Девушка с собакой вышла, а Заревский протянул Кате букет.
– Это вам, – сказал он. – Я, понимаете ли, бабник жуткий. То есть очень люблю красивых женщин. А тут… такая женщина и без цветов. Непорядок.
– Вы как узнали, где я работаю, Игорь Николаевич? – строго спросила его Катя.
– Просто! – ухмыльнулся Заревский. – Сегодня был заказ, как раз в ваш район. Везу клиента, смотрю, вы на троллейбус идете. Привез заказчика, гляжу – вы из троллейбуса выходите и сразу сюда. А мне заказчик и хвастается: мол, это наша ветеринарша, Екатерина Михайловна. Вот я и… Это вам.
Катя не поверила. Нет, она в самом деле ехала сегодня на троллейбусе, но… Следил, что ли?
– Ого! А это кому? – зашла Машка в приемную. – Нам от благодарных пациентов? Вы у нас лечились?
– Это персонально, Катерине Михайловне, – поправил Машку таксист.
Машка сглотнула.
– Во, Кать… Видать, программа-то уже вышла! Съемки твои. Поклонники косяком пошли… А мы и не видели ничего…
– Нет, Маш… Это… это отдельный… поклонник, – негромко пояснила Катя и унесла розы, чтобы поставить их в банку.
Удивительно быстро нашлась трехлитровая емкость, в туалете, прямо на раковине стояла, как будто ее специально здесь поставили. Катя водрузила в нее розы и на секунду задумалась. Надо же – цветы. Какой смешной этот толстяк… Она ведь никакого повода не давала. Да и кому? Она вообще старалась никому никаких поводов… Все работники ветеринарной клиники, наверное, умерли бы со смеху, если бы узнали, что Катерина Михайловна кому-то строила глазки. Ведь кокетство, такая… женская черта, а она, Катя… она отчего-то совсем перестала пользоваться этими милыми хитростями. Когда она успела стать хмурой, ворчливой… и несчастной? Вот ведь даже Машка мягче ее, женственнее. Недаром же Ромчик так к ней прилип. Нет, у него-то были серьезнее причины, но… тем не менее… А этот толстяк… Он как будто увидел за железной маской настоящую Катю. Когда же он успел?
Катя посмотрела на себя в зеркало. Вредная, злобная, постаревшая особь! А ведь ей совсем немного лет… И лицо… еще ничего… если накрасить… А фигура у нее всегда была миниатюрной… Может, зря она так с собой?
Когда она вернулась, Заревского уже не было.
– Кать, кто это? – спрашивала Машка. – Правда, что ли, поклонник? А чего он толстый такой? Больной, что ли?
Катя засопела. Ну почему Машка совсем не видит, что Заревский веселый и внимательный. Почему она углядела только его вес?!
– Это… очень хороший человек, – проговорила Катя, не глядя на подругу. – И… между прочим, он тоже… из шоу-бизнеса! Да!
Машка задумалась.
– Я вот смотрю… – серьезно проговорила она, – в этом бизнесе кого только нет… Одна я все время мимо! Все рядом со мной крутится, а я никак туда попасть не могу… Катька! Я в следующий раз тоже с тобой поеду. К Сидоревскому! И даже не уговаривай!
Катя тихонько фыркнула. Она и сама-то неизвестно когда теперь к Сидоревскому попадет, а уж Машка… Слишком много она о себе думает. Нет, Катя, конечно, по-своему уважала подругу, но факт оставался фактом: Машка и Сидоревский на разных полюсах. Физрук Рома – вот Машкин уровень. А она на Роджера замахивается!
После работы Катя забежала в зоомагазин, купила кое-что из еды для кота и собаки и только после этого направилась домой.
Глава 4У ограды стояла машина Анжелы. Значит, сестрица была дома, у нее имелся свой ключ.
Анжелка хлопотала возле плиты и мастерила яичницу.
– Сколько тебя ждать можно? – незлобно ворчала она. – Сейчас программа начнется, думала, тебе сюрприз сделать, а ты чуть все не пропустила. Садись, я уже ужин сготовила.
