Егор оглядел кухню и улыбнулся. Стоящий на табуретке недалеко от дверного проёма, он напоминал призрака, контуры которого очерчивал бледный лунный свет. – Прошу вас поднять бокалы и разбить об свои тупые головы, чтобы вы почувствовали, что такое боль. Я желаю этому миру не сдохнуть и как можно дольше оставаться не похожим на преисподнюю. Пусть у кого-то на свете будет настоящая любовь. Настоящая, сука, слышишь, Господь?! Притащил бы сюда свою задницу, раз Дьявол соизволил! Просто взял и свалил как последняя шавка! – Гнев. Чёрт, нет, нет, нет, надо успокоиться. Егор сделал глубокий вдох (насколько это позволяло пережимаемое ремнём горло) и медленно-медленно выдохнул. – Пусть у кого-нибудь правда сложится любовь в этом мире… например у Жени с Катей. Помоги хотя бы им, засранец на небесах. Я надеюсь, иногда ты будешь спускаться к нам с Викой, чтобы мы смогли плюнуть тебе в рожу.
Егор сошёл с табуретки.
Ремень тут же натянулся и перекрыл все дыхательные пути. Руки инстинктивно метнулись вверх, к горлу, пальцы пытались протиснуться меж кожей и ремнём, но безрезультатно. Егор задрыгал ногами, начал раскачиваться, чувствуя, как ужасно горит лицо.
Вот и всё. Я умираю! Умираю!
Он даже попытался улыбнуться несмотря на попытки тела спасти жизнь, но уголки его губ лишь слегка дрогнули.
Из темноты раздался знакомый голос:
– Я ни на секунду не сомневался, что ты решишь насрать себе в штаны, повесившись на ремне.
На слабый свет вышел Алексей, до этого стоявший в углу кухни. Полы его пальто немного не доставали до кафеля – почему-то именно эта деталь бросилась Егору в глаза. Он попытался что-то произнести, но лишь выдавил из себя воздух и ещё отчаяннее вцепился в горло. При виде тёмно-карих глаз – глаз Дьявола – спокойствие разом пропало. Страх ворвался в сознание подобно шторму.
Алексей медленно зашагал к Егору, держа руки в карманах, с улыбкой смотря на дрыгающееся тело.
– Я погляжу, ты так и не научился контролировать свои эмоции, да? Ни гнев, ни страх, ничего ты не можешь контролировать. Даже зная, куда попадёшь, ты всё равно выбрал самоубийство. Мда, Егорушка, о каком льве тут может идти речь? О какой внутренней силе мы можем с тобой говорить, если ты накинул на шею ремень, а? Ответишь?
Егор попытался достать Алексея ногой, но всё что он смог – жалко прокряхтеть и брызнуть слюной.
– Не отвечаешь… Значит, видимо, не хочешь. Ладненько, навостри сейчас свои ушки и слушай меня очень внимательно. Через три-четыре минуты из тебя выйдет всё дерьмо вместе с мочой, а сам ты отправишься прямиком в мои хоромы. Наитупейший в мире поступок, Егор. Но я предлагаю тебе альтернативу. Ты остаёшься в живых, вернее, я помогаю остаться в этом мире. Ты мне нужен, зайчик, очень нужен. Ну и без вознаграждения я тебя не оставлю. Ты будешь бесконечно рад. Говорить мы, похоже, не хотим, так что если согласен, просто покажи мне ладони. Если не согласен, продолжай подыхать, у тебя отлично получается.
Егор вытянул правую руку и продемонстрировал Алексею свой средний палец. Попытался плюнуть в него слюной, но та предательски сорвалась с губы и повисла на подбородке.
А улыбка под тёмными карими глазами стала лишь шире.
– Прекрасно. Я знал, что мы договоримся. Прямо чувствовал сердцем.
Через секунду перекладина сорвалась, и Егор рухнул на землю, так и не добравшись до ада.
* * *
Им снова завладела похоть.
Сначала Джонни пытался сопротивляться ей, но чем больше он старался утопить её в собственном сознании, тем сильнее она вырывалась наружу. Ни на одну секунду она не оставляла его в покое. Мозг кипел с самого утра, с того самого момента, когда он впервые увидел её за соседним столом на завтраке – слегка полноватую брюнетку средних лет, так сексуально державшую одну ногу на другой. Да, Алексей говорил… буквально нашёптывал на ухо, что Джонни – этому маленькому мальчику, запертому в теле мужчины – стоит прекратить свои сексуальные похождения и сосредоточиться на миссии. Причём не такой уж не неприятной миссии; Джонни был уверен, что насладится процессом. По крайней мере, так обещал Алексей.
Похоть, похоть, чёртова похоть! Почему она проснулась именно сейчас, причём такая дикая, совсем как у подростков?! С восьми часов и до самой полуночи она высачивала в паху искры, и, Господи, как же это невыносимо! Каким бы делом Джонни ни занимался, в его голове постоянно возникали возбуждающие картины: блестящие слюни на дрожащих от страха губах, льющаяся на большую грудь кровь и слёзы – слёзы воодушевляют больше всего. Когда они плачут, когда они умоляют о пощаде и готовы сделать всё что угодно, тогда наступает настоящий кайф. Их тёмные волосы липнут к лицу от пота и крови. Всё вокруг влажно, так мокро, что даже ствол пистолета без проблем скользит по женским внутренностям. Каждая из них – натуральная блядь. По сути, они и созданы для того, чтоб по команде раздвигать свои сучьи ноги и молчать в тряпочку, пока мужчина заслуженно отдыхает от работы. Женщины не заслуживают ничего кроме унижения, потому что только это они способны понять! Эти кобры отлично прикидываются милыми овечками, но Джонни-то знает, что у этих блядей в голове: как бы их поскорее оттрахали – да так, чтобы не осталось сил ползти. Мир строят мужчины, миром правят мужчины, а женщины нужны лишь для того, чтобы сильная половина человечества могла укрощать гнев.
Но Алексей сказал… Алексей Царёв запретил заниматься этим, хотя бы до совершения миссии. Он знает всё, от него ничего не скроешь. Его глаза находятся везде: на дне кружки, в испачканном грязью кафеле, в молекулах горячего воздуха. Он показал Джонни ад, и Джонни запомнил ад, запомнил преисподнюю, текущие в ней красные реки и скалящихся друг на друга волков. Запомнил те слова, которые произнёс Алексей. Дьявол знает всё что хочет, а потому не следует делать что-то за его спиной. Если, конечно, не хочешь встретиться с его гончими.
После обеда Джонни принял решение пересесть за другой стол, лишь бы не быть рядом с этой брюнеткой. Видимо, Бог сделал женщин не совсем ничтожными; у болтливых сук в рукаве всегда есть козырь, именуемый страстью или похотью – без разницы. Стоит им оголить какую-то часть тела, как в голове (точнее, в двух) сразу возникает мысль вставить свой агрегат в любую дырку и драть до боли в яйцах, пока сердце не начнёт молить о пощаде! Это опасно, очень опасно. Вот как просто можно захватить власть над мужчиной, если он, конечно, не импотент. Но хоть Джонни и шёл сорок третий год, с репродуктивной функцией серьёзных проблем
