— А если бы она вдруг влюбилась?
— Ты спятила? — ответила Галка вопросом на вопрос.
— Трудно сказать. А ты случайно не знаешь, что было у неё в чемодане? Что она взяла с собой в Уральск.
— Знаю, причем не случайно. Я помогала ей собираться. Кое-что свое дала, у неё было очень мало вещей.
— Что именно было в чемодане?
Надо отдать должное Галине: она не стала занудно расспрашивать, зачем мне понадобилась опись Юлиных вещей, а подробно все перечислила. Настолько подробно, что мне пришлось взять карандаш и записывать: запомнить это не было ни малейшей возможности, особенно если учесть, что Галка не просто называла вещь, но и давала её подробное описание, включая цвет пуговиц и фасон, простите, бюстгальтера. Описала она и то, что было надето непосредственно на Юлии в день отъезда.
— Я так думаю, что ты допрашиваешь меня не из чистого любопытства, — закончила она. — Есть какие-то новости?
— Как только будут, сообщу, — ответила я, не рискуя раскрывать сразу все карты. — Это Андрей просил меня узнать о чемодане.
— Ах, Андрей! — произнесла Галка таким тоном, как если бы ей совершенно все сразу стало ясно. — Если понадобится что-то ещё — звони. В ближайшие дни мы с Тарасовым в Москве.
— Обязательно позвоню, — заверила я.
В этот момент в кухню заглянул Андрей. Легок на помине!
— Ты куда пропала? — поинтересовался он. — Неужели столько времени по телефону трепалась?
— Я готовкой занималась! — запротестовала я. — Картошку чистила, то-се. Вы же наверняка есть хотите.
— Обязательно хотим, — усмехнулся Андрей. — А ты решила приготовить еду сразу на неделю? Чтобы потом не отвлекаться на пустяки?
Я взглянула на кастрюлю с картошкой и ахнула: трехлитровая емкость была заполнена практически до краев. Задумалась, называется. И что теперь с этим прикажете делать?
— Варить, — прочитал Андрей мои мысли. — Что сможем, съедим сегодня, остальное будем постепенно разогревать. Судя по всему, разговор у тебя был содержательным.
— Обидеть художника может каждый, — отозвалась я, размещая корнеплод по трем разным кастрюлям и заливая его водой. — Я говорила с Галкой. Вот список того, что было в чемодане.
— Молодец! — сказал Андрей на сей раз искренне. — Тогда пошли открывать. Мы там посовещались и решили…
Правильно говорят: дело мастера боится. Костя вскрыл чемодан виртуозно, я даже не поняла, как это ему удалось сделать с помощью обыкновенной канцелярской скрепки. Было похоже, что чемодан кто-то тщательно обыскивал, а потом кое-как запихал все вещи обратно. Если верить Галкиной описи, не хватало одного платья: какого-то полотняного, защитного цвета с погончиками. А вот за подкладкой обнаружились какие-то бумаги, которые при ближайшем рассмотрении оказались чем-то вроде векселя, выданного покойному мужу Юлии покойным же мужем Императрицы. На двести тысяч долларов. Правда, только ксерокопия, а не оригинал.
— Убивают и за меньшие деньги, — заметил Павел, которому явно не терпелось завершить это рабочее совещание и уехать домой к любимой жене. — По-моему, все ясно. В лучшем случае, состряпали фиктивный брак, чтобы не платить. Думаю, Императрица подсунула ей с этой целью своего любовника…
— Очень уж затейливо, Паша, — поморщился Костя. — Такие проблемы там решают гораздо проще: не человека, нет и долга. Нужно узнать, что это за Музыкант такой. Ты бы пошуровал по своим каналам.
— Обязательно, — кивнул Павел. — А ты все-таки поищи ещё подходы к Императрице. С ней обязательно надо поговорить, чует мое сердце, она — ключ ко всей этой головоломке.
— Странно только, что платье пропало, — задумчиво сказал Андрей. — Все остальное на месте, а платья нет. Очень, между прочим, знакомого платья. Где-то я такое видел, если судить по описанию. Наташенька, у тебя такого случайно нет?
— Случайно нет, — отмахнулась я. — Послушайте, неужели записи рассказа Ольги недостаточно для того, чтобы добиться официального допроса Императрицы этой самой? Ведь человек пропал! Павлуша, а ты куда собрался? Я сейчас вас кормить буду.
Павел, который уже направился к выходу, остановился и покачал головой:
— Наташа, спасибо, но мне пора. Милочка в таком положении… Я стараюсь побольше быть вместе с ней.
— Когда ждете? — спросил Андрей.
— Со дня на день.
— Волнуешься?
