел день?
