– Носитель зеленых мечей Жизни, принц из дома Хранящего Свет, младший горный мастер боевого братства Элианской империи Тинувиэль Эллевалерие! – объявил распорядитель церемоний.
Принц вышел на середину зала, вырвал картаги из ножен и заставил их лезвия на мгновение полыхнуть зеленым огнем. При этом внимательно смотрел в глаза отца, застывшего рядом с троном императора. И не видел там ничего, кроме грусти и сочувствия.
– Здравствуй, сын, – негромко сказал владыка Эльварана, подходя. – Я рад тебя видеть. И прости, я тебя обидел. Я был несправедлив.
Отец просит прощения?! Тинувиэль от изумления едва мог дышать. Когда такое бывало? Да никогда! Хранящий Свет на его памяти ни у кого прощения не просил, даже если был неправ. Тинувиэль, не выдержав, ступил вперед и обнял отца. Обида обидой, но Фартаэль всегда был для младшего принца кумиром, именно ради него Тинувиэль пытался чего‑то достичь, доказать, что не бесполезен, не глуп. А над ним в ответ смеялись, отец не обращал внимания, а старшие братья изводили. Если честно, Тинувиэль бежал из дому от отчаяния, не было больше сил терпеть всеобщее пренебрежение.
– Ты выбрал себе страшную судьбу, мальчик мой… – негромко сказал Фартаэль. – Ты даже не представляешь, насколько страшную. Быть одним из Пятерых? Я бы врагу этого не пожелал. Но ты выбрал.
– Да, я выбрал отец, – вздохнул Тинувиэль. – Или меня выбрали? Не знаю. Иногда сомневаюсь, но…
– Дороги назад нет?
– Нет.
– Знаю. Помни только, что у тебя есть дом и те, кто тебя любит.
– А любят ли? – По губам принца скользнула горькая усмешка – Прости, но я в этом разуверился. Кто‑нибудь из братьев мне хоть раз доброе слово сказал? Нет. Помог? Нет. Научил чему‑нибудь? Опять нет. Только насмехались. Не знаю, сумею ли я это забыть, отец. Простить, возможно, и сумею. Когда‑нибудь. А вот забыть…
– Ты повзрослел… – Фартаэль прикусил губу. – Я виноват, был слишком занят, и не заметил, что у меня проблемы в семье. Еще раз прости.
– Постараюсь, отец. – Тинувиэль несмело улыбнулся. – Но от кровного брата я не отрекусь. Никогда.
– А кто тебе сказал, что ты должен от него отрекаться? – удивился Хранящий Свет.
– Ты. В моем видении во время Испытания. Ты дал мне выбор: или отречься, или быть изгнанным. Я выбрал изгнание.
– Страшное испытание… – помрачнел Фартаэль. – Но ты должен понять, что в реальности я никогда бы от тебя такого не потребовал.
– Но мой кровный брат – орк!
– Что с того? Сейчас речь идет, похоже, о самом существовании нашего мира. Не до старых разногласий.
– Существовании мира?! – Уши принца от удивления встали торчком. – Что ты имеешь в виду?
– Увы, не знаю, – развел руками Хранящий Свет. – Но не зря ведь впервые за десять тысяч лет собрались Пятеро? Думаешь, это ради какой‑то войны? Вряд ли, здесь что‑то много большее.
– Ясно. – Тинувиэль прищурился, размышляя над неожиданными известиями.
Распорядитель церемоний представил эльфам остальных носителей великих мечей. Фартаэль с интересом оглядел каждого. Только при виде Храта он на мгновение потерял невозмутимость, но ничего не сказал, только поклонился изумленному орку.
– Значит, Свет выбрал тебя, мальчик? – Эльф подошел к Санти. – Хотел бы я знать – почему…
– Я тоже, – скривился рыжий. – Думаете, я мечтал об этом?
– Не думаю. – Уголки губ Фартаэля иронично приподнялись. – Любой эльф, орк или человек, находящийся в здравом уме, бежал бы от такой судьбы куда подальше.
– Бежать некуда… – глухо пробормотал скоморох.
– Увы, – вздохнул эльф.
Затем он повернулся к Леку и спросил:
– Ты носитель Тьмы?
– Да, – кивнул горец.
– Клан уже подчинился тебе?
– Откуда… – вскинулся Лек, но взял себя в руки. – Да.
– Что это значит? – поинтересовался подошедший император.
– Вчера вечером Черный Клан принес мне клятву верности… – неохотно объяснил юноша.
Маран едва не упал от таких известий. Потом задумался. Это меняло вообще все.
– Рассказывай! – коротко приказал император.
Лек снова вздохнул, но не решился противоречить и описал события вчерашнего вечера. Маран с Фартаэлем слушали очень внимательно, задавая какие‑то уточняющие вопросы, на которые порой не находилось ответа. Потом горец рассказал о случившемся в Нартагале.
– Ты хочешь сказать, что притащил с собой второго наследника нартагальского престола? – изумился император. – Да‑а, с вами, ребятки, не соскучишься…
– А что было делать? – смущенно буркнул Лек. – Не убивать же? Я вот подумал: а что если нам выучить Эхе на горного мастера, а потом посадить на трон?
