были заняты понурыми людьми, бредущими в каком-то забытьи. Он поискал глазами милицию или военных, но не нашел ни тех, ни других.
Улучив момент, Шаров протиснулся между двумя тощими баранами, которые учуяв запах из сумки, потянули к нему свои головы. Дернувшись всем телом, он удачно проскочил за телегой, на которой вповалку спали дети, укрытые грязными одеялами и обравками ткани, столкнулся с бородатым мужиком, тянущим за собой груженую перевязанными тюками повозку. Он мутно посмотрел на Шарова, приостановился, повел плечом, в которое впилась тонкая лямка. Этого времени Шарову хватило, чтобы протиснуться на проезжую часть, где он снова едва не угодил под грузовик. На этот раз — под задние колеса. Его бы никто и не заметил, лишь какая-то баба сзади воскликнула:
— Куда же ты прешь, бестолочь!
Шаров отшатнулся, грузовик с грохотом проскочил мимо. Впереди в некотором отдалении он увидел светлое здание милиции.
Сердце застучало еще сильнее. Медленным шагом он направился вперед, всматриваясь в идущих навстречу людей. Каждый из них мог быть чекистом, милиционером в штатском или патрулем. Они проскальзывали мимо и растворялись в толпе.
Кажется, сейчас в Москве никакого закона и его представителей вовсе не существовало.
Шаров остановился, скользнул за плетень граничащей со зданием милиции избы. От волнения во рту пересохло, а мышцы стали деревянными. Даже перед самыми ответственными стартами он не испытывал такого дикого напряжения.
— … пионерский наш отряд… — автоматически произнес он. Его плеча что-то коснулось, и он подпрыгнул на месте.
— Все готово, — тихо сказал голос. — Через три минуты заходишь.
— А вы? — прохрипел Шаров.
Никто ему не ответил. Он оглянулся, но за плетнем никого не было.
— Черт! — выругался он, смахнув рукавом со лба крупные капли пота. — Нет… я не могу. Я не могу это сделать.
Он глубоко вздохнул, сосчитал до десяти и назад, зажал свиную голову под мышкой. Пора.
На негнущихся ногах он вышел из-за плетня и неторопливой походкой направился к двери, над которой висела вывеска «Отделение РАБ-КБ милиции». Кажется, все выдавало его намерения и будь он сам милиционером, немедленно задержал бы гражданина со странным предметом под мышкой.
«А если закрыто?» — пронеслась в голове мысль, но думать об этом было уже поздно. На пороге никто не стоял. Этот факт его немного успокоил.
Он подошел к двери, потянул за ручку. Затрещала пружина, дверь открылась, изнутри пахнуло теплом и казенщиной.
Шаров на секунду замер, вслушался. Ему показалось, что до него долетел знакомый голос. Денис? Петя? Скорее всего послышалось.
Еще сильнее прижав свинью к телу, он прошел внутрь. По решеткам снаружи он понял, что камеры находятся справа, однако свет в них не горел и он засомневался, что дети еще внутри. Может быть, их уже куда-нибудь вывезли на допрос и тогда вся эта затея обернется для него безумным и неоправданным риском. Если его схватят, расстрельная статья обеспечена. Не поможет даже то, что его, вероятно, узнают. Скорее всего, это даже послужит отягчающим обстоятельством.
Но теперь уже было поздно. Он, конечно, полный дурак, но…
— Что-то потерял здесь? — раздался голос из окошка. Голос был молодым, но грубым и уставшим.
— Да, — ответил Шаров. — Мой пацан потерялся на рынке. Мне сказали, что видели, как какую-то шпану потянули сюда в отделение…
— Пацан? А ты кто такой будешь?
— Я… продавал свинью на рынке. Да не успел всю продать… — Шаров растопырил сумку, откуда выглянула посиневшая свиная голова и уставилась на дежурного своими маленькими глазками.
Тот замолчал секунд на десять, видимо, переваривая ситуацию. Однако, по его глазам Шаров увидел, что свинья помогла поверить.
— Вообще-то, взяли тут нескольких, но они… сейчас за ними машина должна прийти. Отправляют в контрразведку. Что-то натворили серьезное. Так что… вряд ли ты увидишь своего пацана.
Шаров сжался, обхватил свинью покрепче, словно бы мертвая голова могла ему чем-то помочь.
«Если машина придет в ближайшее время, — все, конец!» — искрой проскочила мысль. Он подошел к окошку ближе.
— Товарищ милиционер, разрешите хоть одним глазком глянуть. Отвернулся на секунду, глядь, нет пацаны. Хоть знать, он, не он… Жена прибьет, вы ж поймите… если забрать нельзя, так хоть глянуть… — Шаров умоляюще взглянул на насупившегося молодого милиционера, который только-только входил во вкус власти. — А я вам… вот… — и он протянул голову вперед.
— Взятку, что ли, даешь? — пробурчал милиционер.
— Какая… не тащить же ее домой теперь… что же делать-то…
— Где-то я видел твою рожу… — задумчиво произнес парень и потрогал козырек своей фуражки.
— Так, на рынке и видели… — подсказал Шаров. — Торгую я там иногда.
— Может быть… может быть… По закону запрещено… но… так и быть. В глазок дам посмотреть. — Милиционер поднялся, открыл дверь дежурной комнаты и кивнул. — Давай сюда ее… быстрей только!
Шаров протянул сумку, милиционер суетливо кинул ее под стол, затем вытер руки о штаны и кивнул:
— Идем!
Они подошли к крайней слева двери. Парень отодвинул заглушку глазка и посмотрел в камеру.
— Черт… — сказал он. — Ни фига не видно.
В нем боролись две противоположные силы — одна говорила, что запрещено открывать камеры посторонним, а другая, что свиная голова, из которой получится наваристый холодец, суп и еще много чего — лежит под столом. И в ближайшее время даже на подобие такой головы надеяться не приходилось.
— Ладно. Посмотришь пять секунд, твой не твой — и все. Отдать тебе его я не смогу.
Шаров кивнул.
— Да, я понял. Хоть жене скажу. Но может и нет его там. Гора с плеч тогда. Буду еще где-то искать.
Милиционер кивнул и взглянул на часы.
— Уже должны быть. Он в спешке вынул из кармана ключи, воткнул один в скважину замка. Не подошел. Второй — замок начал проворачиваться, и вместе с его скрежетом Шаров ощущал, как напрягаются мышцы.
Милиционер убрал руку с ключа и толкнул дверь.
— Всем сидеть на местах. Проверка! — рявкнул он в темноту и слегка отошел, пропуская Шарова.
В этот момент наружная дверь здания милиции открылась — Шаров услышал характерный звук растягиваемой пружины, а вслед за ним удивленный возглас:
— А вы еще кто таки…
Но договорить милиционер не успел. Раздался глухой удар, парень негромко охнул, одновременно хриплый голос скомандовал:
— Тащи его туда!
Шаров мгновенно оценил обстановку. Значит все-таки
