– Для меня имеет, – ответил Сомов, – Это символ атома.
После этих слов герцог буквально впился взглядом в герб барона Сангина.
– Так вот значит, как выглядит атом, – пробормотал Крон, сразу меняя свое мнение, – Какая завораживающая красота. У тебя удивительный герб, Виктор. Беру свои слова обратно. Этот герб просто прекрасен.
Сомову было лень объяснять, что атом не имеет строгих форм и границ, а изображение, которым так восхищается герцог всего лишь произвольно выбранный символ. Ну и пусть остается в этом заблуждении. Виктор выглянул в окно. Карета, сопровождаемая лаем злобных собак, уже въезжала в железные ворота солнечной башни.
– Давненько я здесь не был, – ничуть не смущаясь, заметил Сомов.
Покинув транспортное средство, он оказался в плотном окружении агентов и проследовал внутрь солнечной башни за герцогом Гроссом. В кабинете начальника тайной стражи ничего не изменилось. Все те же пара столов, массивный сейф в углу, печатное устройство, зарешеченное окно и железный табурет в центре помещения.
– Присаживайся, – сказал герцог.
– На свой любимый стульчик? – Виктор похлопал ладонью по железному табурету, – Надо же, а я чуть было не отвык от него.
– Кофе? – предложил Крон.
– Пожалуй, откажусь, – вежливо улыбнулся Виктор.
Герцога начала злить напускная веселость Сомова, и он решил больше не ходить вокруг да около.
– Сюрприз, – зловеще произнес он и снял чехол с амулета клятвы верности.
Неизвестно на какой эффект рассчитывал Гросс, но реакция Сомова была абсолютно спокойной, и герцог раздраженно постучал пальцем по черной капсуле на амулете:
– Узнаешь? Это твоя ретенция. И судя по ее темному цвету, она уже давно неактивная. Возникает два вопроса: когда перестала действовать клятва верности, и почему ты это от меня скрыл?
– Клятва действовала ровно год, но разве я это скрывал? – удивился Виктор, – Вы же сами слышали об этом сроке, господин Гросс, когда я клялся. Правда, тогда вы почему‑то над этим посмеялись. И потом я не предполагал, что это обстоятельство так важно для вас. У нас сложились хорошие взаимовыгодные отношения. Меня они полностью устраивают. Есть клятва или нет, ничего не меняется.
– Лжешь, Сомов. Ну, ты же опять мне нагло лжешь.
– Нет, господин герцог, не лгу. Я нуждаюсь в вас также сильно, как и вы во мне. Ваше положение в обществе, связи, деньги и опыт необходимы мне так же, как вам мои уникальные знания. Кроме того, когда моя жизнь всецело находилась в ваших руках, вы меня не убили. Я это оценил. И когда у меня появилась возможность убить вас, я тоже не стал этого делать. Теперь мы можем полностью доверять друг другу.
– Когда это у тебя была возможность меня убить? – насторожился герцог, по‑птичьему косясь на Виктора одним глазом.
– Много раз. Ну, например, когда вы зимой приезжали на ужин к господину Сиану. Помните? В тот день ваш паровой автомобиль пришлось немного подлатать в мастерской магистра. Так мелочь, ничего серьезного. Я ненадолго заглянул в мастерскую и разговорился с вашим механиком, который оказался на редкость отзывчивым парнем и был не против взять с собой маленькую посылку, чтобы передать ее моим знакомым в Маркатане. Вы не представляете, какой был соблазн положить в эту посылку пятьдесят магических аккумуляторов. У меня имелся свободный доступ к готовым АМЭ, а накануне я как раз написал свое первое самостоятельное заклинание. Совсем простенькое заклинание, способное мгновенно высвобождать энергию магических аккумуляторов. Не той малой доли, которая аккуратно сжигает АМЭ в случае попытки его вскрыть, а заклинание на выброс всей накопленной темной энергии. Вы знаете, господин Гросс, какова мощность пятидесяти одновременно взрывающихся аккумуляторов? Нет? По моим расчетам получалось, что от вашего автомобиля практически ничего бы не осталось. Это был бы чудовищной силы взрыв. Но каждый раз, когда мне выпадал шанс с вами покончить, я вспоминал, что вы, господин герцог, предлагали мне дружбу и хотели, чтобы мы с вами стали единомышленниками. Я согласен с этим, но считаю, что наша дружба должна строиться на равноправии, взаимном уважении и честности.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
– О какой честности ты говоришь?! – взбеленился Крон, – Ты же прекратил заниматься атомным проектом, который был почти завершен и все последнее время самым наглым образом меня обманывал! Ты сам разрушаешь и доверие к тебе, и нашу дружбу, Вик!
