— Ничего необычного, просто мальчишка. Может, это его внебрачный сын, — предположил Тоньес, — зверски убитый в прошлом?
Демонесса презрительно фыркнула, но предпочла отмолчаться. Драконы были близко и могли услышать, особенно этот. Султан опять ничего не понял. Как убитый, если мальчик сейчас совершенно живой? Или это была очередная демоническая шутка?
Один Маярт сохранил видимую невозмутимость. Скорее всего, Ин Чу пришли по его душу. "Но убей меня Создатель, я понятия не имею, что с этим делать?" — растерянно подумал маг, взглядом призывая ученика к спокойствию. Но оба мальчишки, и ийет и йёвалли, с одинаковым любопытством разглядывали необычного гостя.
Его Светлость мысленно кратко и емко охарактеризовал поступок Повелителя Ин Чу, заставив дракона раздраженно поморщиться.
— Светлого вечера, милорды. Миледи, очень Вам рад, — Эдингер не лукавил, это было вообще не в его правилах.
— Здравствуйте, — вежливо проговорил мальчик, вскинув и опять опустив глаза.
Лас в детстве тоже слышал сказки про вернувшихся, но принцесса презрительно относилась к ним, высокомерно считая все это выдумками простонародья от безделья и скуки. Сейчас одна из этих выдумок молча садилась через стул от его Сантилли. Лас угрюмо посмотрел на Таамира. Если это хоть что-то сделает с другом, то….
Герцог сразу обратил внимание, еще как только Ин Чу вышли из портала, что нежданный гость не хочет находиться рядом с Таамиром, стараясь незаметно уходить в сторону от руки, придерживающей его плечо. А вот это плохо. Очень плохо. Им необходимо быть рядом. И не просто рядом, а быть друзьями. Вернувшийся должен забыть холод безвременья и снова стать человеком. Иначе он будет тянуть жизнь из всех, пока не насытиться. Но разве можно насытить пустоту?
Боги, как не вовремя! Но почему бы им не появиться немного позже или раньше? А лучше всего, Андерсу вообще остаться дома и не нервировать сына. Найири махнул рукой чем-то раздраженному князю и хлопнул по соседнему сиденью. Шон, в отличие от отца находящийся в приподнятом настроении, упал на свободное место рядом с хмурым Шали.
Вот вам еще одна проблема. Неужели так сложно подойти к девушке, которую любишь много лет, и сказать "Стань моей женой!" или элементарно предложить сходить посмотреть закат? Нет, мы будем сначала ждать, пока она вырастет, потом, пока она обратит на него хоть какое-то внимание. А когда оказалось, что избранница сохнет по другому, мы будем молча страдать и снова ждать. Чего, скажите, он дожидается, когда надо действовать?!
Но сегодня должна закончиться интрига, начатая герцогом почти полгода назад. А всего-то надо было, проходя мимо одной из девушек, небрежно бросить, что "вот если бы Рози обратила внимание на графа, а еще лучше влюбилась и вышла за него замуж, то место кастелянши замка могла бы занять одна очень умная деятельная особа". И механизм начал набирать обороты. Среди девушек сначала тихо, потом все громче стали раздаваться голоса: "Ах! Такой мужчина пропадает в одиночестве…. Который умирает от любви… Тише, тише, никому ни слова!", постепенно перейдя в бойкое обсуждение достоинств Его Сиятельства. Сантилли время от времени незаметно подбрасывал темы для разговоров, накаляя страсти.
Капля камень точит. Девушка стала внимательнее присматриваться к Шали, все чаще и чаще обращая на него внимание, но упорно утекала от всех разговоров, как вода сквозь пальцы, и граф занял активную выжидательную позицию. С одной стороны, это добавляло масла в огонь, с другой — тушило робкий огонек любви целым водопадом безнадежности. Девушка считала, что простая служанка не может войти хозяйкой в дом аристократа. А стать обычной любовницей Шали ей ни за что не предложит.
Влюбленные страдали в тайне друг от друга, но Рози, занявшая жесткую круговую оборону, не оставила графу никакой надежды на победу. Отношения, особенно в отсутствие герцога, так и не начавшись, начали заходить в тупик. Сантилли, еще не зная как, хотел разрешить создавшуюся ситуацию. Вот если бы они поцеловались, что ли….
Но сейчас решения требовала другая, более серьезная проблема.
Герцог бросил короткий взгляд на своего отца, потом на Маярта и решительно пересел к мальчику.
— Как тебя зовут, малыш? — тепло улыбнувшись, поинтересовался он, поворачиваясь к столу боком и небрежно ставя ногу на перекладину стула пажа.
— Сэмюель Ксавье.
— Как? — одновременно удивленно переспросили Санти и Тоньес. У Эджен удивленно наморщился лоб.
— Сэмюель, — обреченно вздохнул мальчик, не поднимая глаз.
— Ты француз? — граф Тальшу внимательно оглядел необычного гостя.
Тот неопределенно мотнул головой.
— А как звали твоих родителей?
Паж равнодушно пожал плечами. А вот это хуже, чем надо. Сантилли осторожно взял ледяные пальцы подростка, сжал их в своих ладонях, согревая. Чертов Таамир, мог бы хотя бы предупредить! Умница Эдингер тем временем переключил все внимание не всегда сдержанного Шона на себя, заняв йёвалли незначительной болтовней. Ашурты и Рашид занялись с Андерсом обсуждением строительства нового морского порта. Хоть Ласти останется на какое-то время свободным от папочки. И герцогу никто мешать не будет. Спасибо огромное отцу в свое время заставившего сына вызубрить казалось никому не нужные правила обращения с вернувшимися. И вот, пригодились знания.
— Сэмюель, посмотри мне в глаза, пожалуйста.
Мальчик послушно поднял глаза. Пока еще управляем. Уже хлеб.
Боги, с чего начать? Что он помнит? Почему пришел в этот мир? Что хотел? Что хочет? Что любит и что ненавидит? Ничего неизвестно. "Убью дракона!" — с нарастающим раздражением подумал Сантилли.
— Ты когда-нибудь слышал про демонов? — спросил герцог.
Отрицательное покачивание головой. Потом неуверенный кивок.
— Мама говорила, что они души забирают.
Санти поерзал на стуле.
— Ну, знаешь, малыш, демоны бывают разные. Есть плохие, а есть хорошие.
— Они не забирают души?
— Зачем мне чья-то душа? — Его Светлости вспомнился похожий разговор. Вроде недавно был, а, кажется, будто вечность прошла.
— Ты — демон? — спросил Сэмюель, внимательно приглядываясь к ашурту, и серьезно произнес, — Совсем не похож.
— Ну, еще не ночь, — усмехнулся герцог.
— А что будет ночью?
Хорошо, что у мальчика просыпается любопытство. Теперь, главное, все сделать правильно.
— Танцы, еще танцы. Много танцев. Разных: веселых, быстрых и медленных. Будет даже танец поцелуев, но, — Санти наклонился и заговорчески прошептал, — об этом мы никому не скажем.
— Почему? — тоже подаваясь к герцогу, тихо спросил Сэмюель.
