с тобой. Вон отсюда!
Джонни выбежал из комнаты и тихо заплакал – совсем как маленький мальчик, напуганный до полусмерти.
* * *
Люди живут в страхе, в собственном страхе. Они чуть ли не купаются в нём каждый день, даже не замечая этого. И что самое забавное – их страхи рождаются в их же головушках – в том месте, где они могут и погибнуть. По сути, люди – заводы по производству чувств, а качество этих самых чувств определяется материалом. Материал подкидывает жизнь, а вот что с ним делать решает человек: преобразовать в нечто прекрасное или позволить гнить внутри. А гниение, как всем известно, вызывает запах.
Страх прекрасно пахнет. Его благоухание выходит кожных пор и из лёгких при каждом тяжёлом выдохе. Иногда он смешивается с гневом или, например, жгучей влюблённостью, но всё равно его ни с чем не перепутать. Совсем как аромат озона перед грозой – ты можешь стоять хоть перед клумбой самых пахучих на свете цветов, но, тем не менее, будешь ощущать через ноздри приближающуюся грозу. С момента появления человека на Земле его верным спутником от рождения и до самой смерти был страх. Со временем он преображался: сначала охотник, с вываленными наружу кишками, отползал от дикого зверя, потом наложницы боялись каждого слова, неодобрения своего повелителя, солдаты на войнах боялись не вернуться домой, приговорённые к смертной казни с ужасом представляли, как поджариваются их мозги на электрическом стуле, а совсем недавно люди боялись не успеть поставить телефон на зарядку. Целая трагедия! Богу наверняка стыдно за такую деградацию человеческого рода. Но мне-то что? Чем больше поводов для страха, тем больше страха и, следовательно, чудесного аромата. Люди – самые необычные из всех животных. Они единственные, кто сами себя загонят в состояние страха и называют это «комфортом». Во множестве проблем, в которых можно найти решение, они видят только проблемы. Сумасшествие? Нет, в этом мире сумасшествие давно стало нормой. Существа, мнящие себя верхом эволюции, сжирают себя изо дня в день, преклоняясь перед страхом во всяких мелочах: вот мальчик боится подойти к красивой девочке, вот сенатор боится публично выступить, а вот миллиарды людей боятся проявить себя в ежедневных ситуациях. Незначительно преклонение колен перед своей боязнью превращает людей в рабов. Иногда мне кажется, что бобры счастливее любого человека.
В двадцать первом веке стало жить проще среди «покорителей природы», потому что почти каждый из них окружает себя страхом. По отдельности ими не насытишься, но вот если рано утречком зайти в переполненный вагон метро, тогда ноздри будут трепетать от ТАКОГО количества страха. Все чего-то бояться, бояться этого ДНЯ. Ну и не будем забывать простую истину: чем больше человек боится, тем меньше ему подвластны собственные мысли, и наоборот. Можно бесконечно утверждать… можно… Бесконечно долго можно утверждать, что… Я занимаюсь какой-то хернёй!
Алексей сломал карандаш и выкинул огрызки на пол. Они вроде бы упали, ударились об пол, но звук растворился где-то внизу. Руки задрожали, по коже пробежала волна мурашек. Слишком… слишком странно ощущать в себе призрачные контуры другого человека, жалкого человека, ничтожного человека! Алексей чувствовал в голове кого-то другого. Мужской голос. Мужской голос протекал по сосудам тела и потихоньку становился во главе всех остальных голосов. Он перекрывал все звуки, нарастая и нарастая, так скоро на его фоне мог побледнеть и голос Жнеца.
Жнец не может отойти на второй план.
– Мне не нравится это тело. – Алексей посмотрел на стол, на исписанные карандашом страницы блокнота, оглядел утонувший в полутьме кабинет и вновь посмотрел на стол. – Мне не нравится этот человек. Он слабый, от меня будто воняет страхом. Будто я сам человек.
В нижнем ящике по правую руку лежали все документы, как-либо связанные с Алексеем Царёвым. На верху не такой уж большой стопки бумаг было свидетельство о смерти – прочное доказательство того, что ты уже никогда не отложишь свои дела на завтра. Алексей достал его, положил на стол, немного подумав, вытащил хранившиеся фотографии и опустил на поверхность лакированного красного дерева. Но одну фотографию он поднял перед собой, и мягкий красный свет пролился на неё точно так же, как несколько десятилетий назад проливался в Советском Союзе.
На Алексея смотрел человек, внешность которого он имел. Смотрел и улыбался, держа перед объективом камеры диплом о законченном высшем образовании в сфере психологии. Так вот, значит, откуда такая страсть писать и разбираться в людском помёте. Психологи – самый странный народ. Помимо своих проблем они пытаются решить чужие так ещё и специально обучаются этому! И вот этот мужчина – даже мальчик, а не мужчина – судя по фотографии, только-только получил официальное разрешение на то, чтобы засирать людям головы. Похоже, эта планета уже давно сошла с ума.
Алексей взял в свободную руку круглое зеркальце, поднёс к лицу и улыбнулся. Посмотрел на себя, перевёл взгляд на недоумка-психолога, снова на себя, на недоумка-психолога. Различий практически не было: только морщины не позволяли лицу в зеркале и лицу на фотографии стать точной копией друг друга. Обычно так мужчины средних лет разглядывают свою запечатлённую юность и пытаются найти себя в улыбающемся, полном энергии мальчишке.
– Блядство! – Алексей выкинул зеркальце на стол и проводил его взглядом до самого края, где оно чуть не упало. Он попытался смять фотографию, но что-то остановило его (я всё больше становлюсь похожим на человека) и заставило сложить все вытащенные бумаги обратно в ящик. Алексей так и сделал. В мёртвой тишине он накрыл стопку свидетельством о смерти.
Надо же, подумал он. Человек жил, жил, а потом превратился в кипу бумаг, которые могут исчезнуть из-за одной только искры. Вот она – ценность человеческой жизни. А потом они разводят философию.
– Слишком слабый… – Голос дрожал. Всё-таки никого рядом нет, так что можно позволить себе небольшую слабину. – Почему с каждым столетием сильных становится всё меньше? Их что, выгрызают женщины?
Руки схватились за блокнот, дрожащие пальцы начали переворачивать страницы.
– Как же этот недоумок любит писать. Да ещё такую херню!
Наконец ладони замерли. Алексей медленно выдохнул, набрал полную грудь воздуха и мягко, даже с неким трепетом произнёс:
– ЕВГЕНИЙ.
* * *
Что до сих пор удивляло Алексея в людях, так это воля к жизни.
Многие люди, когда смерть прижимает их за горло костлявыми пальцами, позволяют ей сделать своё дело. Но на этой планете есть те, кто не согласен прощаться с жизнью слишком рано. И хоть их попытки переиграть судьбу зачастую проваливаются, они… нужно быть честным… вдохновляют. Когда человека никто не видит, никто не слышит, он наедине со своей смертью и борется до конца…