– Так! – хлопнул в ладоши Маран. – Мальчик, ты гений! Это выход. Это больше, чем выход! Он действительно таков, как ты говоришь? Не обычный нартагалец?
– Нет, далеко не обычный, – покачал головой горец.
– Ладно, подумаем. Наставника ему я подыщу. Или сам хочешь заняться?
– Боюсь, не смогу. Мне еще Элиа и Шестую учить.
– Ладно, это не вопрос, спрошу у старших мастеров, кто сейчас себе ученика ищет. Подберем.
Фартаэль в это время внимательно смотрел на Храта. Тот откуда‑то добыл лист бумаги и яростно чиркал по нему графитовым стержнем, бросая горящие взгляды на застывшую у окна Алливи. Эльфийка была настолько прелестна, что многие мужчины в зале восхищенно поглядывали на нее, не рискуя, конечно, подходить – император строго‑настрого запретил досаждать перворожденным. Поэтому на красавицу только смотрели, правда, порой очень страстно. Однако во взглядах орка страсти Хранящий Свет не заметил. Там было что‑то совсем иное. Только что? Любопытно.
Эльф неслышными шагами приблизился и взглянул на лист бумаги. Грифельный рисунок. Но не просто. Изображенная на нем крылатая девушка неслась над облаками, сжимая в руках картаги. Она вся пылала яростью, она походила на саму богиню войны. И этой девушкой была Алливи. Откуда этот молодой урук‑хай знает об истинной сути нежной и беззащитной на вид эльфийки?! Никому ведь…
Фартаэль потрясенно отступил на шаг назад. Перед ним стоял не просто орк, перед ним стоял гениальный художник. Творец. Видящий Суть. Их было так мало, что перед каждым эльфы буквально преклонялись. И уж никак не думал Хранящий Свет, что такой художник может родиться среди урук‑хай. Он заметил, что дочь тоже заинтересовалась и подошла.
– Вы позволите? – спросила девушка мелодичным голоском.
– Ась? – Увлекшийся Храт поднял голову и только в этот момент сообразил, кто стоит перед ним. – А… Вы… Это… Извините. Я вас тут нарисовал…
– Да? – Эльфийка озорно улыбнулась. – Так дайте посмотреть.
– В‑возьмите… – неловко протянул рисунок орк, во все глаза глядя на красавицу. Все внутри него переворачивалось. Неужели втрескался, идиот несчастный? Нашел в кого влюбиться – в эльфийскую принцессу… В Принцессу?! Так это она?!.
– Видящий! – ошеломленно выдохнула Алливи, опускаясь на одно колено. – Выражаю вам свое уважение, мастер!
– Да какой из меня мастер… – окончательно смутился молодой орк. – Едва рисовать умею…
– Мне нравится, – улыбнулась девушка.
– Ты – Седьмая! – неожиданно для себя самого сказал Храт каким‑то гулким, не своим голосом. – Ты – Принцесса!
Он пытался сдержать себя, не понимая, что творится, но не смог, кто‑то другой завладел его телом, превратив молодого урук‑хай в послушную марионетку. Фартаэль глухо вскрикнул, услышав его слова. Впрочем, их слышали все в Зале Приемов. Маран подошел ближе и замер, глядя на пылающие алой Яростью глаза Храта. Тот же алый огонек медленно разгорался и в зрачках Алливи, девушка не понимала, что с ней происходит, казалось, что она повисла в воздухе и под ней горит костер. Казалось, начинается то, ради чего она была рождена в этом мире.
– Пойдешь ко мне в ученицы? – голос орка гремел подобно лавине в горах.
– Пойду! – едва ли не против воли ответила эльфийка, одновременно ощущая какой‑то совсем несвойственный ей азарт.
– Алливи! – в отчаянии вскрикнул Фартаэль.
– Так надо, папа! – ответила девушка, от нее несло яростью, глаза стали полностью алыми. – Так надо.
– Не нам мешать пророчеству… – глухо сказал Маран.
– Вы правы… – прошептал эльф. – Вы правы… Но почему? Почему сразу двое моих детей?!
– Судьба. Ни вам, ни мне от нее не уйти.
Храт продолжил обряд. Он произнес Слово Воина, император подтвердил его. Потолок зала на мгновение превратился в туман, откуда в лицо Алливи ударил алый луч. Девушка вскрикнула и мелко задрожала. А затем орк с эльфийкой запылали, вокруг них ревело алое пламя, не давая никому приблизиться. Во всем мире сильные маги почувствовали, как что‑то всемогущее выворачивает их наизнанку, но никто не сумел понять, что происходит. Слишком быстро все закончилось.
Храт с Алливи обессиленно опустились на пол, не видя никого вокруг. Эльфийка только успела взять из рук орка серый шнурок и потеряла сознание. Вокруг сразу же забегали, примчался вызванный императором целитель, но его услуги не потребовались – через несколько минут девушка открыла глаза.
