наряду с французскими образцами, во многих пунктах опосредованно подключаются к доричардсоновской — в значительной мере следующей французским моделям — английской фиктивной эпистолярной литературе, а также к немецким теориям эпистолярного жанра, также отчасти формирующимся под французским влиянием первой половины XVIII в., прежде всего к эпистолографическим работам и галантным, насыщенным эпистолярными вставками, романам Христиана Фюхтеготта Геллерта и предшественников Геллерта, Христиана Фридриха Хунольда и Августа Бозе.
История признания. Значение
Единственная известная рукопись «Турецких писем» во второй половине 1780-х годов попала — при до сих пор не выясненных обстоятельствах — из Родошто в Вену, оттуда — в Венгрию. Рукопись эта представляет собой авторскую копию, в ней рукой Микеша внесено много исправлений и несколько поздних добавлений. В Вене рукопись попала в руки Деметера Гёрёга и Шамуэля Керекеша, редакторов газеты «Военные и другие примечательные истории»; затем она оказалась у сомбатхейского учителя Иштвана Кульчара. Кульчар пронумеровал письма, дал им новое название и в 1794 г. издал в городе Сомбатхей; разрешение цензуры датировано 10 июля 1792 г., цензор исключил один фрагмент из письма 203. В подготовке издания участвовал Миклош Реваи, лингвист, поэт, учитель, редактор. Расходы на издание оплатил большой патриот и меценат, много сделавший для развития науки и литературы в Венгрии, граф Дёрдь Фештетич. В предисловии, обращенном к читателю, Кульчар оценил произведение прежде всего как исторический источник, в то же время обратив внимание на некоторые особенности стиля. В 1796 г., на сессии Государственного собрания в Пресбурге (совр. Братислава в Словакии, по-венгерски Пожонь) по инициативе Кульчара было организовано торжественное заседание, на котором зачитали отрывок из писем и почтили память родившегося 106 лет назад Келемена Микеша.
Первое издание «Писем» положило начало той, уже более чем 200-летней литературной и литературоведческой традиции, в которой фигура Микеша, его жизнь и творчество, тесно переплетаясь с образом Ференца II Ракоци, стали символом и стимулирующим фактором национального культурного наследия. Второе издание «Писем», уже в полном виде, осуществил в 1861 г. историк литературы Ференц Толди, который тремя годами раньше приобрел рукопись, затем, спустя несколько лет после появления книги, передал ее (как можно предполагать, в счет возмещения денежного долга) эгерскому архиепископу Беле Бартаковичу. От него рукопись попала в Главную церковную библиотеку города Эгера, где хранится и в настоящее время. С тех пор «Турецкие письма» выдержали еще много изданий; из них следует особо отметить издание 1906 г., подготовленное в связи с перенесением на родину праха князя Ференца II Ракоци. Из переводов Микеша были изданы — во второй половине XIX в. — только «Забавные дни»; в течение долгих десятилетий в центре литературоведческих и исторических исследований находились лишь «Турецкие письма». Между 1944 и 2011 гг. появились полные переводы «Писем» на английский, немецкий, французский, итальянский, турецкий и румынский языки, отрывки появлялись по-польски, по-монгольски, на эсперанто. Благодаря этому произведением в последнее время занимаются не только венгерские, но и французские, немецкие, английские, турецкие и итальянские литературоведы. Полное критическое издание творчества Микеша было осуществлено в шести томах в 1966—1988 гг. в Институте литературоведения Венгерской академии наук под руководством Лайоша Хоппа. Полный текст критического издания уже несколько лет доступен и в электронном виде. В 2010 г. в Институте литературоведения ВАН началось методическое исследование языка Микеша в рамках работы по составлению цифрового словаря Микеша. В 2011 г., по случаю 250-летия со дня смерти Микеша, появилось факсимильное издание «Турецких писем».
До 2011 г. научная библиография посвященных Микешу литературоведческих работ составила почти тысячу позиций; сюда нужно добавить еще более 300 статей по изучению влияния и культа писателя. Образ и творчество Микеша в равной степени служили источником вдохновения для ряда поэтических, эпических, драматургических произведений, для живописных полотен, музыки, фильмов. Из классиков, запечатлевших его память в стихах, стоит выделить Михая Вёрёшмарти, Яноша Араня, Имре Мадача, Деже Костолани, Эндре Ади, Дюлу Юхаса, Иштвана Шинку и Альберта Ваша, во второй половине XX в. — Чабу Ласлоффи, Пала Надя, Дюлу Такача, Шандора Каняди, Арпада Фаркаша и Аладара Ласлоффи. Из драматических произведений упомянем несохранившуюся пьесу Михая Витковича (1806); во второй половине XX в. заслуживают внимания радиопьеса Ласло Ч. Сабо, историческая драма Даниеля Верешша и монодрама Меньхерта Тамаша. Среди прозаических произведений, авторы которых обращаются к образу Микеша, есть романы, множество рассказов, новелл, фиктивных писем, эссе; все это — самого разного художественного уровня. В XX в. возникли два больших центра, изучающих литературную традицию, связанную с Микешем: один — в Трансильвании, второй — в кругу венгерской эмиграции на Западе. Воплощая в себе высокую ценность трансильванской литературы, Микеш стал своего рода трансильванской венгерской иконой, которая открывает возможность для постоянной актуализации связанных с нею ценностей. Эффектным проявлением культа Микеша в Трансильвании стал символический перенос его праха из Родошто в родную деревню Загон (август 2012 г.).
Единственный — признанный достоверным — портрет Микеша, находящийся ныне в Коложваре, стал известен в 1870-е годы; он стал исходным пунктом для богатой — с точки зрения жанров, техники и функции — иконографии Микеша. Из музыкальных произведений XX в., вдохновленных «Турецкими письмами», можно выделить вещи Ференца Фаркаша, Эмиля Петровича и Дёрдя Куртага. Все эти произведения хорошо демонстрируют стремление к обновлению литературной, изобразительной и музыкальной традиции, вместе с тем иллюстрируя динамику восприятия Микеша в различных сферах.
Международное значение творчества Микеша обусловлено прежде всего тем, что ситуация, связанная с изгнанием, с внешней и внутренней эмиграцией, является в XX—XXI вв. одним из основополагающих переживаний человека, которое во всем мире привело к появлению богатых и разнообразных художественных произведений. Микеш принадлежит к тому относительно небольшому кругу творческих личностей, которые стали писателями в изгнании и под влиянием этого факта. Микеш многими нитями связан с европейской, в первую очередь с французской, английской, итальянской и немецкой, литературой, а также с турецкой культурой. «Турецкие письма» сохраняют свою высокую ценность и в контексте всемирной литературы, поскольку Микеш творил и мыслил в понятных и в международном контексте художественных категориях и символах, а потому — если воспользоваться выражением Шандора Мараи — «подключен к мировой литературе».
Хотя венгерская литература относится к литературам так называемых «малых» народов, в наши дни крепнет понимание того, что так называемые «большие» национальные литературы тоже не могут быть поняты во всей своей полноте, если мы не знаем их взаимосвязей с «малыми» литературами. Творчество Микеша свидетельствует о том, что венгерская литература XVIII в. обладает богатыми международными связями, и этот период весьма плодотворен для исследования контактов европейских литератур друг с другом, а также