– Ах, атомный проект, – досадливо поморщился Сомов и предложил: – Господин Гросс, у меня для вас тоже есть сюрприз. Я предлагаю проехать в замок к магистру, где я вас очень и очень обрадую.
– О чем это ты? – недоверчиво спросил герцог, – Не хочешь ли ты сказать, что все‑таки завершил работу над атомной бомбой? Или ты опять хитришь, Сомов? Рассказывай все, а уж потом я подумаю ехать с тобой или нет.
– Словами этого не передать, господин Гросс, это нужно именно видеть. Но обещаю, что вы не пожалеете о том, что увидите.
Герцог задумался, а потом открыл ящик стола и достал уже знакомый браслет смерти.
– Надевай! – коротко приказал он.
Настала пора возмутиться Сомову.
– Уважаемый Крон, у нас сложились такие хорошие взаимоотношения, зачем же оскорблять их недоверием?
– Я не могу рисковать, Виктор, – ответил герцог, – Слишком уж ты лжив, хитер и опасен. Надевай без всяких разговоров.
Пришлось послушно защелкнуть у себя на запястье серебряный браслет с черепом, у которого предупреждающе загорелись глаза‑кристаллики. Получив контроль над жизнью и смертью Сомова, Гросс заметно успокоился и по дороге в замок, они ехали в карете уже только вдвоем. Впрочем, эскорт агентов никуда не делся и не уменьшился, а передвигался снаружи верхом на лошадях. В пути Виктор попросил остановиться и купить самый большой и красивый букет цветов. Герцог не возражал.
– Представляешь, Вик, за мной и моими людьми велось наблюдение. Неслыханная дерзость – вести слежку за тайной стражей! Все время издали, все время разные люди. Мы пытались захватить этих наблюдателей, однако, несмотря на весь опыт моих агентов сделать это не удалось. Слишком ушлые оказались ребята и слишком хорошо знали все подворотни и закоулки города. И вдруг час назад они все разом исчезли, словно получили команду снять наблюдение.
– А вот это самое плохое, господин Гросс. Если за вами не следят, значит, знают, куда вы направляетесь, – заметил Сомов перебирая букет и вдыхая аромат цветов.
– Ну да, – сказал Крон, внимательно рассматривая Виктора, – Судя по тому, как ты спокойно воспринял эту информацию, для тебя это не новость. Сомов, ты что, совсем обнаглел – следить за мной?!
– Больше не буду, господин Гросс, – с невинным видом ответил Виктор.
– Кто эти люди?
– Простите, господин герцог, но этого я не скажу.
– Можешь и не говорить. Они так часто мелькали своими бритыми головами, что ответ вполне очевиден. Опять с бандитами связался. И откуда в тебе столько наглости и смелости? Не понимаю. Нет. Что‑то здесь явно не так. Ты должен меня бояться, но не боишься, словно знаешь нечто такое, чего не знаю я.
– Вы правы, господин Гросс, знаю. Но если скажу, что именно я знаю, вы не поверите, как не поверили когда‑то в существование моего мира.
– И все же?
– Я знаю будущее.
– Вот даже как. Действительно, в это трудно поверить. Если бы прорицатели существовали, то они бы давно правили миром. Есть только один вид людей способных предвидеть будущее, и они называются шарлатаны, но ты на шарлатана не похож. И что же там в будущем?
– В будущем я вернусь домой, – улыбнулся Виктор, – вернусь в свой мир.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
– Довольно‑таки ожидаемый ответ и малоинформативный. А про меня что‑нибудь в твоем будущем есть?
– Нет. Ваше будущее вы определите сами, в ближайшие часы.
– Ты мне угрожаешь? – повысил голос герцог и продемонстрировал браслет, – Смотри сюда Сомов! И не забывай, что я в любую секунду могу лишить тебя будущего. Раз и навсегда.
В ответ Виктор укоризненно покачал головой.
