удивление молчаливый — уже почти пять минут прошло с прошлой проповеди — Нимук топал следом. Вообще жрица была категорически против экспериментов с вестником Хаоса там, где это могло закончиться разрушениями чего-то ценного, но ничего такого в планы дикого мага и не входило.
Ему хотелось подумать и поискать источники вдохновения. Общее понимание что надо делать у Фалайза было. Нимука требовалось заставить нанести самому себе вред, желательно достаточно серьёзный. Так, чтобы не пришлось повторять или чего хуже искать новый способ. Но как это сделать, если вестник Хаоса отказывался от еды и питья, отличался поразительным миролюбием и осторожностью при перемещении?
— В крестики-нолики будешь? — вспомнив, как они с Туканом «победили» в своё время Разочарослава, предложил Фалайз.
— Хаотичная в своей непредсказуемости игра, — сказал Нимук, но согласился.
Ничего дельного из этой затеи, конечно же, не вышло. Победить-то дикий маг победил. На десятый раз. Только из этого ровным счётом ничего не последовало, кроме предложения реванша. Крайне высокомерного и к тому же снисходительного предложения реванша, сопровождающегося, конечно же, той самой ухмылочкой.
— Кто победит, тот… — Фалайз затравленно огляделся. — Съедает кусок земли!
— Пища не требуется слугам Хаоса, — отказался Нимук. — Даже такая плодородная.
— М-м-м, тогда, хм, на желание! — продолжил цепляться за идею дикий маг. — Сыграем на желание!
— Все мои желания уже исполнились. И состояли они в том, чтобы мои желания никогда не исполнились. Ведь исполненные желания — это точка на нашем пути. Хаос же не приемлет постоянства.
У Фалайза заболела голова от перенапряжения. В полном отчаянии, практически в истерике он спросил:
— Да как тебя победить-то⁈
Нимук ухмыльнулся так, что все прошлые его ухмылки перестали считаться крайне паскудными и перешли в категорию средних. Многозначительно, нараспев он ответил:
— Что умным тайна — глупцам ответ, лежащий перед ними.
Это не являлось какой-то оригинальной и тем более полезной подсказкой. Вестник Хаоса неоднократно озвучивал её после схожих вопросов и ранее. В ответ на очередную такую Фалайз невнятно прокричал и напал на траву, срывая злобу. Правда, очень аккуратно, чтобы не попасть по подсевшему поближе Нимуку.
— Устал от моего испытания? — поинтересовался вестник Хаоса, когда дикий маг немного успокоился. — Откажись — и всему этому конец. Мы разойдемся каждый своей дорогой. Хаос не всем дано познать.
— Это как-то связано с победой над тобой? — отвлечённо уточнил Фалайз.
Нимук, что удивительно, не ухмыляясь, довольно искренне покачал головой, показывая тем самым, что озвученный им вариант — всего лишь отказ от квеста. Возможно, Фалайзу бы, как и Тукану, предложили некий другой, альтернативный путь. Но ему хотелось решить эту задачку. В конце концов, её придумал человек, а значит другой человек мог разгадать. И вряд ли разработчик, породивший Нимука, видел окончание квеста с ним в жерле вулкана или на дне морском.
— Но устал я от тебя прилично, — признался дикий маг задумчиво.
Это слово — «усталость» — почему-то прилипло, словно жвачка к подошве, и никак не уходило из его головы. Фалайзу на глаза попался интерфейс игры. Вестник Хаоса был ботом, и потому его основные показатели всегда отображались полосками: здоровье, мана и выносливость.
Мозг дикого мага заработал на предельных мощностях. Выносливость в «Хрониках» тратилась на кучу вещей, но чаще всего на бег и иного рода физическую активность. Когда её было мало, персонаж, например, бегущий, замедлялся, и появлялось ощущение, будто бы ты запыхался. Когда выносливости не оставалось вовсе, это ощущение многократно усиливалось, накладывались неприятные штрафы, а персонаж терял возможность передвигаться иначе как медленным, неровным шагом. Некоторые вовсе падали или во всяком случае начинали спотыкаться…
Чувствуя себя одновременно первым гением и последним тупицей, Фалайз рванул к церквушке, где хранились зелья. Желтоватых или оранжевых — именно так обычно выглядела жидкая «выносливость» — на месте не оказалось. Оно и понятно: жрица и дикий маг являлись магическими классами и потому тратили при беге ману. Крестоносцу до недавних пор алхимия могла только навредить. Рахетиец, благодаря прокачке, мог бегать на марафонские дистанции и в зельях не нуждался, а вампирша предпочитала кровь. Впрочем, всяких разных зелий маны было предостаточно, и они вполне подходили.
Схватив парочку, Фалайз выскочил наружу. Гонка ещё не началась, но он всё равно торопился, стараясь избежать того, чтобы Нимук зашёл внутрь церквушки. Мог пострадать Геннадьевич и ещё много чего ценного вокруг него — помещение до сих пор служило им складом.
— Пробежимся? — предложил вестнику Хаоса дикий маг.
Уже не выглядевший таким уж самоуверенным как прежде, Нимук растерянно усмехнулся. Фалайз же, опустошив целую склянку залпом, рванул со всех ног прочь на север — там местность, как ты ни посмотри, была попроще для передвижения. Вечно неуклюжему дикому магу это помогало так себе, но могло быть и хуже.
Природа у него за спиной, там, где двигался вестник Хаоса, страдала по полной. Разлетались во все стороны деревья и кусты. Пулями рассекали воздух мелкие камушки. Дымилась земля. Но Нимук продолжал бежать.
Его полоска выносливости на поверку оказалась не очень большой. Она отражала не абсолютное значение, а процентное, но даже так было понятно — Фалайз справился бы даже без зелий. Это однозначно являлось тем самым «правильным», изначально задуманным ответом на загадку.
Когда появилась одышка, в его случае довольно сильная, вестник Хаоса лишь немного замедлился, упрямо стараясь догнать. По мере дальнейшего уменьшения запаса выносливости ноги его начали заплетаться, и было лишь вопросом времени, когда… Нимук вдруг споткнулся, но в этот конкретный раз не о камень или корягу, а сам о себя. Затем он ещё и упал, покатившись кубарем.
Когда дым вокруг здоровенного кратера развеялся, Фалайз нашёл на самом дне только потрёпанную одежду и стремительно растущее из-под неё дерево. За несколько мгновений оно вымахало на два метра, превратившись в некую вариацию на тему эвкалипта, а затем, по всей видимости, скончалось от старости и принялось ссыхаться. Ещё полминуты подобных, весьма жизненных метаморфоз — и перед диким магом из земли торчал крючковатый посох с набалдашником, до боли напоминающим лицо вестника Хаоса. Во всяком случае, ухмылочка осталась на месте.
— Ты прошёл моё испытание, — раздался его голос, уже лишённый прежнего самодовольства.
— Нимук⁈ — переспросил очевидное Фалайз.
— В прошлой жизни меня так звали. Суть Хаоса — это постоянство в непостоянстве. Какое-то время я буду выглядеть так и служить тебе. Затем будет ещё одно перерождение, и цикл продолжится.
Дикий
