Кот не собирался отвечать на такие компрометирующие вопросы. В конце концов, у хозяина своя жизнь, а у него – Чижика, своя. И миска уже на подходе, и пахнет от этой миски очень соблазнительно, и не пристает к нему никто… Ну разве что с разговорами, так они не мешают пищеварению.
Катя вздохнула, оставила кота и отправилась кормить собаку.
Ерофей встретил ее веселыми скачками, задорными прыжками и всевозможными проявлениями радости.
– Да знаю, мой хороший, знаю, что ждал… вот тебе, ешь…
Как только Ерофею была поставлена миска, сразу же с забора спрыгнула трехцветная кошка Серафима.
– Вот наглая особь, ты посмотри, а? – всплеснула руками Катерина. – Ерофей, ты ей не давай, ее парным мясом кормят.
Кошку Серафиму Катя знала давно – еще слепых котят кто-то подбросил к самому входу ветеринарной клиники. В жуткий мороз. Катя с Машей тогда приволокли их в клинику, кормили из пипетки, а когда глазки открылись, стали настойчиво предлагать найденышей каждому пациенту. Двоих – мальчиков забрали сразу же, а третья – Серафима, пушистая красавица, так и зависла. Тогда Катерина пришла к одинокой соседке.
– Мне приснился сон – как только у вас, Алевтина Владиславовна, появится трехцветная кошка, вы сразу обретете семейное счастье.
– Катенька, солнышко! Ты с дуба рухнула! – выпучила накрашенные глазки дама. – Я не перевариваю кошек! Я их на дух не переношу!
– Вот поэтому вы одна и кукуете, – с обидой сказала Катя.
Соседка пришла через два часа.
– А что, Катюша… Я и в самом деле тогда выйду замуж?
– Мне сказали, что да, выйдете. Во сне сказали.
– Тогда… ну чего уж… давай, – вздохнула Алевтина Владиславовна, забирая котенка. – Чем их хоть кормят-то?
Это было два года назад. Уже через неделю соседка носилась по всем магазинам, выискивая самое свежее мясо для своей Серафимы, и зверем смотрела на тех, кто не восторгался ее любимицей. Самое интересное, что она действительно вышла замуж! После чего Симочка была вознесена в ранг священных животных.
Неизвестно, помнила ли кошка Катин дом, но приходила в ее двор постоянно. И именно тогда, когда Ерофею накладывали еду. Кошка была невыносима. Она отгоняла собаку, ложилась возле миски и начинала ее охранять. Потом она ужинала, и лишь после этого ритуала несчастный пес мог есть. Катя пыталась кормить Ерофея отдельно. Даже в дом его притаскивала, но собака желала есть только из своей миски, только на улице и только возле своей будки. Алевтина Владиславовна каждый раз бухалась в обморок, наблюдая, как Симочка – «беднаяголоднаякыска» – хапает собачий корм, но ничего поделать не могла. Единственный раз соседка проявила волю и заперла свое сокровище дома в момент ужина Ерофея. О ее коварстве немедленно узнал весь квартал – Сима орала так, будто у нее отрывают хвост без наркоза.
– Чего опять приперлась? – рыкнула на кошку Катя. – Иди давай отсюда! Вот ведь какая нахалка!
Серафима даже ухом не повела. Вальяжно подошла к миске, шикнула на пса, Ерофей уступил место.
– Катенька, пусть она немножко у вас покушает… я вот… Ерофею сегодня легкое взяла… И крупы купила, рисовой… А то…
Соседка и раньше, бывало, покупала что-нибудь, чтобы, так сказать, восполнить то, что выкушала Симка, но Катя всегда отдавала деньги.
– Спасибо, – вздохнула Катя, наблюдая, как бессовестная кошка уплетает кашу из Ерофеевой миски.
Весь следующий рабочий день прошел в оханьях Машки.
