Я знала, что леди Кларенс сделает все возможное, и совсем не из любви к дочери и не из уважения к священному институту брака. Она была в смертельном ужасе от того, что Бэзил выставит белокурую Марию вон и она вернется под родимый кров, прихватив с собой несчастного учителя, погубленную репутацию и бесчестье для семьи. Леди Кларенс сама сказала мне об этом.
— Рада видеть вас на ногах, дорогая, — приветствовала она меня. — Просто замечательно, что вы в состоянии обедать внизу, в столовой. Уже завтра Пери возвращается из Ньюмаркета.
— Я тоже рада, — ответила я, придерживаясь рукой за перила. И после некоторого колебания добавила: — Вы выглядите усталой, леди Кларенс.
— Я и в самом деле устала. — И она скорчила забавную гримаску. — Но мне непременно нужно быть у Марии. Бэзил сегодня обедает дома, и я не решаюсь оставить их наедине. Мария со своим острым языком раздражает его, я это прекрасно знаю. Найдется немало людей, готовых кое в чем просветить его, если он будет склонен их выслушать. Так что на мне возлежит миссия миротворца.
— Вы специализируетесь по заключению выгодных браков, не правда ли? — Я холодно смотрела на нее. — Но сохранить их гораздо труднее.
Ее ответный взгляд был так же холоден, как и мой.
— Но не тогда, когда этот брак устраивает обоих супругов, — четко произнесла она. — Мария глупа и не видит ничего дальше своих мелких страстишек. Вы не такая. Вы станете хозяйкой состояния Пери и своего собственного Вайдекра. Жить вы можете хоть на луне, мне нет до этого дела. Вы хотели, чтобы вас ввели в светское общество, я без колебаний сделала это для вас. Я представлю вас ко двору. Ваше дитя будет самым богатым землевладельцем на юге Англии. Вы сами выбрали для себя такую судьбу, Сара. Решение принадлежит вам. Не надо обвинять в этом меня.
— Мне придется научиться жить такой судьбой, — кивнула я. — Но я не выбирала ее.
Леди Кларенс пожала плечами, она была слишком умна, чтобы продолжать такой разговор.
— Ваша судьба принадлежит вам, — повторила она. — К тому же у вас нет выбора.
Я промолчала, но во мне теплился слабый огонек надежды на освобождение. Когда я давала свое согласие на свадьбу, я имела на это несколько причин: я жалела Пери, жалела себя и уважала, даже почти любила леди Кларенс. Но, увидев, что Пери грабит меня, даже не дожидаясь свадьбы, а леди Кларенс крадет у меня, умирающей, мою землю, я отбросила всякую жалость. Если мне удастся вернуть свободу, я сделаю это. Меня ждет Вайдекр. Там все еще живет Уилл.
Я послала лакея с запиской к адвокату мистера Фортескью и пригласила его к себе. Когда я рассказала ему о том, что произошло, он изменился в лице и заходил по комнате, как рассерженный кот.
— Я ничего не знал об этом, — сказал он. — У меня запросили специальное разрешение на брак, поскольку вы были не совсем здоровы. И мне было известно, что вы живете в этой семье как родственница довольно долгое время.
— Я ни в чем не виню вас, — успокоила я его. — Я никого не виню. Но скажите мне, пожалуйста, может ли этот брак быть признан фиктивным?
Он неловко отвернулся к камину и принялся изучать поленья.
— Спал ли ваш муж в вашей постели? — деликатно спросил он.
— Нет, — кивнула я. — До этого дело не дошло. Между нами ничего не было.
Он чуть не подпрыгнул от моей откровенности. Но перед ним сидела не прежняя мисс Сара.
— Понимаю, — неуверенно произнес он. — В таком случае возможно медицинское освидетельствование, если вы решитесь на это.
— Это будет делать доктор? — спросила я.
— Да, — кивнул он. — С целью доказать отсутствие серьезных намерений при заключении брака и подать просьбу на его аннулирование. — Теперь он пристально изучал коврик перед камином, покраснев, как школьник.
Я вспомнила о всех своих падениях с лошадей и бесконечных поездках верхом. О прыжках на спине неоседланной лошади и лазании по деревьям.
— У меня никогда не было мужчины, но боюсь, что я не смогу доказать это, — тихо произнесла я. — Там, откуда я пришла, лишь немногие девушки имеют в первую ночь кровь на простынях. Там живут слишком трудной жизнью.
Адвокат кивнул, но я была уверена, что он ничего не понял.
— Тогда мы столкнемся с проблемой развода, — осторожно начал он. — Но развод, даже если мы выиграем дело, не возвратит вам вашего состояния.
От подступившей слабости я прислонилась к спинке стула.
— Поясните, пожалуйста, то, что вы сейчас сказали, — попросила я. — Я не смогу добиться аннулирования брака?
— Нет.
— Тогда я согласна на развод.
— Причиной развода может быть вопиющая жестокость и насилие, — мягко объяснил он.
Я взглянула на него недоумевающе.
— Например, лишение свободы, пытки, побои.
Теперь я все поняла. В моей прежней жизни, если муж и жена уставали друг от друга, им достаточно было появиться в людном месте и объявить себя неженатыми. После этого они могли вновь жениться или оставаться холостяками. Но знать должна была отвечать за свои земли и наследников.
— К тому же теперь это земля лорда Хаверинга, — продолжал адвокат. — Он ваш муж и хозяин. Все, чем вы владели до свадьбы, теперь принадлежит ему. И он может поступать, как ему заблагорассудится. Таков закон нашей страны, леди Хаверинг. Религия, законы и наши традиции полагают, что гораздо больше пользы, когда всем управляют мужчины. — Тут он немного помолчал. — Я знаком с вашим брачным контрактом и должен признать, что он составлен на редкость великодушно. Вы будете получать прекрасное содержание.
— Все будет принадлежать ему? — переспросила я.
Перед моими глазами встала буковая роща у подножия холма, пронизанная солнцем и пахнущая орехами.
— Все, — твердо ответил он.
— Значит, я обвенчана и обеспечена прекрасным содержанием, — горестно сказала я. — Придется мне с этим примириться.
Адвокат взял со стула шляпу и перчатки.
— Очень сожалею об этом неприятном происшествии во время вашей болезни, — церемонно сказал он. — Но как только вы поставили свою подпись под брачным контрактом, дело было сделано.
— Понимаю. — Я даже ухитрилась улыбнуться. — Мне не мешало быть осторожней. Я прожила первую половину своей жизни среди воров, и мне следовало знать, что я и теперь живу среди них.
Мой собеседник промолчал. Он не мог разделить мое мнение о том, что почтенная вдова пэра и его сын являются ворами, но, так как он получал жалованье за счет моего Вайдекра, он предпочел не вносить ясность в этот вопрос.
После его ухода я позвонила Эмили. Чтобы подняться наверх и лечь в постель, моих сил было недостаточно. Я чувствовала себя как наполовину утопленный котенок.
