— Я убью тебя, — сухо всхлипнул парень — и тут его скрутил приступ рвоты.
— Следующий, — сказал Джориан. Нашел взглядом молодого и крепкого тэка со сломанной рукой. — Этот.
Два морлока отсоединили тэка от общей цепи и посадили в кресло. Он не отбивался, как это иногда делают гемы в панике, только посмотрел на мальчишку, когда его пристегивали ремнями, и сказал:
— Не бойтесь за меня, сэнтио-сама. Все будет хорошо.
— Конечно, будет, Бат, — пацан попытался вытереть рот о плечо и улыбнуться, вместе вышло довольно жалко, и терпеть эту бодягу у Джориана сил уже не было.
— Врубай, — сказал он оператору. — Выбей из него это дерьмо.
Тот кивнул и надвинул гему визор на глаза. Потом подвел электроды к голове и к ноге и щелкнул тумблером. Зеленомордый взвыл. Оператор отключил ток и сказал ему:
— Будешь сопротивляться загрузке — повторим.
— Ты трус! — крикнул мальчишка. — Ты никто! Все вы никто! Снимите эти наручники и деритесь со мной! Почему вы мучаете тех, кто не может вам ответить!?
— Заткни ему пасть, — велел Джориан Сканку. Тот отцепил от пояса свою резиновую дубинку, сунул ее мальчишке в рот, как удила, и примотал изолентой.
Машина заработала. Джориан не знал, что конкретно там грузят, но знал общий принцип: рабу внушается безразличие к своему прошлому, его ожидания перенаправляются на будущее, на нового хозяина, которого он должен будет любить. Этологи специально разработали какой-то комплекс внушения, и сейчас он грузился полным ходом.
Черта с два!
— Кто ты? — через десять минут приподняв визор на геме, оператор задал контрольный вопрос.
— Батлер Аквилас, — ответил гем, исходя потом. — Марана та.
— Нет, я так работать не могу, — оператор ударил с досады по корпусу аппарата. — Что он с ними сделал?
— Что он с вами сделал? — рявкнул Джориан рабам Нейгала.
— Сэнтио-сама крестил рабов дома Нейгала, — сказал пожилой тэка. — Мы видим теперь, правильно он сделал. Мы не пойдем к чужим господам, и нашего господина будем сопровождать в смерти.
— Джориан, давай заканчивать эту комедию, — сказал оператор. — Толку не будет.
— Да подожди ты, дай подумать! — Джориан и мысли не мог допустить, чтобы потерять эту часть прибыли, его же на смех подымут! И зачем он всем растрындел про «крысиного апостола», боги, он уже прямо-таки слышал, как над ним подшучивают, называя римским императором или этим, как его — Иродом? О, да. Наплодил мучеников…
— Вот что, — решил он наконец. — Занимайся пока гемами из других партий. Я сейчас совета спрошу у умного человека.
Он вышел из операторской, подсоединился к станционной инфосети и набрал номер Моро. Ему ответил автоответчик:
— Простите, но я сейчас занят. Попытайтесь соединиться со мной через два часа.
Что ты будешь делать! Джориан вернулся в операторскую и сел верхом на стул, положив руки на спинку, а голову на руки. Мальчишка сидел на полу ровно напротив, обжигал своими глазищами. Джориан тихо выругался. Он мешал, он отвлекал гемов одним своим видом, но убрать его теперь означало признать свое поражение. Остальные гемы, из других партий, не пробовали сопротивляться, и, напуганные судьбой старой коровы, не пытались цепляться за свои воспоминания о добрых хозяевах и красивых планетах. Но в том углу, где сидели гемы Нейгала, не прекращался чуть слышный ропот. Время от времени один из морлоков бил стрекалом-шокером того, кто разевал рот — без толку: через несколько минут бубнение начиналось снова. Молились, наверное.
Джориан не смог выждать два часа, уже через час с небольшим он снова выскочил в узел связи, подсоединился и вызвал Моро. На этот раз ему повезло: синоби оказался в своей каюте и, судя по его виду, только что принял душ. Джориан почесался поневоле: сам он на воде экономил и только обтирался.
— Ну, наконец-то! — сказал он, увидев Моро. — Слушай, тут такое делается…
Выслушав его рассказ, Моро рассмеялся — и почему-то именно так его реакцию и представлял себе Джориан.
— Значит, вы током уговариваете их, а он храбро увещевает их к мученичеству? «Наиболее же достойна удивления и славной памяти мать, которая, видя, как семь ее сыновей умерщвлены в течение одного дня, благодушно переносила это в надежде на Господа».
— Ты мне не шути! — разозлился Джориан. — Это же получается, мы взяли у Нейгала гнилой товар! Это же колдовство какое-то, я прямо не знаю…
— Никакого колдовства, обычные издержки производства, — хмыкнул Моро. — Гемы создаются внушаемыми, легко поддаются внушению, и в данном случае им с успехом внушили, что внушению они больше не поддадутся.
— А делать-то что? Мне деньги нужны! А ты запретил пацана даже пальцем трогать! А он же просто сидит там, они смотрят на него… И убрать я его не могу — выйдет, что за ним и вправду какая-то сила, которой я боюсь! Моро, разреши мне один раз его поучить. Не сильно, не бойся. Я его не испорчу.