– Катерина! Это ужас! Пока ты там снималась, ко мне, кажется, всех больных кошек и собак приволокли! Дама одна пришла, спросить, где кастрируют мужей! А ты! Ты даже ничего не хочешь рассказать! А я, между прочим, с работы пораньше ушла, чтобы тебя по телевизору посмотреть!
– Вчера были только съемки, – напомнила Катя. – А показывать меня будут… Я сейчас Анжелке позвоню, спрошу. Да, Маша, и приступай к работе. У нас сегодня много пациентов.
– Да я и так уже работаю… А тебе что, не сказали, когда тебя смотреть? – ужаснулась коллега.
– Я… я просто сама не спросила. Так торопилась, что… Нет, они, конечно, хотели сказать, даже собирались меня довезти до дома, но… мне было некогда! – быстро придумала Катя, пытаясь показать все в лучшем свете. – И вообще… Съемки прошли изумительно! Так что… приглашай, кто на прием?
– Катерина! Да ты… садистка! – едва не застонала Машка. – Я тут жду… Ты что, не можешь рассказать, как там было?
Ох, не любила Катя эти разговоры бестолковые. Но… Машка все равно не отстанет.
– Там был очень роскошный зал, а еще… Мы пили кофе, ели бутерброды… Кто у нас там в приемной?
– С икрой? – сглотнула Машка. – Бутерброды с икрой?
Катя судорожно попыталась вспомнить, что там было на столах у мужчин, и не вспомнила.
– Ну конечно, с икрой! Не с маслом же… – гордо расправила она плечи. – Давай уже работать. Мне надо будет на обед еще домой сбегать, Чижика подлечить.
– А что – Чижик снова у тебя?
– Да… Я так подумала… И Роджер очень попросил… У него постоянные выступления, ты же понимаешь.
Машка сочувственно покачала головой:
– Конечно, я понимаю… я могу войти в положение… Ка-ать… а он… это… Говорят, он жуткий бабник, это правда? – она хитренько улыбалась. – Он к тебе… не того? Свидания не назначал?
Катя вытянулась струной.
– Маш, да кто тебе такой ерунды наговорил? Роджер, он… Он много работает! Очень много! Ты бы видела, сколько сил отнимают съемки! Я только один день поработала с этими… съемщиками и до сих пор в себя прийти не могу, а он с ними каждый день, каждый день… Вот я, например, никакого мужчину сейчас даже видеть не хочу! А он каждый день перед камерами, ты думаешь, ему есть дело до женщин?
Катя сама не понимала, почему так горячо оправдывает Роджера. Вроде и нахамил он ей вчера, и обидел незаслуженно, а потом и вовсе бросил в гостинице, как ненужную вещь. Но восхищение кумиром в одночасье не проходит. За последние пару дней Катя имела возможность видеть Сидоревского таким, каким его никогда не показывали по телевизору, и этот новый для нее образ был весьма далек от привычного экранного. Тем не менее ореол Роджера как гениального певца все еще сиял в ее воображении, и отделаться от него было непросто. Да и не собиралась она отделываться. Пусть сияет. Это ведь и ее собственную самооценку повышает. Она – рядом с великим человеком!
Машка серьезно смотрела на Катю и, казалось, глотала каждое слово. Но только казалось.
– Сразу видно, Кать, что не предназначена ты судьбой для большого экрана, – сделала она вывод. – Вот меня б кто снял, так я бы! Ого-го! Видел бы меня потом твой Ромочка!…Кстати, ты только представь! Вчера эта мадама, мамаша его, раскритиковала все! Ужин мой ей не понравился! «Не хватает остроты. Как в пансионате!» А я ей, дура, приготовила мясо по-французски! Обои мои ей тоже не понравились – «серенько, старенько, никакой эксклюзивности! Срочно переделать!» А я ведь этот ремонт… Кать, ну ты же помнишь, я обои в прошлом году клеила! А диван! «Сейчас такие клик-кляки даже на помойку стыдятся выкидывать!..» Кать, а что такое клик-кляк?