— А ты как думаешь? — огрызнулся Павел. — Хотя Милочка совершенно спокойна. После того, как ей Натальина гадалка чего-то наговорила, она абсолютно уверена в том, что все будет прекрасно.
— Это о пользе суеверий, — ввернула я. — Ты не веришь — и нервничаешь, а она совершенно спокойна. И это правильно.
— Наталья, — вдруг сказал Костя, — у меня идея. А что если тебе попытаться встретиться с Императрицей. Вроде бы по поводу этого заемного письма…
Я посмотрела на Костю с интересом: похоже, он все-таки принимает меня всерьез и считает не просто женщиной, а как бы даже полноценным человеком. Которому можно доверить деликатное дело замаскированного допроса подозреваемой. Но, к сожалению, идея эта поддержки у остальных присутствующих не встретила. Павел только пожал плечами, а Андрей тут же этот жест озвучил:
— Идея с дыркой. Во-первых, совершенно необязательно Наталье соваться в это змеиное гнездо. В лучшем случае, её убьют, а в худшем — найдут какого-нибудь мужа, пусть и фиктивного. Это меня не устраивает.
— Первое или второе? — поинтересовалась я. — Что тебя не устраивает конкретно?
— Конкретно я против участия дилетантов в серьезных делах. Не хочу показывать пальцем, но кое-кто из присутствующих уже пытался однажды лично общаться с преступником. Напомнить, что было?
— Не надо, — быстро сказала я.
— А что было? — одновременно поинтересовался Костя.
— Созвонимся, — махнул рукой Павел и ушел.
— Наташка подарит тебе свою книжку — прочтешь, — сказал Андрей. — Так что эксперимент отменяется. Надо придумать что-то еще. Пока я вижу только один путь подхода к Императрице: через этого самого Музыканта. Или найдем на него что-то или…
— Или придумаем, — подхватил Костя. — Наталья, я не хочу быть наглым, но ты что-то говорила насчет еды…
Ужинали мы в комнате под телевизор: если Андрей пропускал вечерний выпуск новостей, то считал день вычеркнутым из полноценной жизни. Внезапно Костя замер с картошкой на вилке и уставился в экран. Там показывали какое-то очередное задержание на таможне. И что, интересно, Костю так заворожило?
— Ребята, — приглушенным голосом сказал он, — а ведь эту бабу я у шефа видел, ей-богу! За несколько дней до его смерти. Значит, ещё и контрабанда…
Глава шестнадцатая
— А может быть, я напрасно отказалась встретиться с этим охранником? — спросила Императрица у Музыканта, который рассеянно перелистывал какой-то яркий журнал. — Может, он хотел сообщить что-то важное…
— Чем меньше знаешь, тем лучше спишь, — отозвался Музыкант, не прерывая своего занятия. — Что такого интересного он мог тебе сообщить? От чего помер его шеф? Так мы с тобой это и так знаем.
Императрица нервно передернула плечами и бросила на своего новообретенного супруга взгляд, совершенно лишенный приязни. Прошло очень немного времени со дня их скоропалительного бракосочетания, а она уже почти жалела о том, что пошла на такой шаг. Немного успокаивало лишь то, что на самом-то деле она по-прежнему оставалась вдовой, а Музыкант был женат на бесследно исчезнувшей Юлии. Мысль использовать сохранившийся паспорт осенила невесту в самый последний момент. Но сам он об этом не знал, а рассказывать ему об этом Императрица вовсе не собиралась.
«Любви тебе захотелось, да? — в который уже раз мысленно обратилась она к себе. — Не жилось свободной и независимой женщиной, понравилось с молодым мужиком в постели кувыркаться, не решилась ему впрямую отказать? Ну, и что ты в результате получила? Новую докуку — только и всего. Двадцать четыре часа в сутки вместе… Вместе с кем? Давай называть вещи своими именами: вместе с законченным наркоманом, который становится более или менее сносным в общении только тогда, когда принимает очередную дозу. А теперь, как бы став мужем, он даже не дает себе труда притворяться милым и обходительным. Оно тебе надо?»
Самое, пожалуй, неприятное было то, что Музыкант оказался ещё и патологически ревнивым. Получив (как он считал) статус законного супруга, он не отпускал Ирину ни на шаг от себя и пресекал все попытки даже самого невинного флирта с любым представителем мужского пола. Две поездки в ночной клуб закончились унизительным разбирательством и сценами ревности, да такими, по сравнению с которыми все прежние выступления Босса казались просто утренником в детском саду. И если с Боссом Ирина без труда справлялась, используя свою привлекательность и сексуальность, то с Музыкантом эти номера не проходили: он просто откровенно над ними потешался, чем приводил Императрицу в состояние бешенства. А выход из этого состояния был только один — очередная таблетка или укол.
