— В смерти есть одно преимущество, — сладко потянулся наставник герцогской семьи. — Тело перестает сдерживать дух…
— Что ты здесь делаешь?! Иди домой! — нервно оглядываясь, шептал дедушка Ральдерика, удерживая какую-то энергичную женщину. — Нечего тебе здесь быть!
— Я тоже хочу! — спорила та, пытаясь обойти его со стороны. — Как командовать обороной замка, пока тебя где-то черти носят, так ради бога, а как… О! Это мой внук?! Краси-и-ивый!!! Привет, внук! Я твоя бабушка!!!
Дворянин неуверенно помахал рукой в ответ.
— Не хотим вмешиваться, но они атакуют, — раздался незнакомый голос.
Живые и мертвые отвлеклись друг от друга и обернулись. Вся лестница была занята призраками. Мужчины и женщины, большей частью в доспехах, стояли на ступеньках и наблюдали за пришедшим в движение вражеским войском. Яэворы — клан воинов. Из века в век они сражались и гибли, защищая и нападая, так что это зрелище было им всем знакомо и даже, в какой-то степени, вызывало ностальгию. Предки Ральдерика редко доживали до глубокой старости, к тому же, избавившись от одряхлевшего и сломавшегося тела, дух может вернуться в тот возраст, на который он себя ощущал на самом деле. Дедушки и прадедушки, прапрадеды и прапрапрабабка, а также многие-многие другие. Мало кому из них можно было дать на вид более сорока лет. У самого основания лестницы стояла женщина в старых потрепанных доспехах не по размеру. Никто не помнил имени воина, которого она напоила, соблазнила, раздела и обокрала на пути к своему подвигу, за который позже была награждена королем и получила дворянский титул, хотя тот тоже внес посильный вклад в основание династии правителей Заренги.
— Урсула не легенда?! — Гудрон уже давно махнул рукой на ситуацию, его разум отказывался ее понимать, поэтому он думал о всяких посторонних вещах.
— Я… думаю… мы здесь постоим?! — неуверенно поинтересовался кузнец, глядя на то как две армии призраков устремились друг к другу. — Зачем… под ногами мешаться?..
— Мы всё равно ничего сделать не можем, — гендевец, не сводя взгляда с завязавшейся на площади битвы, оторвал рукав рубашки и замотал раненую ладонь. — Я безоружен, а твоим мечом призракам вреда не причинить. Кстати, забери его, он мне больше не нужен.
***
— Зачем мы туда бежим? — ныл Крылышками, летя следом за торопившимися девушками.
— Вальдя велела…
— Я слышал, что сказала эта девка, — огрызнулся демон. — Я спрашиваю, ЗАЧЕМ нам надо нестись на улицу, а не КУДА мы направляемся! Этот момент она не прояснила.
— Давай, поверим ей на слово, — Филара так спешила, что рисковала свалиться с лестницы.
— Осторожней! — схватила ее за плечо Эрлада, когда она всё же оступилась. — Шею сломаешь!
— И вообще. Почему она не с нами?! — знакомство с попытавшимся подчинить его участником Намбату довело беса до легкой паранойи. — С какой стати она послала нас по правому коридору, а сама пошла по левому?! Стра-а-анно!.. Вдруг это какая-то ловушка?!
— Заткнись, — посоветовала черноволосая волшебница.
По ушам ударил громкий металлический, чуть ли не сотрясший здание, «БАМММ!». А потом еще один. Филара подумала, что третьего ее слух не переживет. Оставалось преодолеть пару лестничных пролетов и выбраться наружу. Для чего это было нужно, девушки не представляли, но кахоли всё же послушались.
На одном из поворотов их бег вдруг прервался, когда из-за угла показалась унылая фигура, перед которой они не успели затормозить.
— Вы в порядке?! — взволнованно поинтересовалась Филара у придавленного к полу Макелы Вантазия.
Две разогнавшиеся волшебницы смели вяло бредшего старика, как пушинку, но сами тоже попадали.
— Да так… — настроение у ученого было никакое. — Меня несколько раз убивали, и никто не пытался меня защитить. Одевали в глупую одежду… Третировали и заставляли голодать… А под конец бросили, забыв, что быстро бегать я не могу. В порядке ли я?..
— А. Значит, эти двое тоже тут? — уяснила для себя главное Эрлада.
— Я не знаю, — скорбно поджал губы бессмертный, поднимаясь и отряхиваясь. — Собирались сюда. Добрались или нет, мне не известно. Я вообще был вынужден по каким-то подворотням лазить… Вы куда? Я с вами!
— Как хотите… — брюнетка нахмурилась и снова побежала вперед.
Ей не нравились эти звуки гонга. Особенно в совокупности с фактом, что они могли быть как-то связаны с ее мужем и его другом. Вторая волшебница, понимая, о чем та думала, старалась не отставать. Несчастного ученого снова бросили.
