Воин, поэт, страстный поклонник женщин, он прожил свою недолгую жизнь как вечный праздник. Говорят, что в ночь перед битвой в его шатре гостили женщины, и наутро король был так утомлён, что на мессе был не в состоянии стоя слушать Евангелие.
Когда в делах порядка нет, то плох и результат.
Король воскликнул: «Все ко мне!» – но был сметён и смят,И не нашёлся ни один сеньор или солдат,Кем бы услышан был король и под защиту взят.Уж ранен доблестный король, уж он в крови лежит,Та кровь струится по земле и, как ручей, бежит.У тех, кто видел ту резню, померк от горя взгляд.Народ решил, что тут виной измена и разлад,Все в страхе бросились бежать куда глаза глядят,Никто себя не защищал и не глядел назад,Бегущих в спину враг разил тем больше во сто крат,Вплоть до Ривеля шла резня, как люди говорят.Погиб наш доблестный король, опора и оплот,И пало рыцарство во прах, как перегнивший плод,И тех, кого оставил Бог, сегодня гибель ждёт.[203]
Глубокой ночью в залу капитула Тулузы вошёл Раймунд, его сопровождал граф де Фуа. Раймунд был в слезах. Он с трудом выдавил из себя слова, услышать которые тулузцы боялись более всего:
– Друзья мои, всё погибло. Печаль моя хуже лезвия меча. Тулуза не может противостоять армии Монфора. Во имя сохранения жизни горожан, мы должны сдаться на милость победителя, и храни нас Господь!
Капитул Тулузы принял предложение графа. К Монфору были отправлены послы с изъявлениями покорности. Тулуза отрекалась от своего графа и обещала покорность католической церкви. Фулькон, который находился в лагере крестоносцев, потребовал двести заложников из числа именитых тулузцев. Послы в свою очередь предлагали шестьдесят. Епископ упёрся: «Для такого большого города шестьдесят человек – постыдно мало». Чтобы разрешить спор, обратились к Монфору. Тот махнул рукой: «шестьдесят так шестьдесят!» С этим послы и вернулись в город.
А дальше произошли странные события, которым нет объяснения. Когда послы доложили условия Монфора, капитул неожиданно взбунтовался. Монфору отказали по всем пунктам!
Теперь следовало ожидать атаки и захвата беззащитного города, однако и Монфор совершил поступок, изумивший всех. Он увёл армию от Тулузы. Куда и зачем – никто не знал, да и не хотел знать, у всех на устах было одно слово: «Победа!» И только потом выяснилось, что многоопытный военачальник не отказался от своих планов, просто он счёл свои силы недостаточными для штурма и решил пока не рисковать.
Сражение было выиграно, война продолжалась.
Глава 28
– Что же теперь будет? – спросил я епископа, когда он зашёл навестить Альду.
Старик долго молчал, разглаживая складку на скатерти, потом ответил:
– Будущее пока во тьме, но ясно одно: война будет окончательно выиграна или проиграна в столице графства. Устоит Тулуза хотя бы на время – земля Ок получит шанс, падёт – и конец всему. Лангедок навсегда станет провинцией французского королевства, а истинным христианам будет предложен выбор: отречься или взойти на костёр. Монфор ушёл, но он обязательно вернётся с подкреплениями, а наше войско полегло у стен Мюре. Город некому защищать.
– Значит, Тулузе суждено пасть? – спросил я. – Тогда надо спасать людей, выводить их из этой каменной западни!
– Куда, позволь спросить? – хмыкнул епископ. – Для нас нет иного места на земле, кроме Окситании. Никто не захочет иметь соседями еретиков, отлучённых и проклятых Римом. На альбигойцев начнётся охота, их будут травить подобно тому, как ради забавы травят диких зверей. Да и потом, принять смерть в чужом краю, под чужим небом – горькая участь.
– Но что-то же надо делать! Я видел, во что превращается город после его осады и взятия крестоносцами. Не забывайте, я рождён в Константинополе!
– Я помню, – тихо ответил епископ, – и именно поэтому завёл этот разговор, Павел Иатрос. У Тулузы есть шанс, правда, он невелик, но выбирать нам всё равно не из чего.
– Что же это за шанс?
– Книга, – ответил епископ и твёрдо взглянул мне в глаза.
– Книга? Н-ну, хорошо, я отдам вам её…
– Ты не понял меня или притворяешься сейчас? – спросил де Кастр, и в голосе его было столько холода, что я вздрогнул. – Евангелие избрало тебя, а не меня. Не знаю, почему, но это так. Промысел Господень провёл тебя через половину Ойкумены, чтобы ты встретился с ним. Теперь ваши судьбы слиты. Ты не можешь отдать Книгу.
