Безумная девчонка осталась сидеть, где посадили, глядя куда-то вдаль. Подошедший через пять минут паладин секунд пять разглядывал неожиданную гостью, потом его глаза вдруг расширились.
– Обыскать! – рявкнул он. – И охранять! Чтоб никто к ней не подходил, и смотрите, чтобы сама себе не навредила! Быстро! Я с докладом.
Опешивший воин проследил, как паладин развил максимальную скорость, потом недоуменно глянул на безумную девчонку. Интересно, что в ней такого, что паладин так взбесился? Да и обыскивать это?.. Но приказ есть приказ, а сейчас не та ситуация, чтобы прямо нарушать его. Потому он нехотя подошел к пускающей слюни идиотке и приступил к обыску. Прикасаться к ней ему совершенно не хотелось, потому сделал это с помощью доступных ему магических щупов и амулетов. Но даже полное сканирование не выявило никакой угрозы. На девчонке не было ни одного амулета, никакого, даже самого завалящего ножа. Да и что бы она с ним делала? Удовлетворенный выполненным приказом, воин замер рядом с гостьей, дожидаясь командира.
Самое трудное в ментальной магии не заклинания, они как раз не очень сложные, а кропотливость в работе, особенно это важно, когда начинаешь магичить над своим разумом. Тяжело создавать несколько пластов воспоминаний. Самое простое – это верхний слой: слой абсолютно безмозглого существа, не умеющего контролировать даже собственное тело, в котором остались только базовые рефлексы. В общем, не человек, растение. Но простая маскировка обманула бы людей, но не мага. Он разберется во всем, едва только проведет глубинное сканирование. Потому надо не казаться безумной, а стать ею.
Так что самая сложная часть – спрятать свой разум в глубине сознания, окружив его плотной стеной, отгородившись от мира, прервав всякую связь с реальностью.
Когда я обдумывала идею, это мне казалось самым очевидным, вот только я никак не могла предположить, что окажется настолько тяжело. Нет, не заклинание тяжелое, оно, опять-таки, простое, но… Для примера, зайдите в любое совершенно темное и звукоизолированное помещение – сколько вы в нем просидите? Сколько выдержите? А в первый день даже канал с внешним миром нельзя организовать, даже самый тонкий – есть шанс, что его обнаружат.
Если бы я только могла предположить, что будет НАСТОЛЬКО тяжело, я бы никогда не решилась. Мне казалось, что прошла вечность, когда запустилась заложенная в голове первая закладка и из внешнего мира пришел первый пакет информации о происходящем. Тут я особо гордилась, вспомнив в какой-то книжке о сжатой передаче данных. Идеей и воспользовалась, а Элора помогла реализовать ее практически. Теперь все знания накапливало внешнее сознание – безумное. Поскольку мозг всегда запоминает информацию, даже мозг «растения», то это не должно привлечь ничьего внимания. А вот то, что потом накопленная информация сжатым пакетом скидывается куда-то вглубь… это надо очень долго и сознательно искать, зная, что такое плетение есть.
Так, посмотрим, что снаружи происходило. Хоть какое-то, но развлечение в этой абсолютной тьме, а то уже думала, с ума сойду.
Первые моменты пропустила: кому приятно смотреть на себя, пускающую слюни на и без того грязную и рваную одежду? И так не красавица, а еще это. Ну почему я не могла, попав в этот мир, следуя канонам, стать принцессой? А вот с момента, как меня обнаружили воины Кайтаидов, я уже смотрела внимательно. Вот паладин узнал меня и умчался на доклад. Во скорость! Примчались еще два паладина и с ними секретарь Маренса. Надо же, все еще служит – его я помнила хорошо. Он склонился надо мной, секунд тридцать изучал лицо, потом просканировал мозг, поморщился.
– Это совершенно точно она, но безумие вызвано полным сканированием мозга.
– Сканированием? – удивился паладин.
– Да. Кто-то весьма качественно считал все из мозга, превратив ее в растение. Следы магического воздействия видны сразу.
Не знаю, что Элора делала, когда я превратила себя в безумца, но мне она пообещала, что никакой менталист не заподозрит, что следы грубого сканирования наложены уже после того, как разум ушел.
– Ты сама так хотела, – заметила она мне. – Но при твоем способе есть шанс, что искусственность этих следов заметят, если попадется опытный ментальный маг, а тебя именно такие и будут сканировать.
– И что же делать? – расстроилась я.
– Ничего. Возводи свое убежище внутри сознания и уходи, остальное оставь мне. Когда сознания во внешнем слое разума не останется, тут уже я постараюсь. Нанести вред тебе будет просто невозможно – разума-то нет, а вот следы сканирования оставлю качественные – никто не усомнится.