***
Кахоли предыдущей игры тоже бежала. И тоже по лестнице. Никогда в жизни она не носила платьев с такой длинной и пышной юбкой, та мешала идти, путалась под ногами и затрудняла движения. Женщина опасалась на нее случайно наступить и кубарем скатиться по ступенькам. Не то, что бы это ее убило, но всё равно было бы неприятно. Седая девушка надеялась, что волшебницы смогут как-нибудь помочь своим товарищам. О появлении подкрепления она и не предполагала.
Наблюдатели высыпали на улицу, чтоб понаблюдать за происходившим. Всем хотелось посмотреть на войско погибших участников в действии — подобное никто и никогда прежде не видел.
Вообще было достаточно неудобно, что для решения даже мелких проблем можно было вызвать только всех воинов сразу. Скорее всего, в последующих играх этот вопрос будет доработан. Так было всегда — Намбату учится на своем опыте и самосовершенствуется.
Победители прошлого турнира устроились на крыше и карнизах дворца и равнодушно наблюдали. Появление призрачной армии на стороне противника их развлекло. Вместо банального убийства двух беспомощных людей обещал быть захватывающий бой. Вмешиваться в него они не собирались — это не относилось к числу их обязанностей.
Покинутый кахоли сидел в луже собственной крови и кашлял, держась за грудь. Рана уже затянулась, но воспоминание о боли осталось. Мужчина зажмурился, вздохнул и потряс головой.
Вальдя, наконец, до него добралась.
— Послушай! — схватила она его за плечи. — Послушай меня!
— Ты кто? — человек попытался отстраниться от растрепанной, запыхавшейся, взволнованной женщины.
— Такая же, как ты! Я всё понимаю! Я знаю!..
— Отойди от меня! — кахоли не любил, когда его трясли и когда на него кричали.
— Этого нельзя делать! Ты будешь жалеть! Ты себе не представляешь, КАК ты будешь жалеть! — сильнее сжала ладони седая девушка, грозя сломать собеседнику ключицы. — Поверь мне!..
Мужчине до полного «счастья» не хватало только истеричной странной бабы, по чьей вине ему пришлось провести несколько незабываемых мгновений с мечом в груди, а игрок по какой-то причине избежал правильного сценария и не оказался в одном из яиц за его спиной. Последние несколько месяцев он и так был на грани нервного срыва. А женщина продолжала что-то сбивчиво бормотать, кричать, плакать, гладить его по голове и ТРЯСТИ ЗА ПЛЕЧИ.
— Не принимай участников! — хрипло шептала она, погружаясь в воспоминания. — Они будут приходить, а ты ничего не делай! Пусть уходят. Так лучше. Так гораздо лучше. Ты поймешь потом. Для тебя это ничего не изменит, а они смогут прожить еще немного.
— Убери от меня руки! — раздраженно прошипел кахоли, пытаясь стряхнуть с себя назойливую незнакомку.
— Вместе мы что-нибудь придумаем! Должен быть способ!..
— Я сказал «УБЕРИ РУКИ»!!! — рявкнул мужчина, резко поднимаясь на ноги и со всех сил ударяя женщину по лицу.
Вальдя отлетела в сторону и упала на пол.
***
А бой кипел. Стосковавшиеся по сече предки Ральдерика сражались с упоением. Над площадью звучал, перекрывая крики, лязг и грохот, довольный смех Дерга Яэвора — человека, об отваге и воинственности которого на родине было сложено несколько песен и бессчетное число частушек. Ряд его потомков, бившихся теперь с ним бок о бок, ухмылялись, вспоминая их текст. Вешиль демонстрировал чудеса эффективности и кровожадности. Черной кошкой скользил он меж врагами, каждый раз оказываясь возле своего господина, если тому грозила опасность. Он сносил головы, рубил руки и ноги, метал ножи, успевал снова завладеть ими прежде, чем уничтоженный противник исчезал, душил проволокой и всё время хищно улыбался, маниакально сверкая глазами.
— И этот человек учил меня математике… — отстраненно подумал дворянин, наблюдая за действиями своего наставника. — Как ему вообще могли ребенка доверить?!
Сражавшиеся на площади Яэворы производили впечатление дружной большой семьи, собравшейся вместе впервые за долгое время и невероятно радовавшейся встрече. Всё-таки занятие общим делом способствует укреплению родственных уз. Живые были немного угнетены и чувствовали себя чужими на этом празднике смерти.
Они сидели на ступеньках, подперев головы ладонями (в случае кота — лежали, уткнувшись носом в лапы), и молча наблюдали за происходившим. В головах у всех троих звенела пустота. Они уже давно не представляли, что делать и как себя вести. Больше не было ни страха, ни удивления, ни растерянности… Хотя нет. Одна сплошная растерянность как раз таки была. Вытеснявшая остальные чувства и переходившая все границы.