– Да почему?!
– Потому что Евангелие именно в твоих руках явило чудеса, – терпеливо пояснил епископ. – Выздоровление Альды ещё можно объяснить лекарским искусством, но обретение Иаковом дара речи – нет. И потом, вспомни, ты же сам рассказывал, как в замке ощутил зов Книги. Вот ты слышала его, Альда?
– Нет…
– И никто не слышал. Я расспрашивал своих людей, они даже не поняли, что я хотел узнать.
– Что же мне предпринять? Подобно тому, как папа Лев вышел навстречу Аттиле и уговорил его повернуть свои войска от Рима, я должен выйти навстречу Монфору? Так он прикажет повесить меня на ближайшем дереве.
– Я не знаю, какую роль отвёл тебе Господь при защите Тулузы, – вздохнул де Кастр. – Но я уверен в том, что появление святой Книги в городе – промысел Божий, и противиться ему – значит совершить несмываемый грех.
Ныне пришло время открыть великую тайну, которой владеют немногие. В мире существует Великая Триада, три артефакта, способные править миром. Это – Чаша, Книга и Копьё. Чаша давно пребывает у нас, она сокрыта среди подземных текучих вод, и хранительницей её назначена Эсклармонда де Фуа. Соединение всех элементов Триады случается непредставимо редко, я и не надеялся, что удастся собрать хотя бы два. И тут вдруг появляешься ты, рассказываешь о поисках Книги и непостижимо легко обретаешь её. Что я должен подумать? Только то, что недалёк час великого соединения Чаши, Книги и Копья. Каждый из артефактов сам по себе наделён великой магией, ты сам был свидетелем мощи одного из них. Но соединение всех элементов Великой Триады дарует нам шанс повернуть ход истории.
Мы не можем отправиться на поиски Копья, оно само решит, когда явиться и в чью руку лечь. О Чаше позволь сейчас не говорить. Остаётся Книга и её хранитель. Ты.
– Хорошо, пусть так, – сказал я. – Пусть я хранитель. Но Альда? Она-то ведь не давала обет, ей нельзя оставаться в осаждённом городе. Вы можете переправить её в безопасное место?
– Я мог бы ответить, что в Лангедоке скоро не будет безопасных мест, но дело даже не в этом.
– А в чём?!
– Да в том, что она не согласится уйти без тебя. К добру ли, к худу ли, но вы теперь всегда будете вместе.
***
Тулуза готовилась к обороне. Самые предусмотрительные и самые робкие покинули город, но на смену им пришли окрестные жители, которые в своих деревнях были совершенно беззащитны от мародёров Монфора. Эти люди, сызмальства привыкшие к тяжёлому крестьянскому труду, сделали для укрепления обороны очень много. Город не имел укреплений. Старые стены пришли в негодность и были срыты. Их восстановление отняло бы слишком много времени и сил, а ведь никто не знал, когда Монфор вновь осадит Розовый город. Поэтому Капитул решил выстроить укрепления на скорую руку. Горожане рыли канавы и насыпали валы, укрепляя их палисадами. Воистину удивительно было смотреть, как рыцари и богатые купцы, не чураясь крестьянской работы, таскали брёвна, стучали топорами, вязали фашины и заполняли камнями габионы. Взрослым помогали дети, хозяева трудились наравне со слугами.
Старый граф отправился собирать новое войско, оставив город на попечение своего сына, будущего Раймунда VII. Горожане называли его «Раймунд Юный», а за глаза – «Раймундо».
Тулуза была построена на правом берегу Гаронны, а на левом простирались сельскохозяйственные угодья. Перед Нарбоннским замком лежала обширная пустошь, которую обычно использовали для ярмарок. Предстояло укрепить западную, северную и северо-восточную линию города. В невиданно короткий срок было сделано всё, что в человеческих силах.
А потом в Тулузу вернулся старый граф. Его встречали цветами и радостными криками. Казалось, на улицы высыпало всё население, от мала до велика. Капитул и главы гильдий с цеховыми значками, простолюдины, женщины, дети… Некоторые падали на колени и цеплялись за стремена графского коня, старались поцеловать руку графа или просто дотронуться до края его одежды. Пылкие южане обнимались с криками «Наш добрый граф вернулся!»
Вместе с Раймундом в город вошли граф Комменжа Бернар и граф де Фуа со своими отрядами. Через Пиренеи перешли арагонцы и каталонцы, желающие отомстить Монфору за смерть короля Педро. Один за другим в город прибывали лангедокские рыцари. Тут были сеньоры из Гаскони и Керси, из Альбижуа и из прилуарских земель. «Теперь пришло и наше время, да здравствует Тулуза!» – говорили они.