Не знаю, насколько секретарь хороший ментальный маг, но он точно не усомнился.
– Так, это уже не мой уровень. Смотрели, что у нее на поясе? Что за кошелек?
Секретарь кивнул паладину, стоявшему рядом со мной, и шагнул назад. Паладин наклонился, просканировал все вещи. Эх, жаль, сейчас не могу понять, что за магию использовали, но, как говорится, жирно будет еще и эту информацию передавать.
Дальше не очень интересно. Паладин проверил кошелек, достал оттуда клочок бумаги, еще раз проверил его и передал секретарю. Тот прочитал, нахмурился и снова изучил меня.
– Какое отношение она имеет к магу Дома Влепос? – недоуменно буркнул он. – Ладно, потом. Доставьте ее в домик.
Как меня доставляли в домик – отдельная тема. Воинам явно не хотелось возиться со мной, но и выбора у них не было. В конце концов кто-то притащил несколько ведер воды, которой меня и окатили. Паладин еще дополнительно произвел чистку одежды и волос магией. Видно, не рискнул заставлять воинов прикасаться ко мне в том виде, в каком я красовалась. М-да, как я доводила одежду до такого состояния – целая история, но то, как я заставляла себя эту одежду надеть, – отдельный роман. А еще и волосы… Бр-р-р. Если все закончится хорошо, найду первую крепкую каменную стену и буду долго биться об нее головой, чтобы больше таких «гениальных» идей в нее не приходило.
В общем, вычистили меня на месте, потом погрузили на лошадь, как куль, и таким образом доставили к домику, где уже ждал Маренс с дядей Элоры. Рядом охрана. Когда меня стряхнули с лошади, Маренс шагнул вперед, хотя охрана тут же закрыла его. Архимаг поморщился, но спорить не стал, рассмотрел меня издалека.
– Это же служанка моей племянницы! – вдруг воскликнул дядя Элоры.
– Что? – обернулся к нему Маренс.
– Эта девчонка! Я ее видел. Она работала служанкой у моей племянницы, когда та училась в академии.
– Та-ак! – Маренс недоуменно посмотрел на меня, на собеседника. – С этого места подробнее.
Дядя знал не очень много, ну понятно, кто же слугами интересуется.
– Это отец Элоры ее где-то нашел и нанял, – закончил он.
Маренс снова поморщился.
– Вот руки бы оторвать тому, кто убийство организовал. – Он многозначительно покосился на дядю Элоры. Хм… неужели он виновен в смерти брата? Да нет… но… Ладно, потом.
– Он мешал…
– Вы там идиоты все, да? Вы всерьез считаете, что убийство решает все проблемы?
Дядя возражения проглотил. А я… м-да, бедная Элора. Дядя – единственный близкий человек, кто у нее остался, и вот такое.
– Вот и гадай теперь, знал он о том, кто такая эта служанка, или случайно получилось.
– Да кто она такая? – удивился дядя.
– Апостифик мой… бывший. Кто-то ее похитил и сейчас вернул… в таком вот виде. Что этот кто-то хотел сказать?
– Кажется, теперь я понимаю, что к чему, – вмешался секретарь.
– Да, Урол? – повернулся к нему Маренс.
– На ней был кошелек, а в ней вот эта записка. Уважаемый Кортол, вам знаком почерк?
Дядя Элоры шагнул к секретарю и присмотрелся к записке.
– Да. Это моя племянница писала.
Маренс тоже глянул, прочитал.
– Вот как. Похитители обещают вернуть Элору тому, кто больше заплатит. Если мы откажемся, эти некто вернут ее в Дом Влепос с доказательствами причастности к похищению и убийству ее отца вами… Господин Кортол до сих пор считает, что убийство было хорошей идеей? – едко осведомился Маренс.
– Но откуда… – дядя Элоры откровенно растерялся. – Никто не должен был догадаться.
Да ниоткуда. Это был просто выстрел наугад. И уж точно Элора не думала о дяде, когда писала записку. Просто по принципу «бегите, все открылось». Кто ж знал, что выстрел настолько попадет в цель?
– Какая теперь разница? Вот еще вопрос: похитители имели отношение к краже моего апостифика или просто подобрали ее, когда она перестала быть нужна настоящим похитителям? И ведь как-то сумели пристроить ее в академию к вашей племяннице. Да, где-то у вас в Доме есть весьма умный противник, и вы сами дали ему оружие против себя. А апостифик… после того как она перестала быть нужна тем, кто украл вашу племянницу, они выжали ее досуха и передали такое вот своеобразное послание. Вы понимаете, что пока мы не разберемся с этой проблемой, мы не можем говорить ни о каком слиянии?