— Не разрешаю, — сказал Моро. — И вопрос закрыт. Джориан, ты пытаешься применить в психологии лом. Ничего у тебя не выйдет.
— Да перестань ты грузить! — не выдержал Джориан. — Знаешь, что делать — скажи. Не знаешь — приходи сам, забирай щенка и делай с ним что хочешь.
Моро посуровел.
— Напомни, который из гемов демонстрирует геройство?
— Этот, со сломанной рукой.
— А-а, Бат… Ладно, я оплачу тебе и эти расходы. Слушай внимательно… — и Моро объяснил что делать. Это было так просто, что Джориан просто диву дался: как он сам не додумался?
…Мальчишка отбивался, пока на него надевали шлем, и даже чуть не сломал Джориану ногу, со всей дури врезав по коленке ребром стопы. Но под шлемом, само собой, присмирел. Джориан вложил ему в руку пулевик, тщательно проследив за тем, чтобы в кассете осталась лишь одна пуля. Сканк снял наручники и кляп, взял пацана за загривок и подвел его к гемам. К этому, со сломанной рукой, который лежал на руках у товарищей.
— Поднимите его, — приказал Джориан морлокам.
Те выполнили приказ и поставили раба против пленника.
Сканк взял Дика за запястье и поднял его руку так, чтобы ствол пулевика уперся в оливково-золотистый лоб.
— Я знаю, что вы не виноваты, сэнтио-сама, — улыбнулся гем.
— Нажми пальцем на спусковой крючок, — приказал Джориан.
Мальчишка повиновался. Морлоки отнесли труп к утилизатору.
— Вот и все, — сказал Джориан, обращаясь к гемам. — Вот и вся хваленая свобода воли. Вот и все крещение, и весь вам Бог. Вон ваш Бог, — он показал большим пальцем за спину, на аппарат. Потом глазами выбрал гема — кажись, оружейника.
— Ты. Иди и садись туда. Сканк, прикуй мальчишку обратно к трубе, пусть смотрит.
И все прошло как по маслу. Когда Сканк снял с капитана-недоделка шлем, тот рванулся несколько раз так, словно руки готов был себе оборвать, лишь бы освободиться, а потом, как Моро и предсказывал, в нем словно что-то надломилось и он осел на пол. С гемами теперь не было никаких проблем: они проходили через операцию как шелковые, подстегивать приходилось совсем немногих. За этого порченого Моро обещал заплатить. Джориан попробовал раскрутить его на то, чтобы он заплатил и за старуху, но тот ответил, что старуха — собственная глупость Джориана. Ладно, все равно она пошла бы задешево. Гемов, которые протянут еще лет десять от силы, покупают или такие же старики, или люди, которым нужен наставник для молодняка — и те, и другие табунами не ходят и ищут подешевле.
Смена закончилась. Сканк отстегнул пленника от трубы и отвел наверх, передав Саймону. Парень шагал и смотрел так, словно шлема с него и не снимали.
— Все-таки Моро — сам дьявол, — сказал Джориан вечером Дэлве. — Знает, где у человека слабина и как в нее ткнуть.
— Поэтому держись от него подальше, — посоветовала она. — Плюнь на этот выкуп. Ты и так много потерял. Вернул свое — и ладно.
— Что? И не попробовать взять прибыль? Ну уж нет, не на того он напал, — Джориан покончил с ужином и потащил Дэлву в постель.
* * *
«Это — я?»
На Бет смотрела из зеркала чужая, незнакомая девица с рыжевато-золотыми волосами и теплыми карими глазами. Если присмотреться поближе, становились различимы крохотные веснушки, разбросанные по переносице и под глазами. Глаза были зареванными и испуганными. Когда к ней пришли с инъектором, она решила, что уже все — сейчас ей загонят в мозги спрута и он выжрет ее память, наполнив ее другим человеком.
Но она проснулась здесь, все в той же просторной каюте на каком-то корабле или станции, куда ее привел Моро, когда катер пришвартовался. Она не знала, сколько времени прошло с момента падения манора — всю дорогу Моро продержал ее под шлемом. Самое меньшее — два дня, столько нужно было, чтоб дойти от Картаго до дискретной зоны. Но сколько они шли после того, как вынырнули из дискрета? Даже если неделю — Бет не могла бы сказать этого точно. Однообразные дни сливались в один в ее сознании. Она проводила их, лежа на койке в каюте Моро. Он входил, выходил, сидел перед терминалом, что-то делал, приносил пленнице еду или водил ее в туалет, и все это повторялось, и нельзя было отличить сутки от суток. Несколько раз входили чужие люди, одним из них был Джориан, но она не слышала никаких разговоров — сначала он приказывал ей спать. Шлем с нее впервые сняли здесь, и она провела два дня, дрожа от ужаса. Конечо, Кассандра говорила, что ее не смогут превратить в другого человека, но все-таки??? Потом пришли с инъектором — человек и двое гемов-медтехов. Они думали, что она спит и хотели застать ее врасплох, но она начала сопротивляться. В конце концов после инъекции она потеряла сознание и пришла в себя все в той же каюте.
