дому, Оулле понимал смутно, осознавая только общую концепцию их существования где-то неподалёку. Так уж получилось, что его мало смущала громкая музыка, скандалы или плохие запахи. Приходилось спать и в значительно худших условиях.
Сам Оулле, конечно же, никаких проблем никому не создавал. И справедливо рассчитывал, что окружающие будут вести себя аналогичным образом.
Возвратившись с очередной утренней пробежки, он застрял у двери своей квартиры. Не в первый раз и, вероятно, не в последний. Замок, как и дверь, требовали ремонта, судя по их состоянию — уже лет двадцать как минимум.
Пока Оулле возился, соседняя дверь, пребывавшая лишь немногим в лучшем состоянии, приоткрылась. Из-за щелочки раздался тоненький, полный смущения и неуверенности голос:
— Простите, вы не могли бы мне помочь?
— Да, конечно, — абсолютно рефлекторно ответил Оулле и лишь после этого повернулся.
Не то чтобы он привык помогать всем и каждому, но если его просили — помогал всегда, без вопросов и в полном объеме. Это было ещё одним жизненным правилом Оулле Сависаара.
За помощью обратилась его соседка, которую он ранее видел всего пару раз и то мельком. Миловидная девушка лет двадцати пяти, слегка полноватая, что несколько усугублял низкий рост. Глядя на неё, даже у такого далёкого от сладостей человека как Оулле возникала ассоциация с желейным мишкой. Правда, в данном случае основной компонентой выступал не желатин, а высококонцентрированная застенчивость.
Так, после озвученной просьбы о помощи девушка исчезла, скрывшись в недрах квартиры. Оулле пришлось искать куда идти самостоятельно. Жилище вроде и было похоже на его, но лишь внешне — расположением комнат и их компоновкой. Обстановка же отличалась разительно уже хотя бы тем, что она имелась. Несложно было заметить у девушки наличие пристрастия к бумажным книгам и, что неожиданно, настольным играм.
Последнее как-то не вязалось с уровнем застенчивости, виденным ранее. Впрочем, присмотревшись мимоходом, Оулее понял, что коробки с играми выполняли скорее роль коллекционных предметов — многие до сих пор оставались в целлофане.
Впрочем, помощь требовалась совсем не с этим и в совершенно другом месте — на кухне. Здесь развернулась трагедия в нескольких актах. Сначала «кто-то» уронил холодильник. Оулле, глядя на эту картину, вдруг вспомнилось, что рано-рано утром ему сквозь сон слышался какой-то грохот. Тогда подозрение пало на мусоровоз. Так или иначе, уронив холодильник, его затем неоднократно пытались поднять, используя швабру как импровизированный рычаг. Вернее несколько швабр, если судить по количеству сломанных пластиковых палок.
— Я хотела помыть под ним, то есть передвинуть и… — появляясь из ниоткуда у Оулле за спиной, рассказала девушка.
Недовольно глянув на неё, — не любил он подобных фокусов с неожиданным возникновением вне его поля зрения — Оулле увидел загнанного зверя. И отчётливо понял, что если он сейчас скажет что-то неудачное, то следующей попытки обратиться к кому-либо за помощью можно ожидать не скоро. Что могло быть чревато, учитывая, что холодильник упал лицевой стороной вниз, надёжным образом запечатав сам себя.
— Две недели назад уронил на себя шкаф, — показывая руку со старыми шрамами совершенно иного происхождения, соврал Оулле. — Чувствовал себя тараканом.
Почему он сделал именно это, а не просто сказал что-то вроде: «Да всё в порядке — все хотя бы раз в жизни роняют холодильники», ему было неизвестно. Но наградой за ненужную ложь стал смешок и заметно снизившийся градус напряжения в воздухе.
— Хехе, да-а-а, бывает.
Холодильник оказался неожиданно тяжёлым. Вкупе с размерами получалось, что он превосходил свою владелицу минимум в два раза. Создавала сложность и необходимость держать дверцы закрытыми — бульканье и чавканье, доносившиеся изнутри, не предвещали ничего хорошего.
— Нужны тазик и тряпки, — вернув холодильнику присущую вертикальность, сообщил Оулле, продолжая с нажимом держать верхнюю дверцу.
— Ой! — сказала девушка, но требуемое, вопреки ожиданиям, принесла без какого-либо диспута на тему самостоятельности.
Вдвоём у них получилось если не предотвратить продуктовую лавину, то значительно снизить её последствия. Пострадали в основном кроссовки Оулле, которые тот не догадался снять и которые залило супом. Впрочем, он даже не заметил этого, решив, что сейчас важнее починить ручку холодильника, держащуюся на одной резиновой сопле:
— Нужен клей.
— Хм. Я пока ваши кроссовки помою.
Тут до Оулле дошло, что его обувь не только следовало заблаговременно снять, помимо этого ее в принципе нельзя было показывать людям ближе чем с расстояния пяти метров. В этих кроссовках он много бегал уже долгое время, не сильно беспокоясь на тему запахов. До сегодняшнего дня. Неожиданно тема неприятных ароматов стала наиболее актуальной повесткой дня. На фоне этого происходил самый застенчивый разговор во вселенной:
— Не стоит, я сам.
— На них мой суп! Пахнуть будет…
— Ничего страшного.
— Надо помыть.
— Бывает. Я сам.
— Но ведь если их сейчас не просушить, то они пропитаются и тогда…
В конце концов Оулле проиграл эту битву и разулся. К его чести стоит сказать, что в данном случае, вопреки обыкновению, у миниатюрной девушки с жалобным взглядом имелось более чем весомое преимущество в размерах.
Вернув ручку холодильника на положенное место, Оулле пошевелил ногами в одних носках и огляделся. Из ванны доносился шум воды вперемешку с шипением фена, свидетельствующие об интенсивной деятельности, проистекавшей там. Так как убегать без обуви было как-то странно, то в том направлении Оулле и отправился. Походя он ещё раз прошёл мимо уже знакомой комнаты, но на этот раз увидел другую её половину. Ту, где располагался компьютер. Самое интересное показывал, конечно же, монитор. Эти улочки, несмотря на следы пожаров и недавних боёв, Оулле знал лучше, чем улицу, на которой сейчас жил.
— Никамедия, — зачарованно, словно о чём-то сказочном, прошептал он.
— Да, это она, — сообщил растерянный голосок у него за спиной не без удивления. — Хм. Тоже играешь?
— Ты из Рахетии? — не реагируя на заданный ему вопрос, продолжил расспросы Оулле.
— Не совсем…
Так они с Линой и познакомились. Не как соседи, помогающие друг другу. Не как друид вспомогательной службы и солдат, однажды пересекшиеся на просторах онлайн игры. Просто, по-настоящему, по-человечески познакомились.
* * *
Любой, пришедший в Гадюкино в тот день, запросто мог бы онеметь от увиденного. На очень долгое время. Или вообще навсегда — в случае передозировки. Учитывая, сколько «впечатлений» переживал среднестатистический путник, решивший зачем-то посетить Гадюкино, передозировка впечатлениями являлась не таким уж и фантастическим вариантом. Если, конечно, этот несчастный в принципе доживал до возможности воочию
