Рашер, излагая свои выводы, уверенно заявлял, что полет без специального костюма и подачи кислорода на высоте более 12 километров невозможен.
1 марта австралийский солдат Колин Ф. Брайен оказался среди более пятидесяти солдат, которых японцы схватили и подвели к недавно вырытой неглубокой яме. «Мне велели сесть, — вспоминал он позже, — мои колени, бедра и ступни выступали над могилой. Руки были связаны за спиной. На глаза мне повязали маленькое полотенце, а затем расстегнули рубашку и натянули ее на спину так, чтобы была обнажена нижняя часть шеи. Моя голова была наклонена вперед, и через несколько секунд я почувствовал сильный тупой удар по задней части шеи. Я понял, что все еще жив, но притворился мертвым и упал на правый бок, после чего потерял сознание».
Брайен выжил. После того как он сбежал и был пойман, удивленные японцы поместили его сначала в лазарет, а затем в лагерь для военнопленных, где, как писал историограф этого эпизода, «он будто пережил войну заново». Позднее Брайен выступил свидетелем этой массовой казни на Токийском процессе по военным преступлениям.
3 марта девять японских истребителей совершили налет на западноавстралийский город Брум. В ходе пятнадцатиминутного нападения на базу самолетов-амфибий, использовавшуюся для переправки солдат и беженцев с Явы, было уничтожено двадцать три австралийских, американских, нидерландских и британских самолета и погибло около семидесяти человек, многие из которых бежали с Явы и только что прибыли в Брум. Один американский бомбардировщик, которому удалось взлететь в начале рейда, был сбит над морем. Из тридцати трех человек на борту выжил только один.
Близ Явы двадцать пять японских военных кораблей атаковали три британских корабля, которые вышли из Батавии 3 марта и везли беженцев в Австралию. Все три судна были потоплены. Двадцать шесть выживших забрались на две спасательные шлюпки. Японские корабли, проплывавшие мимо них, не стали стрелять, а торжественно построились, отдав честь храбрецам, и удалились. Все двадцать шесть человек остались в море без еды и воды. Дождевая вода и сырое мясо трех морских птиц были их единственной пищей. До побережья Явы добрались только восемнадцать выживших. Еще шесть человек погибли при попытке сойти на берег во время шторма. Двенадцать выживших были взяты в плен.
В ночь на 3 марта во Франции более двухсот британских бомбардировщиков нанесли удар по автозаводу Renault в Билланкуре. Из 3000 французских рабочих погибли только пятеро. Однако часть бомб упали мимо цели и попали в близлежащие дома, принеся гибель пятистам французам. Немцы надеялись использовать эти смерти в своих интересах, но французский информатор, получавший от немцев жалованье, пренебрежительно сообщал военным властям: «В целом, беря во внимание пульс общественного мнения, негодование не слишком широко». На следующий день на парижской улице застрелили немецкого охранника. В наказание были расстреляны двадцать французских коммунистов.
В крымском городе Феодосия три антипартизанские зачистки в течение трех недель, начиная с 5 марта, привели к гибели более 2000 человек, из которых, согласно оперативному отчету № 184, «678 были евреями, 359 коммунистическими чиновниками, 153 партизанами и 810 асоциальными элементами, цыганами, психически больными и диверсантами». Немецкие эскадроны смерти действовали без передышек. 6 марта были доставлены на грузовике в канаву за городской чертой Клинцев, раздеты и расстреляны 30 цыган и 270 евреев.
Однако некоторые еще протестовали против преследования евреев. 7 марта в Загребе архиепископ Степинац писал министру внутренних дел Хорватии о слухах о «надвигающихся массовых арестах евреев, которых должны отправить в концлагеря». «В случае правдивости этих слухов, — писал Степинац, — я позволю себе обратиться к вам с просьбой, в силу вашей власти, предотвратить незаконное преследование граждан, которые ни в чем лично не виноваты». Обращение архиепископа осталось без ответа.
5 марта голландцы объявили об эвакуации из Батавии. Ява больше не могла противостоять продолжительным атакам японцев. В тот же день в Бирме японские войска вошли в Пегу, всего в 70 километрах от столицы — Рангуна. На следующий день, после того как индийским войскам не удалось пробиться по дороге Рангун — Пегу, генерал Александер, последним покинувший Дюнкеркский плацдарм в июне 1940 г., отдал приказ об эвакуации Рангуна. 7 марта город эвакуировали. Тогда же голландцы сдались на Яве: в плен попали 100 000 голландских, британских, австралийских и американских солдат. Их страдания только начинались.
В общей сложности в плену умерли 8500 голландцев — почти четверть всех попавших в плен. Кроме того, погибли десять с половиной из 80 000 интернированных голландских гражданских лиц. Многие солдаты и мирные жители погибли, укрываясь на отдаленных островах в надежде на спасение или строя лодки, в которых можно было бы искать помощи на других островах. 7 марта на острове Тебиа, известном как «остров лихорадки», близ Суматры, умер от заражения и тяжелых условий первый из девятнадцати англичан, которые бежали туда на лодке из Сингапура. Это был капитан Фрэмптон, член военно-морского штаба в Сингапуре. Три дня спустя умер другой член группы, бывший командир авиации на Дальнем Востоке, вице-маршал авиации С. У. Пулфорд. Прежде чем бедствующие солдаты, моряки и летчики смогли приспособить свое судно для мореплавания, умер и бывший командир сингапурской военно-морской базы контр-адмирал Э. Дж. Спунер. Те, кто выбрался позже, были перехвачены японской подводной лодкой и попали в плен.
Японские войска повернули теперь к Новой Гвинее, оккупировав 8 марта Лаэ и Саламауа. Через два дня они высадились на Бука, одном из Соломоновых островов. 11 марта, когда остров Лусон был почти полностью под японским контролем, генерал Макартур ушел на моторном торпедном катере в Минданао; первую часть пути ему пришлось пробираться через мины. Через 35 часов он достиг Минданао, пройдя 900 километров по контролируемым Японией водам. Затем, оставив позади Филиппины, вылетел из Минданао в Австралию, сказав журналистам, которые встретили его на аэродроме к югу от Дарвина: «Я выбрался, но я должен вернуться».
7 марта из Тронхейма вышел немецкий линкор «Тирпиц» с тремя эсминцами. Добраться до цели — арктического конвоя — ему не удалось, но и британский флот перехватить его не смог. Три дня спустя, после того как местоположение корабля было определено с помощью «Энигмы», его атаковал самолет с авианосца «Викториес» — впрочем, безуспешно. Сам факт нахождения «Тирпица» в арктических водах вызывал постоянное беспокойство у конвоев, шедших в Советский Союз. Линкор мог атаковать любой конвой и потопить все его корабли. Хотя его засекли и вычислили, никак не удавалось удостовериться, потоплен ли он.
12 марта десять советских парашютистов высадились недалеко от Биржая в Литве. Их заметили, выследили и застрелили, а все их оборудование, включая радиопередатчик, было конфисковано. Впрочем, такие неудачи не помешали последующей отправке партизанских отрядов в немецкий тыл.