– Программа? – переспросила Катя. – Могла бы и предупредить. Погоди, я быстренько ребят накормлю…
– Да накормила я твоих ребят, – отмахнулась Анжелка. – Чижу дала пакетик с кормом, а Ерофею… Кастрюля тут стояла, так я ее всю ему и выставила.
Катя насупилась.
– Вообще-то это был мой борщ… на неделю себе варила. А Чижа я пакетиками больше не кормлю… Чижик, иди скорее ко мне, я тебе мяска нарежу…
Чиж спрыгнул и быстро подбежал к Кате. Поесть он никогда не отказывался. К тому же новая хозяйка кормила удивительно вкусно. Вот и сейчас достала размороженное мясо и щедро нарезала внушительных размеров кусочки.
– Давай, мой хороший, ешь… А потом мы с тобой во двор погулять пойдем. Ты там птичек будешь ловить… У одной моей клиентки, как она говорит, попугай сбежал. Волнистый. Надо поймать. Только не жрать его, а… аккуратненько…
– Ну ты скоро? Сейчас все пропустим, – позвала Анжелка. – Садись яичницу есть… Слушай, я в комнату ее потащу, хорошо? И не буду в тарелки перекладывать, а то передачу пропустим. Сейчас начнется. Где у тебя пульт?
Катя нашла пульт и включила телевизор. На экране сначала мельтешила реклама, а потом какая-то слишком тоненькая девица начала рассказывать о новостях шоу-бизнеса. Речь шла о приезде Огребцова. Было показано много известных лиц, которые встречались с ним, и только в конце небольшая, минуты на две, вставочка, где этот важный господин беседовал с Роджером Сидоревским. Да, была и Катя, но ее показывали секунды четыре, да и то – совсем не так, как она себе представляла – вышла, вынесла кота (Чижика, между прочим, сняли крупным планом), что-то буркнула себе под нос и удалилась.
– О! Видала? – толкнула ее в ребра сестра. – А ты ничего получилась. Правда, в жизни ты тоньше… и моложе.
– Прекрати! – набычилась Катя. – Знала бы, что меня так покажут, не спешила бы.
– А ты как хотела?! – возмутилась Анжела. – В одной программе! С Огребцовым! И с Сидоревским еще! И она недовольна…
– Да меня и не видно там, – пыталась возмущаться Катя.
– А тебя там и не должно было быть! Ты еще не заслужила! Я вот… сколько лет работаю, а еще ни разу… Нет, один раз в кадр попала… Потом оператора ругали, что посторонние залезли. В общем, я что хотела сказать… Я вот тебе деньги привезла… Потом посчитаешь, все до копеечки. И еще… В субботу тебе надо быть с Чижом у Огребцова. В семь вечера. Я за тобой заеду. Огребцов теперь собирает у себя отдельных личностей. Ну и устраивает встречу в теплом семейном кругу, так сказать. Сразу предупреждаю, это за городом, так что… купи себе что-нибудь подходящее, сейчас денег хватит. Такой случай!.. И еще… Будь повеселее! Как кочерга всегда – раскаленная и железная. К тебе люди боятся подходить!
– А… Я обязательно должна быть? – прямо спросила Катя, ехать ей вовсе не хотелось.
– Чижик – обязательно. И ты, следовательно, тоже… У тебя Чиж, кстати, к этому времени лапы отмоет. Мы уже с ним договорились… Уй ты мой Цизулецка… В общем, в субботу, в семь. Я поехала.
Сестра поднялась и быстро унеслась, даже не прикоснувшись к яичнице. Катя присела перед Чижиком. С Анжелкой так всегда: примчится, наговорит много-много, загрузит по полной программе и унесется дальше по своим делам. А ты сиди после этого и думай: что в ее болтовне было важным, а что надо сразу же отсеять, как ненужный словесный сор. Впрочем, сейчас и гадать было нечего: главное – субботняя поездка к Огребцову. Катя сидела перед котом и делилась с ним своими соображениями.
