Вудли-Парк. Там было три спальни, а большой чулан у себя в комнате они переоборудовали под детскую для малышки Дебби, так что когда Фрэнк приезжал, у него была своя спальня. Она была маленькой, и Фрэнку это нравилось. Он уже почти заснул, когда вдруг резко очнулся и увидел, что возле кровати стоит Артур.
– Не стреляй, – прошептал Артур.
– В данный момент у меня нет оружия, – проворчал Фрэнк.
– Ты же не станешь приносить пистолет в дом с детьми.
– Раньше приносил, – сказал Фрэнк, – но не в этот раз.
Артур сел на кровать. Светящиеся стрелки часов показывали полночь с четвертью. Фрэнк повел плечами, отдышался и сел. Артур предложил ему сигарету и сказал:
– Давай прогуляемся.
Фрэнк скинул покрывало. Гулять с Артуром всегда было интересно.
Спустившись по черной лестнице, они вышли через заднюю дверь, которая вела в хорошо огороженный двор (поэтому они и выбрали этот дом) и в переулок (еще одна причина, по которой они выбрали этот дом – Артур предпочитал всегда иметь путь к отступлению). Они свернули прямо в переулок, который вывел их на малолюдную и плохо освещенную улицу. Артур разок остановился и бросил взгляд в сторону дома. На кухонном крыльце горел свет, но окна были темными. На улице ощущалась целая гамма летних ароматов – пыль и трава, а еще розы. Сквозь все это прорывался запах выхлопных газов и удобрений – в районе, где жил Артур, было полно претенциозных газонов.
Через полквартала Артур наконец перестал говорить о детях (Дебби так хорошо спит, а Тимми взбирается по лестнице и тут же спускается – он осторожный, но смелый, идеальное сочетание) и спросил Фрэнка, не хочет ли тот кое с кем познакомиться, с хорошей девушкой примерно одного с ним возраста, с прекрасной фигурой – говорят, она очень веселая и без комплексов.
– На кого она работает? – спросил Фрэнк.
– Платит ей министерство юстиции, а вот на кого она работает, должен выяснить ты.
– Да неужели? – не без удовлетворения сказал Фрэнк.
– Это всего лишь догадка, – сказал Артур, – а ты – подходящий человек, чтобы проверить ее. Дело вот в чем: в прошлом месяце Джордж Кеннан ехал по Ю-стрит, и ему пришлось остановиться, чтобы пропустить трамвай, который шел по Четырнадцатой. Из трамвая вышел знакомый ему тип из советского представительства в ООН по имени Валентин Губичев. Кажется, он работает в ООН переводчиком. Кеннан узнал его и удивился, что он делает в округе Колумбия. Потом он повернул налево и последовал за трамваем по Четырнадцатой. На Пенсильвания-авеню вышла женщина, тоже показавшаяся ему знакомой, а приехав домой, он вспомнил, что видел ее в министерстве юстиции. Он даже помнил ее начальника. Для проверки он отправил ее боссу сообщение, в котором говорилось об источнике урана в Тунисе – там, где на самом деле нет никакого урана, и вскоре наши агенты заметили, что русские пытаются выяснить, кто добывает уран в Тунисе. Это она передала им информацию. Никаким иным способом они не могли бы ее раздобыть.
Фрэнк рассмеялся. Они дошли до парка, и Артур повернул направо по тротуару, окаймлявшему погруженные в темноту траву и деревья.
– Тебе всего-то нужно немного с ней погулять. У этой девушки нет причин быть шпионкой. За ней не замечено приверженности коммунизму. Может, она спит с этим русским? Она передает ему данные, потому что спит с ним, или он спит с ней, потому что она передает ему данные? Или что? Я что хочу сказать: если эта девчонка на самом деле шпионка, тогда и любой может оказаться шпионом. У нас куча подозрительных личностей, которые в тридцатых годах и во время войны занимались всякими сомнительными делами, верили в то или иное. Но у этой девицы вообще нет никаких причин.
– Артур, ты берешь меня на работу?
– Нет, Фрэнк. Ты занимаешься своим любимым хобби. Тебе нравятся красивые девушки. Красивым девушкам нравишься ты. А мне любопытно. Понимаешь, парни, с которыми я работаю, все время носятся и занимаются черт-те чем. Хилленкоттер[86] для них легкая добыча. Они хотят развязать войну в Греции, они хотят развязать войну в Италии. Они верят всему, что слышат, если это дает им повод начать войну. Я не говорю, что старый Джо Сталин не мерзавец. Я не говорю, что повсюду нет шпионов, а в каждом чулане не сидят коммуняки – может, и сидят. Но если бы я что-нибудь знал наверняка, я мог бы что-нибудь предпринять.
– Но ты не знаешь, что.
– Но я не знаю, что.
Утром в понедельник Фрэнк отправил боссу в Дэйтоне телеграмму, в которой сообщал, что подхватил грипп и вернется через неделю. Девушку звали Джуди – Фрэнк не позволил Артуру назвать ему ее фамилию, – и он не знал о ней ничего, кроме того, как она выглядит (Артур дал ему копию ее фотографии с удостоверения из министерства юстиции). Два дня Фрэнк следил за ней с такого расстояния, что ему начало казаться, будто он собирается застрелить ее. Он выяснил, где ее квартира (Джорджтаун), куда она ходит за покупками (недалеко от дома Лиллиан), где покупает обувь, где покупает сигареты и журналы. Он последовал за ней в кино («Жизнь с отцом») и увидел, что она там ни с кем не встречалась. Она пошла с кем-то выпить, но после этого они разошлись. В понедельник она выключила свет в спальне в половине одиннадцатого, а во вторник – в десять минут двенадцатого. Во вторник она вышла из дома в семь сорок семь утра, а в среду – ровно в восемь. Самое главное – в понедельник и вторник она обедала в одном и том же месте, на скамейке с западной стороны Военно-морского мемориала. В четверг, когда она пришла, Фрэнк уже был на месте. С собой он взял сэндвич с яичным салатом, кекс из темного шоколада и «Пепси» (она любила «Пепси»). Увидев его, она на миг остановилась в растерянности, но потом, очевидно,
