Сестра поднялась и быстро унеслась, даже не прикоснувшись к яичнице. Катя присела перед Чижиком. С Анжелкой так всегда: примчится, наговорит много-много, загрузит по полной программе и унесется дальше по своим делам. А ты сиди после этого и думай: что в ее болтовне было важным, а что надо сразу же отсеять, как ненужный словесный сор. Впрочем, сейчас и гадать было нечего: главное – субботняя поездка к Огребцову. Катя сидела перед котом и делилась с ним своими соображениями.
– В субботу… хорошо, у меня выходной как раз. Только бы больше не снимали, а то я так выхожу неудачно. Вот ты, Чижик, очень чудесно получился, тебя даже крупным планом сняли, а меня… Ну и… и в самом деле… – утешала себя Катя. – Не обо мне же передача…
Чижик вспрыгнул на стул и многозначительно посмотрел на сковороду с яичницей.
– Тебе нельзя, да ты и не голодный. Но и я чего-то не хочу…
В дверь постучали. Катя открыла и удивленно приподняла брови.
– Игорь Николаевич? – растерялась она. – У вас что-то стряслось?
Заревский стоял с пакетами, отчего-то был надушен, одет в костюм и имел торжественный вид.
– Катя, я… я, может быть, назойлив, но вы же вчера меня на пироги приглашали. Я не мог отказаться. Старался быть скромным, но… ничего не могу с собой поделать. Пироги и красивые женщины – моя слабость. А тут сразу и то и другое.
Катерина поникла. Точно же, она сама звала… Так и знала, что со всеми нынешними событиями это мимоходом брошенное приглашение вылетит из головы. Пригласила-то ведь просто так – чтобы он вчера от нее отвязался. Теперь вот придется краснеть и выкручиваться.
– Заходите, – отошла она в сторону. – Я, правда…
Начала говорить и осеклась. А что тут скажешь? Я про вас совсем забыла и никаких пирогов у меня нет? Дурацкая ситуация… Но Игорь как будто не замечал ее смущения. Он опять был весел. Вручил Кате пакеты и прошел в комнату.
– Ого! Вижу, меня ждали! – весело проговорил он, глядя на скрюченную яичницу. – А я и шампанского принес… к вашему столу.
Катя покрылась малиновым румянцем. Чертова сковорода!! Зачем ее Анжелка в комнату притащила? Как неудобно…
– Я совсем вас не ждала, – разнервничалась Катя. – Нет, в смысле… ждала, конечно… Но яичницу… Это не я готовила… Это не вам… То есть если вы, конечно, хотите, я не против, но… Да проходите же, в самом деле! Вы что, не видите, что я вас настойчиво приглашаю?!
– Я так и понял, – тихонько усмехнулся Заревский, прошел и быстро засуетился на кухне, выгружая из своих пакетов продукты. Там было все, начиная от фруктов и заканчивая большими кусками мяса.
– Игорь Николаевич… вы как-то… всерьез запаслись, – со страхом посматривала Катя на стол.
– Знаете, еда – мое любимое веселье, – вдруг лучезарно улыбнулся Заревский. – Я еще вон какую штуку купил, как думаете, подойдет вашему красавцу?
Он вытащил из кармана небольшой пакет, а в нем что-то яркое, лимонного цвета.
– Шлейка для котов? – удивилась Катя. – Надо же…
Чижик крутился тут же. Он красиво запрыгнул на подоконник и уже оттуда взирал на все приготовления. Конечно, по мнению новой хозяйки, он был уже сыт, но кто из котов не знает, что даже в самом полном кошачьем желудке всегда найдется место для самого большого кусочка окорока. А здесь сейчас было столько вкусностей. Только женщина отчего-то ухватила вовсе не окорок, а непонятную штуковину и назойливо стала предлагать ему – Чижику.
– Посмотри, что тебе подарили! – пыталась она приладить шлейку на кошачье тело. Но очень скоро отступилась. – Мы потом ее наденем.
– Вот и хорошо. А то он такой здоровый, а у вас вон какие ручки – то-о-ненькие, не-ежные.
Говорилось все это с улыбкой и вроде как в штуку. Особенно про ручки. Катя искоса посмотрела на Заревского: издевается он над ней, что ли? Но глаза Игоря Николаевича хоть и смеялись, однако никакой издевки в них не наблюдалось. Были они очень добрыми, в них хотелось смотреть и смотреть. Катя с трудом отвела взгляд. Чтобы скрыть возникшую неловкость, она еще раз решила попытаться пристроить шлейку и наконец надела ее на кота. Тот, как всегда, в ее руках вел себя на удивление примерно.
– Красота! – воскликнула Катя. – Как лимончик!
– Других цветов не было, – смутился Заревский. – И потом… Вам этот цвет пойдет. Вы такая светлая…
Катя постаралась этих слов не услышать. Мимолетное очарование испарилось, и на смену ему пришло раздражение. К чему всякие охи-ахи? Ах, вы такая светлая! Ух, у вас ручки тоненькие! Ох, вам нельзя жить без цветов! Эх, какой я кавалер и как буду вам надоедать!
– Здорово… Только я не совсем понимаю – для чего котам шлейки? Он же у меня дома живет, – пожала плечами Катя.
– А вы будете с ними гулять… с собакой и с котом, вместе. Ну и я буду с вами, если позволите, – улыбался Игорь Николаевич.
– Да, вам надо гулять. У вас же вес… – кивнула Катя и сразу испугалась. Человеку и так неприятно, что он толстый, а она… Но потом посмотрела ему прямо в глаза. – Да! У вас вес. И, если мы… друзья, то я должна вам об этом сказать!
– И еще, – улыбнулся Заревский, – если мы друзья, мы должны перейти на «ты» и звать друг друга по именам. Игорем и Катей.
– Хорошо, Игорь… Но вес у тебя все равно большой.
– Катя!.. Мы же друзья… Согласен! Вес большой… Ты только послушай, как звучит, – я очень весомая единица! – Он важно выставил ногу вперед и по-королевски задрал голову. Потом весело рассмеялся и подмигнул. – Точно?
Катя не удержалась:
– Ты не весомая, ты толстая единица. Восьмерка какая-то, а не единица.
– А почему не десятка? Эх, Катерина, не видишь ты во мне прынца… А между прочим, котик твой сразу углядел. Красавец какой…
Чижик и впрямь сначала сидел на окне, потом терся о ноги гостя, а после и вовсе устроился спать возле его стула.
Заревского это тронуло.
– На тебе, кошара, кусочек окорока. Вкусно, да? Я сейчас еще…
Чиж ловко слизнул окорок с руки гостя. Наконец хоть кто-то догадался его угостить.
– Что ты делаешь? – испуганно вскочила Катя. – Ему нельзя!
– Почему? – округлил глаза гость. – Это все свежее, я сам ем.
– Ты можешь есть, а ему нельзя! – схватила Катя кота на руки. – Это же… это не мой кот, а Сидоревского. Я его взяла к себе для лечения. Потому что у Роджера нет условий! И кормлю его только лечебным кормом! Ты же видишь, какие у него проплешины!
Чижик был расстроен. Мало того что сама хозяйка не собиралась больше его лакомить изысками, так она еще и этому толстяку запретила! Поэтому он обиженно выкрутился из ее рук и плюхнулся на пол.
Теперь и Заревский испугался. Он кинулся за котом:
– Кот! Отдай окорок! Отдай окорок, кошара!
Ему удалось поймать кота, он полез ему в пасть, но было поздно – от куска окорока не осталось и следа. Зато Чижик вывернулся, отскочил в сторону, выгнулся и зашипел.
